Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина - Страница 58

В-третьих, в роли моего хранителя проштрафившийся в прошлом и старательно заглаживающий вину Киса выглядел куда предпочтительнее совершенно неуправляемого Анатолия.

В-четвертых, появление в числе моих постоянных в последнее время спутников еще одного мужского лица явно способствовало снятию ажиотажа вокруг самого факта их присутствия.

Я чуть со смеху не умирала, глядя на то, с каким охотничьим интересом рассматривало Стаса с Максом мое женское окружение. Они, наверно, даже пари заключали: кто же из двух рыцарей завоюет сердце неприступной и строптивой дамы. Даже мне временами намекали, что нехорошо двум славным парням голову морочить. Ну, славным парням — может, и нехорошо, а вечно-живущим ангелам — что пару месяцев, что пару десятков лет. Потерпят. Тем более что они, собственно говоря, не жалуются — у каждого и другие земные зацепки появились, и ощущение того, что они здесь не проездом, в командировке, и критический взгляд на родные пенаты.

Вот этим до конца своих дней гордиться буду.

Одним словом, Киса отлично вписался в нашу команду. Со своим мнением без особой нужды, где его не спрашивали, не высовывался, высказывался только тогда, когда речь заходила о малейшей угрозе моей безопасности — но в этих вопросах стоял насмерть. Ни мне его одернуть не удавалось, ни Максу высмеять, ни Стасу авторитетом надавить. И, честно говоря, мне стало намного спокойнее — если какое-то действие получало его одобрение, я точно знала, что мне есть не только с кем в атаку идти, но и что спина у меня надежно прикрыта.

Он и в моей туристической фирме такого шороху среди бухгалтеров навел, что я перестала их контролировать — все документы по моим направлениям они сначала ему на рассмотрение несли, а потом уже мне на подпись.

А потом у наших ангельских женатиков Дара с Игорем появились. А у тех — упыри эти, наблюдатели. И я поняла, что за горло нужно брать не только людей, которые другим жизнь отравляют, а особенно тех, кто — в отличие от людей — делают это в абсолютной уверенности в своей полной безнаказанности.

Узнала я о них случайно. Как-то… не помню точно, когда, но у Татьяны Игорь уже сто процентов был…. Макс чуть наповал меня не убил уж слишком заумной комбинацией. Он хотел, чтобы я каким-то образом устроила ему разговор с Анатолием (поскольку тот сам никогда на это не согласится), который должен будет затем передать этот разговор Тоше (поскольку лично от него Тоша ни слова не воспримет), который просто должен позволить ему, Максу, изредка видеться с Дарой.

Разозлилась я тогда не по-детски. Больше всего из-за того, что он специально, как мне показалось, такую сложную цепочку придумал, чтобы я, запутавшись, согласилась. Он еще мной, срежиссировавшей его возвращение на землю, манипулировать будет!

— Марина, не кипятись, — прервал он меня после первой же откровенной фразы. — Никаких договоренностей я не нарушаю, но мне не нравится, что происходит.

— А что происходит? — тут же насторожилась я. Ни Татьяну, ни Тошу я с того самого дня, как Игорь родился, не видела. И в последнее время Татьяне почти не звонила — Анатолий в первые дни вполне ясно дал мне понять, что у нее теперь каждый день по минутам расписан. А сам он мне о каких бы то ни было неприятностях сообщит, когда на земле все люди вымрут, и я на ней одна останусь. Да еще и подумает перед этим годик-другой.

— Я на девочку временами поглядываю… — объяснял мне тем временем Макс. — И еще раз повторяю: этого мне никто запретить не может. Так вот — уже дважды, проходя мимо, я чувствовал, что рядом с ней… кто-то находится. Из наших, — добавил он, и неприязненно поморщился. — Наблюдатели.

— Какие еще наблюдатели? — подозрительно прищурилась я. Это он мне сейчас страшную угрозу нарисует, чтобы потом тонко намекнуть, что только ему по плечу с ней справиться? Я же его методы не просто знаю — я их на службу делу сама каждый день направляю!

— О них мало что известно. По крайней мере, у нас, — поправился он. — Я после тех двух встреч еще раз выяснял, но никто ничего не знает. Или говорить не хочет. — Он снова поморщился. — Похоже, они у светлых особо секретное подразделение, или вообще отдельное. Единственное, что можно с уверенностью утверждать — в их задачу входит наблюдение за детьми ангелов на земле.

