Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи (СИ) - Чайка Лидия Сергеевна - Страница 48

Я не стала заставлять Светозара ждать и стала тоже выходить из воды. На мокрые ноги надевать сухие лапти не хотелось, и я пошла к терему босая, держа их (лапти с предварительно сложенными в них носочками) в руках. Хорошо, что придя на речку, я их под ближайший куст положила — вымокнуть не успели. Как-то стало неважно, что на земле могут быть муравьи, что камушки и веточки могут поранить мои ступни. Настроения не было совсем. Светозар шел впереди, как будто ничего не произошло, и это меня сильно задело. Почему он всегда так отгораживается от меня? При этом он становится грубым и озлобленным. Мы же друзья! Хотя, лично я была бы не против чего-то большего. Сегодня я поняла, что он нужен мне, что ради нас я бы осталась в Отражающем мире навсегда. Но, похоже, Светозару не нужны ни мое тепло, ни ласка и забота, которые я стараюсь ему дать. Утром мне показалось, что под той единственной и желанной он подразумевал меня. Сейчас, получается, я ошиблась. А ведь я люблю его! Больше жизни люблю…

Может, он имел в виду кого другого? Может, он просто так мастерски меня сегодня соблазнял — у него большой опыт. Я ничего такого не сказала. Что значили слова «обещала… сомневалась… выполнила»? Неужели он воспринял мой поцелуй, как возврат долга? Может, мне нужно было его удержать и поцеловать снова? Нет, точно нет! Зачем мне бороться, если он сам ко мне ничего не чувствует? Удивительно, мы так близко друг от друга, но в то же время очень далеко.

Вот и калитка во внутренний двор — на глаза навернулись слезы обиды и разочарования. Но сейчас не время плакать. Соберись, Алена. Заходим со спокойным видом. Пусть у тебя на душе кошки скребут, другим об этом знать не обязательно. Вон, кот уже на пороге крутится.

— Что вы так долго? — воскликнул он, когда мы со Светиком вошли. — Такой дождь был! Вы оба промокли до нитки! А ну, быстро переодевайтесь!

— Нет, Тимошенька, — замотала я головой, — сначала мы все развесим, а только потом пойдем переодеваться. Не ворчи, тут не много.

Светозар понял намек с первого раза и тут же принялся за дело. Как будто не выжимали белье, честное слово. Столько воды от дождя набралось! Вот я молодец — стараюсь себя развлекать позитивными мыслями, даже стала мурлыкать себе под нос веселую песенку. А Светик, как бука: молчит, хмурится и изредка буравит меня сердитым взглядом. Положив у порога лапти, стала помогать богатырю, развешивать постиранные вещи.

Когда закончили развешивать белье, направились в сторону входа в дом, все-таки Тимофей прав — необходимо переодеться, а то так и простыть не долго. Светозар вошел в терем первый и тут же испарился прямо у меня из-под носа. Зар-р-раза!

Я лениво поднималась по деревянным ступенькам, ведущим на второй этаж. Что-то подозрительно мне наплевать на неприятные ощущения от отяжелевшей, прилипающей сырой одежды. Уж не депрессия ли? Нет, не дай бог. Да чтобы мне расстраиваться из-за какого-то мужика? Смеетесь?!.. Только, если этот мужик — Светик. Опять! Да когда же это закончится? Алена, не любит он тебя, и точка. Уймись!

Задумавшись, я споткнулась на лестнице и больно ударилась коленкой о ступеньку. Вот, черт! Растяпа я. А настроение небось плохое, как раз, из-за мокрой одежды. Точно! Вот сейчас переоденусь, и будет мне счастье. И надо не забыть ополоснуть ноги, а то хождение босиком по земле — это конечно полезно, но грязи после ливня под ногами было будь здоров, а это уже совсем другая песня.

В комнату входила уже бодрая и с сильным желанием переодеться в сухое. Как приятно же мне было скинуть с себя сырой сарафан! Схватив висящее в изголовье кровати полотенце, тут же стала вытираться насухо. После того как с этим нехитрым занятием было покончено, сунула нос в сундук и достала первый попавшийся сарафан с рубахой. Зеленый. Ну что же, подойдет. А еще, не мешает косу распустить — пусть волосы хорошенько просохнут. Развязав тесемку, стала перебирать пальцами свою шевелюру. Когда волосы оказались полностью распутаны, направилась на первый этаж, чтобы ополоснуть ноги. И все, будем считать, что жизнь налаживается.

