Ловец снов (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 26

Ему было непонятно, почему боги так пекутся об амброзии и нектаре, учитывая, что людская пища столь удивительна на вкус. Возможно, богам было в ней отказано потому, что им положено было только лучшее, и им было тягостно думать, что люди усовершенствовали часть своего мира, несмотря на то, что воюют между собой. А может, боги искренне заблуждались.

Отгоняя от себя эту мысль, Арик поднялся наверх, чтобы ждать на палубе, ощущая на коже шелестение легкого ветерка. Ощущение было изысканным, но это было ничто по сравнению с видом города, который искрился на фоне бархатного черного пейзажа. Вода тихо плескалась рядом с лодкой, слышны были только слабые звуки музыки и смеха.

Неудивительно, что люди не хотят умирать. У них замечательный мир, а их жизнь только ценнее от того, что им недолго отведено тут пробыть. Как же они живут? Как могут они существовать, зная, что призрак смерти бродит за ними по пятам? Такое кого угодно расстроит, и всё же, большинство из них довольны своей участью.

Не придавая значения неминуемому концу, они двигались навстречу своей смерти с достоинством и изяществом, довольствуясь найденными крупицами счастья.

Это было, поистине, удивительно. Но тогда они не знали, насколько долгими будут их жизни. Десятилетия или недели. Готовясь к худшему, они ожидали лучшего. На самом деле, это было скорее благородно.

Должно быть, для Солина, Зет-Ти и остальных было дико жить бок о бок с ходячими трупами. Не удивительно, что они сторонились всех. Кому захочется открыться и подружиться с кем-то, когда ты можешь потерять его или её в любой момент? Когда нет никакой надежды на долгие отношения.

Абсолютно у всего здесь был конец.

Должно быть, это пугает их всех.

Арик вспомнил пережитое и попытался представить, что подумает Мегеара, если узнает, что ее жизнь вот-вот закончится.

«Из-за него».

Он похолодел от этой мысли. Он даже подумать об этом не мог. Арик был слишком наивен, заключая сделку с Аидом. Теперь не было никакой возможности отменить ее.

Как заметили М’Ордант и Винк, когда Мегеары не будет, найдутся другие, чтобы заманить Арика в этот мир.

Но он-то знал, что к чему. Мегеара была уникальна в этом мире потрясающих эмоций. За все века он никогда не встречал никого похожего на нее. Там, где Арик жил, человеческий мир казался неясным и нереальным. Но здесь он был ярким и экстремальным. Возможно, даже слишком экстремальным…

— Вот, возьми.

Мужчина обернулся и увидел Мегеару, направляющуюся к носу судна. Ее лицо вырисовывалось в лунном свете.

— Тебе повезло, что они у нас есть. Иначе тебе бы пришлось спать на тюфяке прямо на палубе.

Арик наблюдал за тем, как девушка подвешивает гамак.

— Тебе нравится спать в гамаке прохладными ночами, не так ли?

Мегеара посмотрела на него с выражением паники на лице.

— Как ты узнал об этом?

Арик узнал это из ее снов, но не сказал ей этого, ведь его целью было успокоить девушку и соблазнить ее, а не напугать еще больше.

— По выражению твоего лица и по сноровке, с которой ты его крепишь.

Геари успела покраснеть до того, как вернулась к своему занятию.

— Мне нравится смотреть на звезды по ночам.

Арик опустился на колени, чтобы помочь ей распутать веревки.

— И что ты там ищешь, когда смотришь на них?

Она ловко расправила полотно и закрепила шнур, продев его через кольца.

— Когда я была маленькой девочкой, мой отец лежал на палубе вместе со мной и моим братом и показывал нам созвездия. Тогда же он рассказывал нам истории о том, как греческие боги, возможно, создали их.

Мужчина понял, что эти воспоминания причиняли Геари горько-сладостные мучения. Она одновременно и любила, и ненавидела своего отца. Эту двойственность Арик с трудом понимал. Он, вообще, не испытывал каких-либо чувств к своим родителям. Хотя он никогда по-настоящему не знал ни одного из них.