— Ну и пусть себе наблюдают — нам-то что за дело? — пожала я плечами. Как по мне, так это — самая безобидная из их структур. Сколько других не просто наблюдают, а без малейшего стеснения за шиворот человека туда-сюда таскают, и что-то никого из них это до сих пор не возмущало.

— Марина, ты не станешь спорить, — спокойно глянул он на меня, — что я лучше любого из вас внутреннее состояние окружающих чувствую? Особенно, если в нем негативные эмоции преобладают? — Терпеливо дождавшись от меня неохотного кивка, он продолжил: — Так вот — я с полной ответственностью заявляю, что в этом, которого я возле девочки учуял, неприязнь не просто ощущается — она его плотной стеной окружает.

— И у Анатолия тоже самое? — быстро спросила я. Ну, не дай Бог, сейчас выяснится, что этот многостаночник потенциальную опасность в Татьяниной жизни от меня скрыл! Или вообще проглядел, вечно в горизонт орлиным взором всматриваясь — кого бы там еще поохранять?

— Так ведь я потому и прошу тебя заставить его меня выслушать! — рубанул воздух ладонью Макс. — Может, он изначально больше о них знает. Может, с ним наблюдатель в контакт вступил. А вот если у них с Татьяной его вообще нет… — Он вдруг тяжело задышал. — Если наблюдатели из светлых, ты представляешь, с какой целью они за нашими детьми следят? Меня это не устраивает.

— С чего бы это? — усмехнулась я. Так-так-так, сдается мне, что эти наблюдатели отличнейшим образом удобрят мне почву для дальнейшего сплочения ангельских рядов на земле.

— Меня мало волнует, — надменно вскинул голову Макс, — что они на нас вечно охотятся, как чрезмерно чистоплотные хозяева за мухами. Не понимая, что эти мухи приучают их еду, где попало, не разбрасывать, — не удержавшись, ядовито добавил он. — Но это — правила игры, которые мы все принимаем, выбирая направление деятельности. Но дети здесь причем? Они не то, что выбирать — они осмыслить то, что им от родителей досталось, еще не умеют. И поверь мне, если девочка в меня пошла, ни одному светлому не удастся научить ее контролировать себя. Так что я не из каких-то своих гнусных побуждений навязываюсь, — саркастически дернул он уголком рта, — я им нужен.

В общем, организовала я ему этот разговор. И как я поняла, ничего он из Анатолия не выудил — кроме обещания, что Тоша будет на новогодней встрече у них с Татьяной. Ждала я той встречи с особым нетерпением. Во-первых, мелких еще ни разу не видела. Во-вторых, интересно было проверить, действительно ли Макс бескорыстно девочкой заинтересовался. В-третьих, если да, что у меня в голове уже начали просчитываться варианты, как убедить в этом Тошу и создать предпосылки для появления еще одного, трехстороннего на сей раз, ангельского союза на земле. Направленного на защиту невинных жертв небесных предрассудков. Мысль о защите Анатолию с Тошей точно должна была понравиться.

Когда я увидела эти невинные жертвы, я сразу поняла, что союз этот, скорее всего, четырехсторонним окажется — все равно действия ангелов кому-то координировать придется. И лучше, разумеется, чтобы это делал человек. Причем такой, который уже руку в этом деле набил.

Дети никогда не вызывали у меня ни малейшего умиления. Даже Светкин Олежка был для меня чем-то вроде прицепчика к ней — болтается постоянно за ней и время от времени звуки издает, чтобы на поворотах, когда заносит, на него оглядывались. А эти…

Только глянув на них, я чуть не охнула — вот же он, истинный облик человечества! В глазах — ни страха, ни подозрительности, ни подавленности жизнью и смирения перед ее несправедливостью. Одно только любопытство к окружающему миру и чистейшее удовольствие от своего пребывания в нем. У меня даже шальная мысль мелькнула: да пусть наблюдают, и запоминают! Чем черт не шутит — может, у самих глаза откроются. А когда я протянула Игорю игрушку, и он мне улыбнулся… Короче, сбежала я. На дальний край стола. А то, глядишь, выхватила бы его у Татьяны из рук и в козу рогатую с ним играть начала.