Современный рыцарь (СИ) - Гетта Юлия - Страница 24

— Да я не пониманию, Камила, как можно быть таким двуличным ублюдком? Вчера он приперся домой к одинокой девушке, в не самое приличное время. А сегодня уже сидит и мило беседует со своей женой за семейным обедом! Бесит прям! Блять, так бы подошёл и по роже бы съездил!

— А не ты ли поступал точно так же относительно недавно?

Одному Богу известно, чего мне стоило держать свой голос ровным, в то время как сердце обливалось кровью.

— Не сравнивай, пожалуйста, у нас все было совсем по-другому, — недовольно пробурчал Никита, пыла в его голосе заметно поубавилось.

— Ну, конечно, ты же у нас голубых кровей! — с презрением воскликнула я. — Тебе все прощается! А другим простым смертным подобное не дозволено.

— Ой, Мила, не начинай, а? — театрально протянул в трубке ненавистный голос бывшего. — Ладно я, ладно он… Как ни крути, мужикам подобное простительно. Но ты! Тебе самой-то не стремно? Встречаться с женатиком? Не западло, а? Мил? Ты бы видела, какое милое семейство! И пацан у них милейший. Твой любовник его, кстати, прямо сейчас с ложечки чем-то кормит. Обосраться можно от умиления этой картиной! Я ведь знаю тебя! Ты не можешь просто так, без чувств. А он поматросит и бросит. Или ты, правда, думаешь, что он оставит свою чудесную семью и уйдет к тебе?!

— Я ничего не думаю, — медленно произнесла, прикрыв веки от внезапно прострелившей в висках резкой боли. — Как бы там ни было, это все не твое дело, Никита. И если у тебя есть хоть капля мужского достоинства, не лезь. Если ты хоть слово скажешь обо мне при его семье, клянусь, я поеду к Илоне и во всех красках расскажу ей, как мы занимались с тобой сексом в то время, когда ты уже жил с ней.

— Ну и дура же ты, Камила, — с презрением выплюнул бывший. — Я тебя защитить пытаюсь, уберечь, но тебе видимо нравится быть жертвой. Потом не говори, что я не предупреждал.

— Не скажу, не переживай. Я в принципе с тобой разговаривать не хочу, а ты все никак не поймешь, — равнодушно отозвалась я. — Не звони мне больше, в сотый раз уже прошу.

— Больно надо, — прорычал он в ответ. — Живи как знаешь. Прощай.

— Аллилуйя.

Никита отключился, а я до боли сжала в руках трубку, с остервенением швырнула её в стену и медленно опустилась на кровать.

Потом резко подскочила и принялась расхаживать по квартире взад и вперёд, безуспешно пытаясь привести в порядок мысли. Пусть я и делала вид, что мне все равно, но каждое слово Харламова порезало меня изнутри как ржавым ножом.

От утренней эйфории не осталось и следа. Я словно протрезвела, очнулась от сладкого дурмана, и теперь воспоминания о близости с Мишей вместо восторга стали вызывать острый жгучий стыд.

Подбежала к кровати и, как ошалелая, принялась сдирать с неё постельное белье, а после с остервенением запихивать его в стиральную машину.

Больше всего терзало даже не то, что я переспала с женатым мужчиной, у которого в это самое время болеет ребёнок, а то, что весь день я бессовестно радовалась этому факту!

А страшнее всего была мысль о том, что он и правда решил развестись. Разрушить свою семью из-за меня. От осознания этого меня накрыло такой паникой, что руки затряслись, а сердце в груди бешено загромыхало.

Когда Никита ушёл от меня к Илоне, я была раздавлена. Я страдала так, что казалось, уж лучше в петлю, чем дальше терпеть эту боль! Всем сердцем ненавидела ее, эту мерзкую разлучницу. А теперь по иронии судьбы сама оказалась на её месте. Только вот с Никитой у нас хотя бы детей не было, а тут… Моя вина намного больше, даже страшно было представить, какой это грех — разлучить маму и папу маленького человечка.

Нет, я не смогу с этим жить. Не смогу быть счастливой, зная, что принесла кому-то такую жуткую боль! Лучше уж сдохнуть где-нибудь под забором.

