Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина - Страница 38

Сергей Иванович вообще с ней больше разговаривать отказывался. Мы к тому времени дачу строить затеяли, так он эту дачу в настоящий загородный дом превратил и настоял, чтобы мы с ним туда переехали — а Таня пусть живет, как хочет. Много мы с ним тогда спорили. Он мне даже запретил к ней чаще, чем раз в месяц, наведываться, сказав, что и так ее опекой своей к одному только белому хлебу приучила. Мне же оставалось только уговаривать его, что Таня, как все молодые, что-то свое в жизни ищет и, как все молодые, рано или поздно придет к мысли, что каждое новое все равно на одних и тех же китах стоит.

Особенно тяжело было мне наблюдать за ней рядом с подружками ее неразлучными. У Светы — и муж, и сын, и она рядом с ними счастьем светится. У Марины, правда, своей семьи еще нет, но зато на работе что ни год — и по службе, и в зарплате повышение. А Таня наша словно застряла между ними, к упрямству своему прикованная. Одна только мысль от полного отчаяния меня удерживала — не бывает так, чтобы не проросли добрые зерна, которые родители в душу ребенка заронили, чтобы пропали они впустую.

И дождались мы все же! Нашла наша Таня своей берег и всей душой к нему потянулась, не стала ждать, пока течение ее к нему принесет. Анатолий нам с Сергеем Ивановичем сначала не очень понравился — уж больно красиво все его речи звучали, такими хорошо девчонкам головы кружить, а нам в голову поговорка пришла: «Мягко стелет, да жестко спать». И тут-то наша Таня и показала нам, что с этого берега ее и танком не сдвинешь.

Да и Анатолий на редкость хорошим ей мужем оказался: и внимательным, и заботливым, и хозяйственным, и ответственным, и не размазней у жены под каблуком. Он и к нам-то за советом куда охотнее Тани обращался — с Сергеем Ивановичем вообще очень быстро общий мужской язык нашел (тот к нему скоро, как к сыну, которого ему так и не посчастливилось дождаться, относиться стал), и со мной у него немало общих интересов оказалось. Даже Таня, как я заметила, под его влиянием смягчилась — совсем иначе слушать нас начала.

И, разумеется, как только она нашла свое женское место в жизни, у нее и во всех остальных отношениях дела на лад пошли. И на работе со многими отношения улучшились, и к непосредственным переговорам с французским поставщиком ее все чаще привлекать начали, а там и подружиться удалось с этим французом — они с Анатолием к нему после свадьбы в гости ездили. Я еще Сергею Ивановичу тогда сказала, что вот, мол, терпение всегда вознаграждается, а из строптивых детей куда больше толка выходит, чем из покладистых.

А потом у Тани с Анатолием Игорек родился.

Ну вот, Мариночка, добралась я, наконец, до того времени, о котором ты и просила меня написать. Ты уж прости, что вступление таким длинным оказалось, но нельзя говорить об отношениях между людьми только на определенном этапе их жизни — непонятно будет без всей-то предыстории, особенно, если она сплошными американскими горками оказалась, как у нас с Таней.

Я, конечно, как только Таня с Игорьком домой вернулись, сразу же к ним побежала. У нее ведь младших никого не было, откуда же ей знать, как с малышами управляться? Я и до его рождения подсказывала ей, как себя правильно вести, и как будто ни один мой совет во вред ей не пошел. Но в тот раз, когда я предложила показать ей, как купать Игорька, она так на меня глянула, словно я его у нее отобрать собралась — разве что не зарычала.

Очень мне обидно стало, но Анатолий мне дельную мысль подсказал. В самом деле, не могу же я на каждом шагу ей помогать, если они живут отдельно. Я решила, было, к ним пока переехать, хоть на месяц, но Анатолий и здесь тактичность проявил — сказал, что не может себе позволить Сергея Ивановича без моей заботы оставить. Тот ведь и вправду не привык сам по дому хозяйничать. И когда Анатолий предложил мне наставлять Таню по телефону и пообещал лично проследить за тем, чтобы она моим указаниям следовала, я и вовсе успокоилась.

Так мы и беседовали с ней — до самого Нового Года. Раньше еще раз приехать мне так и не случилось. Сначала Таня уверяла меня, что Игорек незнакомых лиц боится, затем грипп страшный разразился, и Сергей Иванович умудрился где-то подхватить его… Так и вышло, что он Игорька вообще в первый раз только на Рождество и увидел.

