Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи (СИ) - Чайка Лидия Сергеевна - Страница 61

— Радислав, Вышезор, Ладимир, идите с ним, — пробасил Любозар. — Думаю, она далеко не ушла.

— Надеюсь, — вздохнул светловолосый богатырь и первым вышел на крыльцо.

Сознание возвращалось медленно. Еще бы, так сильно получить по голове… она теперь тоже боли-и-ит! Они меня скоро калекой оставят на всю жизнь.

Минутку, а что это там за вой? Девичий, между прочим. Получается, я тут не одна у них в плену? Уже интересно. Пожалуй, открою глаза, посмотрю на все это безобразие. И… не могу. Не получается: голова раскалывается, глаза не открываются. Тело, будто парализовано или… связано! Где я? Спасите! Светик! Помоги!

По моим щекам в который раз за этот день покатились слезы. Сие не осталось незамеченным.

— Поплачь-поплачь, — ехидно произнесла Жадюня где-то недалеко от моего уха. — Ты одна, тебе никто не поможет. Твои богатыри не станут искать тебя. Чего молчишь, воды в рот набрала? Горько, тоскливо тебе. Плачь, рыдай. Хотя, наверное, тебе не так горько, как могло быть. Бесхозная ты, девка, родни-семьи нет. Любви, поди, не знаешь. Эх, надо было дождаться, пока за Светозара ты замуж выйдешь. Тогда вам обоим стало бы еще больнее. Но такой момент грех было пропустить.

А ведь точно, в самое сердце Жадюня мне попала…

— Да, вот так, девочка, плачь! — продолжала белка.

— Хватит! — прервал ее монолог дон Колобок. — Ты ее так до смерти раньше времени доведешь.

— Но вы же сами приказали время от времени мучить пленных! — возразила Жадюня.

— И что теперь? Да приказал. Но это не означает, что надо мучить таким изощренным способом. Видишь, она даже глаза открыть не может? А сейчас у нее начнется истерика, так что сама рада не будешь. Поняла?

— Да, дон Колобок, — поникла Жадюня. — Я пока прекращу над ней издеваться. А можно я пристану к остальным девкам?

— С ними уже Колобастер поработал, — ответил дон Колобок. — Поэтому что они в таком же состоянии, что и эта.

— А что мы потом с ними будем делать? — поинтересовалась белка.

— Знамо что, — хмыкнул главарь колобковой банды. — В Замухрынь рабами продадим. За таких дев там знаешь сколько дают? Много…

— Ух ты! — восхитилась Жадюня. — Дон Колобок, да вы и впрямь крутой пират и разбойник!

От услышанного меня бросило в дрожь. Как это продать? Кого? Меня?! Нас? Какой ужас! Светик, миленький, найди меня скорее! Я тебе все подглядывания прощу! Только спаси! Умоляю…

— Беда-а-а! — по звуку, к нам несся очередной колобок — часовой. — Нас атакуют! Бежим!

— Чего? — в один голос оскалились Колобайзер и Колобастер (пускай будут именно они. Так-то на слух они все одинаковые). — Какой «бежим»?!

— Правда, — поддержал Колобелло (ну, или кто там из них). — Мы Колобатрикс! Не к лицу нам убегать.

— А кто нас атакует-то? — осведомился дон Колобок.

— Богаты-ы-ыри-и… — как-то обреченно ответил Колобчонок (да-да, помнится именно он на вахте стоял).

— В атаку! — заверещала Жадюня. — Бить гадов!

По звукам я поняла, что белку послушали, так как отчетливо расслышала топот удаляющихся ног. Как же хотелось взглянуть хоть одним глазком на происходящее, но не было сил. Почему — не знаю. Я тупо не могу даже глаза открыть. Успели — одно радует. Отдаленно раздавались лязг и богатырская ругань вперемешку с нецензурной бранью колобанды. Неожиданно все стихло, и я отчетливо услышала звук приближающихся ко мне шагов.

— Алена! — вскоре я услышала родной голос. — С тобой все в порядке?

— У-у-у, — только промычала я.

— Не двигайся, сейчас я тебя развяжу, — с волнением в голосе пояснил Светик.

— Светозар! — окликнули моего спасителя голосом Ладимира. — Тут еще три девицы!

— Мы их развяжем и тоже к нам в терем отвезем, — предложил Радислав.

— Угу, — пыхтя, отозвался друг. — Ален, как же тебя угораздило-то так?

— Да не ругай ее, Светозар, — подал голос Вышезор. — Не попала бы она в плен к колобкам, не спасли бы мы этих прекрасных дев.

