Прислужник - "Сонмониус" - Страница 52

И раз, за разом проигрывая в голове подобные размышления, Глир начинал ненавидеть не только жителей другой страны, но и собственных сограждан, которые стали равны для него предателям. А значит, заслуживали такой же участи, как и враги…

Приехавший год спустя, королевский чиновник, который должен был собирать с деревни налоги, застал на месте цветущей деревни, свежий могильник.

Расчлененные трупы людей и животных, валялись на земле, издавая непереносимый смрад. Вороны, и лесные падальщики, разгуливали по улицам с набитыми животами.

Чиновник, никогда до этого не видевший подобного, около получаса провел в кустах, избавляясь от содержимого желудка. Два его охранника, оказались более сдержанными, но тоже стояли с зелеными лицами, дожидаясь, пока их начальник придет в дееспособное состояние, и избегали смотреть в сторону селения.

Когда сборщик податей пришел в себя, то тут же отправился в ближайший крупный город, где сообщил об увиденном. Собранный в спешке отряд стражи, отправился на место, но кроме того, что побоище произошло четыре дня назад, и что среди трупов, нет хозяина деревни и пары его приближенных, ничего обнаружить не смог.

Об этих подробностях, Глир узнал уже двигаясь со своим немногочисленным отрядом, к месту обитания очередного своего бывшего сослуживца. Для продолжения мести, ему требовались люди, и бывшие члены его отряда, подходили на эту роль как нельзя лучше.

Так, он, избегая дорог общего назначения, двигался от одного селения к другому, собирая костяк своего отряда. Тех сослуживцев, что отказывались присоединиться, убивал вместе с семьями, после чего продолжал свой путь. Впрочем, таких было немного.

Мало кто из отряда Глира смог приспособиться к мирной жизни по окончании войны, и предложение вернуться к старому промыслу, от бывшего командира, большинство воспринимали положительно.

Спустя полгода, отряд был собран, и доукомплектован новыми головорезами. Глир принялся за старое, но теперь, в отсутствии военных, его жертвами, стали уже исключительно обычные люди.

Банда кочевала в пределах обоих ранее враждующих государств, и то там, то там, периодически обнаруживались вырезанные села, и караваны. Отличительной чертой отряда, были запытанные до смерти, и после, распотрошенные трупы людей и животных, остающиеся после них.

Все это, потоком образов, проигрывалось в моем сознании, и никакой возможности прекратить просмотр не было. Тысячи лиц убитых людей, с искаженными от боли и ужаса лицами, смотрели на меня из чужой памяти пустыми, мертвыми глазами.

И каждый раз, при воспоминании о новом убийстве, я чувствовал удовольствие Глира. Он по-прежнему, даже себе, объяснял собственные действия жаждой мести, но мне, просматривающему его жизнь со стороны, было хорошо видно, что месть давно уже не играет для него никакой роли. Ему просто нравилось убивать и мучить. И себе в отряд он набрал таких же больных людей.

Смирившись с тем, что меня все же затащит в тело этого мясника, я постарался как можно больше эмоционально отстраниться, от продолжающих поступать в мою память зверств, и продолжил просматривать чужую жизнь.

Дела у Глира, шли неплохо. Несмотря на то, что на них была объявлена охота, военное прошлое банды, помогало избегать встречи с карательными отрядами.

Наконец, я дошел до момента, из-за которого и оказался притянут к этому миру. Не было какого-то превосходящего банду по силе противника, для борьбы с которым мог бы понадобиться лугас, не нужна была помощь и его сообщникам. Причина вызова оказалась проще — Глир умирал.

Банде не повезло столкнуться с отрядом крестьян, собранным из родственников убитых ими людей, которые решили не дожидаться поимки бандитов властями, и сами отправились чинить расправу. Это была не первая попытка мести, но только этому отряду повезло найти преступников.

Начало атаки оказалось довольно успешным. Бандиты как раз напились вином из вырезанного недавно каравана, и пьяная стража, выставленная ими, поздно заметила приближение чужаков, что и позволило крестьянам выбить пять человек из охотничьих луков, пока остальные преступники не поняли что происходит.