В тот их приезд к нам я вновь убедилась, что, сколько бы молодые ни изобретали велосипед, едут они на нем по хорошо проторенным дорожкам. Вот и из Тани получилась типичная молодая мать, которая миллион страхов себе навоображала, но в каждом жесте ребенка явные признаки гениальности видит. Это же надо такое придумать, что двух- или трехмесячный ребенок незнакомых боится! Да он в таком возрасте еще толком не понимает, что вокруг него происходит — откуда боязни взяться? Вот и сидел Игорек у меня на руках спокойно, пока она со мной пререкаться не начала, а она мне — он чуть ли не речь человеческую уже понимает.

А к Сергею Ивановичу он и вовсе сам ручки потянул. Я смотрела на своего строгого мужа, неловко обхватившего внука, и мысленно улыбалась. Когда Таня маленькой была, ему некогда было с ней возиться, а сейчас у него прямо лицо смягчилось, и улыбка не так на губах, как в глазах появилась. И даже, когда Игорек чуть не разбил тарелку при прямом попустительстве родителей, он даже не насупился. Таня, правда, быстро опустила малыша на пол.

И вот, кстати, еще пример ее материнской близорукости. В три месяца ребенок ползает — ну, не смешно ли? Или еще лучше — любит технику и даже понимает, как ею пользоваться! Конечно, ребенок будет по полу животом ерзать, если родители ему такое позволяют! Я содрогнулась при мысли о том, сколько пыли он у них дома на себя собирает. И тот пульт, на который он случайно наткнулся, они, небось, на пол и бросили, чтобы продемонстрировать невероятную развитость современных детей.

Как по мне, так лучше больше внимания гигиене и здоровью уделять. Сергею Ивановичу, правда, история с пультом понравилась — он в этом совпадении свою любовь к технике увидел — и я решила пока не высказываться. Но, выждав где-то с неделю, я все же позвонила Тане и намекнула ей, что потакать всем желаниям ребенка еще не значит действовать ему во благо. Хочет раньше сидеть — замечательно, но как потом искривление позвоночника исправлять? Книжки ему нравятся — прекрасно, но в таком возрасте он неминуемо будет их рвать, а стоит ли его к такому приучать?

И нужно отметить, что потом, весной, когда мы с Сергеем Ивановичем время от времени приезжали к ним, я заметила, что Таня стала вести себя с Игорьком и строже, и сдержаннее. И моментально откликаться на любое его требование она перестала, и разговоров о его очередных вновь открывшихся талантах мы, по крайней мере, больше не слышали. У меня появилась надежда, что в самом скором времени восторженность молодой родительницы сменится в ней трезвостью по-настоящему заботливой матери.

И действительно — летом, как только установилась хорошая погода и я намекнула ей, что ребенку было бы полезно как можно чаще на свежем воздухе бывать, они — все втроем — начали приезжать к нам на выходные. Сергей Иванович поначалу насторожился — маленький ребенок ведь не может не нарушить устоявшийся быт двух пожилых людей. Но молодые с малышом почти все время проводили в саду или во дворе, а когда выяснилось, что Игорек может часами складывать из кубиков различные сооружения, Сергей Иванович окончательно сдал все свои позиции в отношении строго порядка в доме.

Однажды, в их следующий приезд, он вдруг вытащил откуда-то набор Лего (и мне даже словом не обмолвился, что купил!), и с тех пор они с Игорьком просиживали вечера напролет, собирая и разбирая всевозможные фигуры. Когда я поглядывала на них, у меня частенько сердце щемило — молодость у нас была трудная, и я так и не решилась на второго ребенка и только сейчас поняла, как ему нужен был сын.

В то же время я обратила внимание на необычную Танину задумчивость — я бы даже сказала, напряженную задумчивость. Она всегда немногословной была, но сейчас она словно отключалась от всего происходящего вокруг нее и полностью уходила в себя. Я занервничала — уж не разладилось ли у них что с Анатолием? Молодым матерям случается всю свою жизнь сосредоточить в ребенке, забывая о том, что и мужу их внимание и забота нужны. Но Анатолий, казалось, не видел в этом ничего необычного, и я в очередной раз порадовалась за то, какой чуткий и понимающий муж достался моей дочери.