Вышла за дверь, не забыв прихватить с собой лапти и полотенце, и уверенно двинулась вдоль по коридору. У самой лестницы столкнулась нос к носу со Светозаром.

— Я это, — пробормотал он, — чай пойду поставлю. Ты будешь?

— Угу, — кивнула. — Там еще с утра пирог с малиной остался — он в кладовке. Доставай съедим с чаем? Или тебе что-нибудь посытнее наколдовать? Ну, там, суп, кашу, например?

Я посмотрела ему в глаза — мужчина отвел взгляд. Понятно, ему неприятна излишняя забота — свободный он.

— Нет, не нужно, — ответил он. — Я не голоден. Обойдусь пирогом.

И, не глядя на меня, стал спускаться вниз. Ну а мне чего оставалось делать? Последовала его примеру. В сенях мы разошлись в разные стороны. Я направилась на внутренний двор — там вроде видела какие-то ведра с водой. Мне много-то не надо.

Быстренько ополоснув ступни, насухо вытерла их, облачила в сухие носочки и сунула в лапти. Все, дело сделано — можно идти пить чай.

В терем я вошла в приподнятом настроении. Войдя в столовую, заметила, что Светик не стал нас рассаживать, а как всегда поставил кружки на наших обычных местах. А я-то думала, что ему неприятно… Ну и ладно.

Друг уже начал есть, а потому мне надо быстрее присоединиться, а то самой ничего не достанется. Я подошла к столу и уселась на лавку рядом со Светозаром. Когда стала наливать себе чай, из кухни послышался истошный крик Тимофея:

— Алена, Светик, — вопил он, — вы где? Я вас потерял!

— Тимош, мы тут, — хихикнув, отозвалась я, — в столовой. Иди сюда!

Кошак прибежал мигом.

— Уф! — произнес, запыхавшись, он. — Едите, ну и славненько, чудненько. Погодка-то разгулялась, не хотите на ярмарку все-таки съездить? Думаю, до ужина вы успеете туда — обратно прогуляться.

— Нет! — возмутился Светозар.

— Да! — обрадовалась я.

— Да, — обреченно вздохнул друг.

Я покосилась на него. Вид у богатыря — как будто его жениться тащат: ссутулился весь, помрачнел, сжал кулаки.

— Да ты не переживай, — я погладила Светика по руке, — я тебя в обиду не дам. То есть, женский пол буду всячески от тебя отгонять.

Богатырь удивленно посмотрел на меня, а потом засмеялся, а вместе с ним и мы с Тимкой тоже. Да, живописная картинка будет. Я тут же представила себя с метлой в руках, идущей впереди Светозара и метущей улицу, отбрасывая потенциальных невест в стороны. Бред, смешной бред.

— Тогда я спокоен, — сквозь смех выдавил он.

— Вот и ладушки, — замурлыкал кот, — езжайте, развейтесь.

После чая я заплела волосы, ополоснула кружки и блюдо, на котором лежал пирог, а Светик пошел в конюшню седлать своего коня. Когда я вышла на крыльцо, меня уже ждали.

— Сама не залезу, — предупредила я, подходя к Светозару. — Объелась.

— Это не отговорка, — хмыкнул богатырь и сгреб меня в охапку. Потом он запрыгнул в седло и продолжил: — Ты ни разу еще сама не залазила в седло.

Я хотела было возразить что-то, но меня вновь усадили боком к широкой груди, и желание говорить пропало. Как только Светик пришпорил коня, я привычно обняла его. Как всегда меня стало клонить в сон. В какой-то момент моя голова упала на широкое плечо, и я почти сразу уснула.

По лесу скакал богатырь. В его седле спала девушка, нежная, хрупкая, а еще любимая и желанная. Он давно стал понимать, что она стала для него намного больше, чем другом. Ему не нужны стали друге девицы. Лишь она, которая так часто в последнее время выводила его из себя. Вот и сегодня у реки она вспомнила про это идиотское обещание. Дурак он был, что пару дней назад согласился на это. Ведь знал, что она не хочет целовать его! Отпустил бы этого непутевого царевича без всяких обещаний. Дурень! А как он сегодня оттолкнул ее от себя? Если бы ей было настолько неприятно с ним целоваться, то она бы и разговор не завела бы, наверное. Она сама сегодня сказала, что была в себе не уверена. Именно в себе, не в нем. А он и вчера, и сегодня уходил от нее, как мальчишка. Не поговорил, больше — вообще ничего не сказал ей. Как она может полюбить такого, как он?