Вход не с той стороны - Башибузук Александр - Страница 11

     Попытался оттащить тушу подальше, но успеха не поимел. Ящер весил килограмм двести, не меньше. Плюнул и занялся мясом. Тщательно промыл его, вырезал белые прожилки жира, которые, по уверению телевизионного кулинара, должны были немилосердно горчить. Положил филейки на чистый камень, глянул на вредную, но физически совершенную эстонку, занявшуюся постирушками, вздохнул и поплелся собирать хворост. Именно поплелся, сил просто не было. Когда вернулся, обнаружил рядом с мясом парочку пакетиков с солью и перцем — такие подают в самолетах — и зажигалку. Сама Гертруда растянулась на плоском валуне, посверкивая влажными частями тела под солнышком, которое, наконец, сползло с зенита и начало опускаться за горы. Одеться она, естественно, не удосужилась, предметы туалета сушились рядом на камнях. И еще у нее в руках дымилась сигаретка, а рядом лежала фляжка с коньяком. И внимания она на меня не обращала ровно никакого.

     «Зараза… устроила нудистский пляж… извращенка… нерпа холодная. Трахнуть бы тебя, да жрать охота…», — мысленно поругивал я свою спутницу, изредка поглядывая на нее, очень уж хороша была, стерва, особенно в лучах заходящего солнца.

     Руки привычно делали знакомую работу. Соорудил импровизированный мангал из камней, навалил кучу хвороста и поджег. Пока огонь прогорал, занялся водными процедурами. Вода оказалась ледяной, так что купался я, поеживаясь и только тихонечко покряхтывая, вспомнив, что Герда в воде вообще не издала ни звука. Быстро вымывшись, простирнул одежду и, напялив мокрые шорты, вышел на берег. Сразу стало значительно легче, даже курить хотелось меньше. Голова успокоилась, и дрожь в руках и ногах почти прошла. Воздух к вечеру стал значительно прохладнее, но все равно было жарко. Костер уже прогорел, так что я, посыпав мясо солью и перцем, причем в очень незначительных количествах, где ее, соль, теперь возьмешь, нанизал мясо на прутики и торжественно водрузил их над углями, а сам прислонился спиной к камню и замер, наслаждаясь покоем и легким прохладным ветерком. В голове неспешно роились мысли.

     «Все как по заказу… видимо, услышал меня кто-то. Спасибо тебе… и по большому счету неважно, где я. Здесь есть все… все, что нужно, чтобы почувствовать себя человеком. Даже женщина. Ты смотри… все удобства. Может, и люди где-то есть. Может, кого раньше закинуло… или еще закинет? Конечно, здесь и сожрать могут. Копьем сильно не навоюешь… да и хрен с ним. Пусть попробуют… я подыхать не собираюсь. Поробинзоним…»

     Я перевернул мясо, начавшее издавать приятный аромат.

     — Мокрое белье очень вредно для мужчин. Или ты на это дело давно манул рукой? — прозвучало за плечом. — Давай знакомиться. Герда Мартинсен, этническая немка, родилась в Эстонии. Тридцать два года. Бисексуальна. В браке не состою.

     Я поднял глаза и увидел эстонку. Гертруда надела на себя футболку, причем, как я понял, другими элементами одежды она обременять себя не стала. Присела возле костра, зловредная девка натянула футболку на колени и протянула мне бутылку. Я перехватил виски, сделал глоток и в тон представился:

     — Волошин Максим. Этнический русский. Сорок два года. Исключительный гетеросексуал. В браке не состою. Родился и проживаю в Москве. О своем мужском здоровье забочусь. Но готовить еду как грязным, так и без штанов, считаю недопустимым, — тут я немного слукавил, но не сообщать же истинную причину.

     — Не заморачивайся. Давай мясо. Кажется, уже готово. У меня есть тост, — Герда тряхнула бутылкой. Кажется, говорила искренне и даже улыбалась. — Давай выпьем за эту Землю. Новую Землю. Здесь прекрасно. Нет… как это сказать… грязи. Человеческой грязи. Хотя там, где люди… она всегда найдется. А я думаю, что они здесь есть. Не может не быть.

     — Объяснись. Я про наличие людей.