Но на этом успехи мстителей закончились. Бывшие военные, даже в подвыпившем состоянии, все равно оказались лучшими бойцами, чем крестьяне, и очень быстро смогли организоваться, перейдя от обороны к нападению, успешно тесня неорганизованного противника.

Этим бы и закончилось ночное нападение, но в Глира, попала случайная стрела. Сейчас он лежал на земле, хрипло дыша, отхаркивая кровь, и стараясь не задевать пробитое легкое, постепенно заполняемое жидкостью, от чего дыхание становилось все более прерывистым, а сознание норовило ускользнуть.

Лекарей или знахарей в банде не было, и Глир отчетливо понимал, что вряд ли удастся пережить ночь. Пока его отряд добивал остатки крестьян, главарь лежал на земле, и со своей подскочившей сейчас до невообразимых высот верой, молил всех известных богов о спасении. К сожалению, среди этих богов, оказался и мой.

Оказавшись в теле главаря, я сразу же мысленным усилием пережал сосуды вокруг поврежденной области, что бы легкие перестало заливать кровью. Мир был беден на ману.

Потолком, магически одаренных существ, тут было сельское знахарство. Канал же к моему оставшемуся в астрале резерву, давал энергии больше, чем могло выдержать энергетическое тело призвавшего, так что даже такое простое действие, вызвало головокружение. Но сосуд подстраивался под нового владельца, так что скоро я себя уже чувствовал вполне сносно.

Залечивать повреждение полностью не входило в мои планы, и вообще, находиться в теле этого «существа» было омерзительно, но нужно было выполнить то, что я считал правильным, а для этого придется какое-то время еще побыть в этой тушке.

Краем внимания, я отметил, что сознание Глира, испуганного поначалу невозможностью управлять своим телом, успокоилось, осознав, что повреждения перестали расти, и состояние тела стабилизировалось. Теперь он просто ждал, пока призванный гость долечит его полностью, и уже начал планировать, что будет делать после.

Тем временем, я встал, и несколько неуклюже поднял валяющийся на земле меч. Прокрутив его в руке, чтобы привыкнуть к весу, я поморщился, от стрельнувшей болью, левой части туловища. Приглушив свою чувствительность, я двинулся в сторону уже почти закончившегося сражения.

Десяток бандитов окружили двух оставшихся в живых крестьян, и обсуждали, какие пытки лучше применить, и где вывесить трупы убитых в назидание.

На мое приближение, оглянулся только Трин, но я кивнул ему, мол — все нормально, и парень опять вернулся к зрелищу, наблюдая, как трясется от страха меч в руке тощего крестьянского подростка при перечислении предстоящих пыток, и как хмурит брови крепкий дед, зажимая рукой раненный бок.

Первые двое бандитов умерли, так и не поняв, что произошло. Обернувшийся, на предсмертный хрип одного из убитых Трин, недоуменно начал говорить, «Глир, что происх…», но мой меч, не дал ему закончить, перерезав глотку правой руке главаря.

Оставшиеся бандиты пришли в себя, и забыв о недобитых крестьянах развернули свои клинки в мою сторону. Это не принесло им спасения. Даже без изменения тела, и замедленный из-за стрелы в легком, я все равно имел несколько веков боевого опыта.

Против недавних крестьян, которые воевали лет семь, и то нападая из засад, это было слишком много. Один за другим, недавние подчиненные Глира, падали замертво от моего клинка.

— Ты что творишь? Ты ведь должен был помочь! — надрывался в голове голос призвавшего, который пытался вернуть контроль над телом. Но не мог, и лишь бился в отчаянии, запертый на периферии моего сознания.

— Я помог, — сказал я вслух, направляясь к последнему еще живому бандиту, который пытался убежать, но посланный вдогонку меч, повредил ему коленный сустав, и теперь он постоянно оглядываясь, с ужасом в глазах, пытался уползти от меня.

Подняв по дороге новый меч, я пробил грудь бандита, пригвоздив его к земле, после чего покачнулся от слабости, едва не упав. Несмотря на то, что капилляры вокруг стрелы были пережаты, полностью остановить кровоток в поврежденном легком не удалось, и сейчас там скопилось уже довольно много крови, которая растревоженная резкими движениями продолжала прибывать. Если ничего срочно не сделать, то тело умрет. Но на это я и рассчитываю. Нужно только закончить тут оставшиеся дела.