Я должна прекратить это. Срочно, пока, может быть, еще не слишком поздно. Подхватила с пола свой телефон, по экрану которого расползлась уродливая трещина, но, к счастью, гаджет работал. Присела на пол возле стены и стала торопливо набивать сообщение.

«Все, что произошло между нами — большая ошибка. Не приезжай и не звони мне больше, прошу».

И сразу после отключила телефон. Сердце билось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди, а по щекам бежали слезы, болезненно выжигая горло.

Медленно поднялась с пола, прошла к шкафу и принялась натягивать на себя первые попавшиеся вещи. Нужно уйти куда-нибудь из дома. Неважно куда. Потому что если он не послушает меня и все равно приедет, я не вынесу…

Отправилась своим ходом в ближайший к дому бар. Включить телефон, чтобы вызвать такси, не решилась, да и, по большому счёту, безразлично мне было, куда идти.

Уселась на высокий стул за длинной барной стойкой, перекинув через его спинку своё пальто, и жестом подозвала бармена.

— Камила, какие люди! — воскликнул парень в бардовой униформе при виде меня. — Давно тебя видно не было. Где пропадала?

Вгляделась в его лицо, несомненно, знакомое, вот только имя этого парнишки вспомнить так и не удалось.

— Налаживала свою жизнь, — грустно усмехнулась.

— И как? Успешно?

— Не спрашивай, — махнула рукой. — Налей мне лучше виски.

— С яблочным соком, как обычно?

— Нет. Чистый давай. Лёд добавлять тоже не нужно.

— Ок, как скажешь, — удивлённо вскинул брови бармен.

Пару ловких отточенных движений, и круглый плоский стакан с янтарной жидкостью уже стоял передо мной. Обняла его пальцами, покрутила в руках, наблюдая, как завораживающе колышется внутри напиток, поднесла к губам. Но сделать глоток так и не решилась.

Поставила стакан обратно, продолжая гипнотизировать задумчивым взглядом. Почему-то от одной мысли, что сейчас я начну все заново — затошнило. Заворотило от собственной слабости и от того, как жалко я, должно быть, выгляжу со стороны. Пусть даже в глазах этого парнишки за барной стойкой, который точно знает, что за напиток я предпочитаю и в каком виде, а я даже не помню его имени.

Но не только осознание этого факта останавливало меня от прыжка в блаженный алкогольный дурман. Было что-то ещё. Что-то неуловимое, но очень важное. Я никак не могла понять, что именно, пока вдруг в голове яркой вспышкой не пришло озарение.

Мы ведь не предохранялись с Мишей. А это значит, что я могу забеременеть. Вероятность подобного, конечно, ничтожно мала, но все же она есть. И если это случится, я никогда себе не прощу, что позволила подобную халатность. Один раз уже жизнь жестоко наказала меня за подобное, и второго раза я просто не вынесу.

Посмотрела на бармена, и каким-то чудом в эту самую секунду вспомнила его имя.

— Дим, я передумала. Убери это, — одним пальцем отодвинула от себя бокал в его сторону. — Сделай лучше мне чай. Чёрный. Сладкий. И плитку горького шоколада дай.

Бармен слегка нахмурился, но бокал с барной стойки все же убрал.

— Не переживай, я это оплачу, — дружелюбно улыбнулась ему, и парень тут же оттаял и заулыбался в ответ.

— Да я и не переживал, Камил. Сейчас все сделаю.

Спустя несколько минут я уже наслаждалась горячим напитком и невыносимо прекрасным терпким вкусом горького шоколада.

Прикрыв глаза, размечталась о том, что и правда в скором времени стану мамой. Мише, разумеется, ничего об этом не скажу. Уволюсь. После того, как бывший шеф искренне раскаялся, и не станет больше вставлять палки в колеса, найти новую работу не составит труда.

Если будут проблемы с деньгами, я всегда могу продать свою роскошную квартиру и купить что-то попроще. На первое время вырученных денег хватит, а когда кроха подрастёт, я смогу отдать ее в садик и снова начать зарабатывать. С божьей помощью как-нибудь справимся.

За этими приятными грезами даже не заметила, как долька за долькой вся шоколадка была уничтожена, да и чая в кружке осталось на пару глотков. Залпом допила их, и, опустив пустую чашку на гладкую поверхность барной стойки, резко повернула голову вправо, потому что на соседний стул опустился мужчина.