     Осторожно попробовав мясо, сделал вывод, что сухопутный крокодил не деликатес, но очень даже ничего. Герда, видимо, тоже имела такое мнение, и с поразительной скоростью поглощала еду. Она дожевала первую порцию шашлыка, приняла от меня еще один прутик, кивнула и ответила:

     — Как бы тебе поточнее объяснить… Здесь все очень похоже на Землю. Очень похоже, но одновременно другое. Я считаю, что это какая-то параллельная реальность. Или временная аномалия. Земля в других временных рамках. Ну, как-то так. Не может это быть другая галактика или другая планета. По крайней мере, мне так кажется. Ну и, соответственно, люди здесь должны быть. Может, немного другие. Или такие же попаданцы, как мы. Может быть, их начало закидывать сюда еще тысячи лет назад, и они уже обжились. Люди с Земли пропадают сотнями, если не тысячами. И объяснений нет. А если есть, то до обыкновенных обывателей они не доходят. Собственно, больше ничем я свою теорию обосновать не могу, но мне кажется, что все как-то так и обстоит, — Герда поворошила прутиком затухающие угольки. — И еще. Мясо получилось вкусное. Сразу видно, приходилось готовить.

     — Спасибо за комплимент. Может быть и так, как ты говоришь. Я сильно не заморачиваюсь. Мне здесь тоже очень нравится. Все скоро станет ясно… или не станет. Мне все равно. Ты лучше мне скажи вот что… Как бы сказать… Ты не похожа на обычную женщину, даже на обычную спортсменку. Знания и умения слишком специфические, — я вопросительно посмотрел на девушку.

     — Все просто. Я работаю на одну частную военную компанию, в отделе охраны физических лиц. Специализируюсь на обеспечении ближнего круга охраны. Женщина-телохранитель сейчас очень популярна, особенно у состоятельных женщин. Да и не у женщин тоже. Прошла обучение. Разное обучение и в разных местах. Вот откуда знания и умения. В Таиланд летела как раз по новому контракту, до его начала было свободная неделя, вот и решила позагорать и отдохнуть. До этого работала в Москве. Да и нравится мне все это. Я с детства непоседой была, только с мальчишками и играла. Ну, еще я чемпионка Эстонии и Германии по фитнесу. Давненько, еще в молодости, выиграла чемпионат Эстонии по женскому пятиборью, — Гертруда посмотрела на меня. — Удовлетворен? Я не шпионка и не диверсантка, как ты уже, наверное, успел подумать. Твоя очередь.

     — Я действительно что-то типа этого и подумал. Боюсь, моя биография не такая интересная. Служил в армии. Десантник. Воинская специальность — снайпер. Не воевал. Спортом занимался. Много и разными видами, но ни в чем ничего пристойного не достиг. Хочу сказать, что я не чемпион мира, так, по мелочам. Хотя смог бы, наверное. Просто не захотел. Живу в Москве. Семья была. Детей нет. Работа есть, но совсем не героическая. Переводчик я. Охотник и рыбак, не фанатичный. Летел в турне по Юго-Восточной Азии. Надоело все до чертиков, потому и поехал, в надежде на новые эмоции и приключения. Ты ешь, а я пойду сухой травы натаскаю, и дровишек. Дело уже к вечеру. Как солнце за гору зайдет, тут сразу темно станет.

     Мне совсем не хотелось изливать душу Гертруде, и я постарался прекратить разговор. Что я буду рассказывать… как от тоски выл и бухал?

     — Ты уже подумал, как мы будем ночевать, и, самое главное, где? — поинтересовалась девушка, с обычной для нее ехидцей.

     — В первую очередь. Ты на дереве, а я, с пушкой наперевес, всю ночь буду маршировать вокруг и орать: «Все спокойно, моя госпожа».

     — Тупой мужской и тем более русский юмор. Идем, я тебя научу шалаш строить, — Герда изящно поднялась, на мгновение засветив все свои прелести.

     — Ага. Кто кого еще научит. Эстонский юмор гораздо острее. Рассказать тебе анекдот про двух эстонцев и рождество?

     — Пошел в задницу… шовинист и черносотенец. Коммуняка и оккупант. Сбегай, принеси мои кроссовки. Трава колется.

     — Трусики захватить? Смотри, а то и туда какой-нибудь оккупант заберется.

     — Тебе это точно не светит. Иди, принеси кроссовки…

     Довольно дружески препираясь, хотя честно говоря, и не во всех случаях дружески (эстонка обладала весьма странным чувством юмора), мы набрели на небольшую пещерку. Вход напоминал большую дыру, но в пещере было сухо, и мы отлично помещались, даже можно было стоять в полный рост. За час натаскали туда громадную охапку травы и сена и устроили довольно приличное место для ночлега. Я присмотрел несколько громадных шаров местного перекати-поля, с такими ужасающими зазубренными шипами, что их было страшно даже в руки брать, и планировал на ночь забаррикадировать ими вход.