У Морфея было слишком много детей, он не уделял внимания никому из них, а мать Арика, Мист, нельзя было беспокоить. Она была беззаботной богиней, которая не испытывала родственных чувств ни к кому и ни к чему.

По крайней мере, ни к кому, кого Арик знал.

И не то чтобы он злился из-за этого. Он был действительно противоречивой натурой. Именно так все и происходило в его мире, также Арик не испытывал совершенно никаких чувств к своим родителям, даже став человеком.

Но это заставило Арика задуматься, каково это — любить так, как любит Мегеара. Чувствовать боль предательства, когда человека больше нет рядом. Ощущать волны радости, когда человек с тобой…

Мужчина помог ей прикрепить угол.

— Так какая история была твоей самой любимой?

Геари подергала за веревку, чтобы убедиться, что та туго натянута.

— Про Ориона. Мне всегда казалось жестоким и трагичным, что его любила Артемида, и что её брат обманом заставил свою сестру его убить — из-за того, что Аполлон ревновал и не мог смириться с тем, что девушка любит простого смертного.

— Это только одна версия этой истории. Другая версия состоит в том, что Артемида убила его, потому что он изнасиловал одну из ее служанок.

— Я слышала и эту историю тоже, но больше верю первой.

— А почему ей?

— Не знаю. Она кажется более достоверной.

Геари была проницательна, и частичка его хотела подтвердить легенду, но Арик не осмелился. Она провела всю свою жизнь, изучая богов и древние цивилизации, ища подтверждение тому, что они существовали, и вот он — живое доказательство — прямо позади нее. Арик задумался, что бы она сделала, если бы узнала, что он один из богов, так же, как и ее подруга «Кэт».

Возможно, было слишком ожидать, что Геари воспримет все это, как должное.

Геари немного нервничала, когда закончила прикреплять гамак к крючкам. Он висел на высоте примерно тридцать сантиметров от палубы. Не слишком высоко, но и не так уж низко, чтобы было неудобно. Ее тревожило, что Арик мог простудиться даже под одеялами. Ухудшит ли это его состояние?

Девушка не знала, что с ним не так, но меньше всего хотела, чтобы даже мгновение его жизни было потрачено на другую болезнь.

Что снова поднимало вопрос: что же с ним все-таки не так? Геари хотела узнать, но не хотела напоминать ему, насколько коротка его оставшаяся жизнь. Ей это казалось неправильным.

Вместо этого Геари указала на гамак.

— Он всецело твой.

Арик прищелкнул языком.

— Ей богу, жаль, что ты это о гамаке, а не о себе самой.

— Да я и не сомневаюсь, что жаль.

Он притянул ее к себе в тот момент, когда девушка проходила мимо него, и поцеловал — до того, как она успела понять, что он собирается сделать. Геари застонала от его сладкого вкуса, от его голодных объятий.

Впервые в жизни она пожалела, что совсем не похожа на Тию. Для той был бы сущий пустяк уложить его в постель. Но Геари была не такой. Она никогда не оказывалась в положении женщины на одну ночь. Она предпочитала завести некие отношения до того, как лечь с кем-то в постель, именно поэтому она редко ходила на свидания. Поиски Атлантиды оставляли очень мало времени для чего-нибудь другого в ее жизни.

Но Арик всерьез проверял ее этические принципы на прочность. Отступая, она подняла одеяло с гамака и ткнула ему в грудь.

— Спокойной ночи, Арик.

Он раздраженно выдохнул, с гримасой забирая у нее одеяло.

— Спокойной ночи, Мегеара. Пусть боги снов будут милостивы к тебе.

От того, как мужчина промурчал эти слова, по ней пробежала дрожь. Как будто Арик знал, что он ей снится. Выкинув эту мысль из головы, Геари оставила его и направилась вниз, но, дойдя до лестницы, не смогла удержаться и обернулась посмотреть на него.

Арик уже лежал в гамаке, наблюдая за ней. В темноте казалось, что его глаза светятся.

Геари могла поклясться, что слышит его безмолвную просьбу вернуться к нему. Это напомнило ей о таком же бестелесном голосе, который манил ее к месту раскопок, только тот голос был женским. И даже сейчас он просил её найти Атлантиду и освободить её.