Оу! В моем больном мозгу сразу зародилась одна идейка: вы ж, трое неженатых…так-так-так. Сейчас девушки отойдут от шока и поведают нам свое семейное положение. Если они не…

— Ален, — Светик освободил меня от пут и теперь пытался посадить вертикально, — глазки-то открой.

— У-у, — я постаралась вложить в свое мычание побольше отрицания — мол не могу я глазоньки открыть, милый.

— Что значит «у-у»? — не понял богатырь.

— Ее как сюда притащили, так она ни разу глаза не открыла, — стала пояснять одна из девушек. — То есть, она в сознании, но глаза открыть не может. Устала, бедняжка.

— Так, — Светозар поднялся и взял меня на руки, — дома разберемся. Главное, жива и невредима.

— У нее с ногой что-то, — послышался другой девичий голос. — Ушиб вроде.

Светик положил меня обратно, а сам сел рядом. Ой-ой, аккуратнее! Тем временем, тяжело вздохнув, он начал ощупывать мою правую ногу. И как угадал, с какой начать?

— Она поначалу еще орала, что ей больно, но потом затихла… — закончила девушка.

— А-а-а! — взвыла я, когда мужская рука дотронулась до больного места.

— Алена-Алена… — пробормотал Светик. — Горе ты мое.

Он снова поднялся и подхватил меня на руки. Интересно, что меня так вымотало? Наверное, то, что я с утра не ела. И еще нога. И голова…

Шел богатырь совсем чуть-чуть. Вскоре, он остановился и (по ощущениям) взгромоздился вместе со мной в седло. Я, стиснув зубы, терпела боль.

— Я тихо поеду, — шепнул он мне на ухо. — Мы довольно далеко от дома. Ты меня сильно напугала…

Мы плавно тронулись, и я облокотилась о могучую грудь богатыря, по-прежнему не открывая глаз. Напугала… Что он имеет ввиду? Он за меня переживает? Интересно, как за возлюбленную, как за друга или как за объект для утех? Все, додумалась, Аленка. Теперь тебе прямая дорога к психологу…точнее к русалке. Так я и не нашла то озеро…

Как и обещал, Светозар ехал медленно. Исходя из разговоров, остальные ускакали вперед с барышнями. Те пообещали сварганить что-нибудь на ужин. Оно и к лучшему. Я сейчас не в том состоянии, чтобы готовить.

— Кажется, я сегодня не буду ужинать, — наконец, хмуро произнес Светик. — Опять они чего-нибудь напортачат. Избаловала ты меня, Аленка.

Ой, приятно-то как! Я просто обязана ради него сегодня же в нормальное состояние прийти. Не смогу я заснуть, зная, что мой спаситель голодный.

— Приехали, — через некоторое время сообщил друг. — Слезаю.

С этими словами он сгреб меня в охапку и плавно спрыгнул на землю. Нога все-таки заныла. Меня перебазировали в привычное положение «на руках, у груди» и понесли в терем.

— Аленка-а! — заорал с порога Тимофей. — Светозар, неси ее сразу в комнату!

— Угу, как обычно, — хмыкнул тот и ступил на лестницу.

Да-а-а, это становится традицией — меня спасать. А Светозар тем временем уже переступал порог моей спальни.

— На кровать, на спину, — послышался голос кота.

— Угу, — промычал Светик, аккуратно укладывая меня на кровать. — А теперь я дверь прикрою?

— Да-да, прикрой, — попросил Тимка, — Ладимир нам все рассказал. В каком месте нога-то ушиблена?

Светик бережно взял мою правую ногу и легонько обвел ушибленную область кончиками пальцев.

— Да-а-а, знатно приложилась, — заключил рыжий, касаясь пушистыми лапками ушибленного места, — Перелома нет, вывиха — тоже, однако ушиб болезненный. Светик, тащи мазь нашу!

Светозар мигом выскочил из комнаты и уже через каких-то пару минут вернулся обратно. К этому времени я уже с трудом разлепила глаза и пыталась сосредоточиться на своих ощущениях. Без лишних указаний богатырь приступил к втиранию мази в мою больную конечность. У него волшебные руки! Мне почти не было больно — так нежно он поглаживает область ушиба. Боже мой, да о чем я вообще думаю?

— Молодец, — одобрил кошак ученый. — Попозже тебя покормим, Аленка. Сейчас Светозар освободится и принесет тебе отвар восстанавливающий. Все, что не делается, все к лучшему, девонька. Похоже, сейчас за ужином у нас еще три пары сложатся. Радислав к Даромиле так и льнет. А Ладимир — тот все за талию Акулину обнимает. Правда, Вышезор и Купава никак общий язык не найдут, но это поправимо.