Тело в аренду (СИ) - Найт Алекс - Страница 10

— Это не розыгрыш. Меня зовут Иван. И я принимал участие в убийстве твоих родителей. — Я сидела ни жива, ни мертва, пока Иван рассказывал, как шантажом отца заставили подписать документы о передаче активов, а следом уже организовали аварию. Авария произошла поздно ночью, как оказалось, родители были без сознания, когда из посадили в машину и направили ее в нужном направлении. Он периодически кашлял, поднося к губам платок со следами запекшейся крови на нем, и рассказывал. Он описывал тот день и свои действия в таких ярких подробностях, что сомнения в его адекватности и правдивости отпадали. Столько лет я не могла понять причин, по которым активы и оборудование были во владении Леонида Власовича, и теперь все становилось на свои места. Леонид устроил несчастный случай. Родителей шантажировали угрозами нам с сестрой. Обещали, что не тронут нас, если отец подпишет документы. И, по сути, сдержали слово. Нас с сестрой не тронули, просто оставили сиротами и лишили почти всех средств к существованию.

— Здесь мои письменные и видео-показания. — Иван придвинул ко мне темный бумажный пакет. — Больше мы не увидимся. — Он собирался подниматься, но я удержала его за рукав пальто, уже удивляясь своей смелости.

— Прошло четыре года, зачем вы решили рассказать сейчас? — В глубине души я все же надеялась, что это злой розыгрыш.

— Все просто. Рак. Месяц и я сдохну. — Мужчина откашлялся в сторону, вновь поднеся к лицу платок. — Никогда не верил в бога, а перед смертью стало страшно. Облегчаю грехи. — Он невесело усмехнулся, поморщившись как от боли, протер губы от крови.

— Надеетесь на прощение?

— Твое? Это вряд ли. Я бы сам не простил. — Он поднялся, тяжело опершись на столешницу, убрал платок в карман куртки, больше не глядя на меня.

— И что мне делать?

— Лучше всего просто забыть. — Он направился к выходу из кафе, даже не попрощавшись. Он приходил, чтобы облегчить собственную совесть. Как я буду жить с новым знанием его не волновало.

Диана.

Даже не помню, как вернулась на работу. Обнаружила себя уже сидящей за рабочим местом все еще в пальто и с судорожно сжатой в руках сумкой и конвертом, что мне передал Иван. Конвертом, где он, уверена, таким же сухим тоном рассказывал, как убивал тех, кого я любила, как уничтожал мою семью. Сухо и без эмоционально, будто он с подручными по приказу Леонида забрал не жизни, а выполнил простую работу вроде выброса мусора. Я не понимала, и не смогла бы понять, как люди идут на убийство. Ради чего? Ради прибыльного бизнеса? Несколько миллионов, стольким исчислялись активы фирмы. Много? Для меня эти суммы ничего не стояли по сравнению с жизнями родителей. Леонид же точно обозначил стоимость услуг убийц. По словам Ивана, он даже присутствовал при разговоре убийц с родителями. Обещал не трогать нас с Артемидой. Артемида. Она ведь была еще подростком, винила себя в их гибели. Помню, она простудилась, упрашивала родителей остаться дома, не ехать в гости к друзьям. Она до сих пор уверена, что должна была уговорить их остаться. Наверное, чувство вины подтолкнуло ее к наркотикам. Она до сих пор винила себя, как оказалось, зря. Над нашей семьей тогда, четыре года назад нависла беда с именем Леонид, и он пошел на все, чтобы достигнуть своих целей.

— Диана, что случилось? На вас лица нет. — Роман Марсович поспешно подошел ко мне и даже присел передо мной на колено, обеспокоенно оглядывая мое лицо.

— Проблемы. Личные. Я сейчас приступлю к работе. — Каждое слово буквально выталкивала из себя, поражаясь насколько безжизненно звучит мой голос. С запозданием поняла, что по щекам струятся слезы. Сколько я уже не плакала? Наверное, несколько лет. Я так старалась быть сильной для Артемиды, чтобы она не сомневалась, что я смогу все устроить, что у нас все будет хорошо, а трудности временные. Вскочила на ноги, спешно стирая слезы. — Мне надо выйти. — Роман Марсович тоже поднялся, удержал меня и… обнял. Замерла в его объятиях, неожиданно надежных и теплых. Даже слезопоток остановился, настолько меня ошеломил жест начальника.

— Что случилось, Диана? Я могу помочь? — Замотала головой, вцепившись в его наверняка очень дорогой пиджак пальцами, стирая об ткань свои слезы.

— Не могу рассказать. — Хотя так хотелось разделить свое бремя хоть с кем-то, но сейчас сомневалась, что стоит кому-то рассказывать. Если Леонид однажды пошел на преступление, что ему помешает снова преступить закон, чтобы убрать осведомленных? Тогда он просто пытался улучшить свое положение, сейчас дело будет стоять за его свободой.

— Я могу решить все твои проблемы, Диана. Только расскажи. — Резкий переход на «ты» ошеломил, но, наверное, в такой личный момент глупо держаться официоза. Все же я уже пять минут поливала его дорогущий пиджак слезами. Было приятно, честное слово. Хороший он человек, поддерживает по сути незнакомку. В этот момент его внешность померкла, мне казалось, что я заглянула дальше, разглядела в нем доброго и отзывчивого человека. Поддержка босса помогла взять себя в руки и перестать реветь. Теперь мне стало стыдно, что так расклеилась и продемонстрировала свой непрофессионализм. Отстранилась из объятий Романа Марсовича, хоть и отпускали меня с неохотой.

— Простите меня. Я сейчас приведу себя в порядок и приступлю к работе. — Протараторила свою речь, смотрела куда угодно, но не в глаза начальника. Стало стыдно за свою гннездержанность. Потом вообще сбежала в туалет, где умыла опухшие от слез глаза с разводами туши под ними. Тоже мне суперустойчивая тушь. Надо предложить боссу химчистку. Дальше уже заставила себя сосредоточиться только на работе. Страшные новости я обдумаю потом, на трезвую голову и без эмоций.

Первое время мысли все уносились не в том направлении, но скоро работа увлекла меня, напряжение чуть отпустило. Работала допоздна, понимала, что Арти может понять, что что-то не так. По дороге домой пришла к важному для себя решению, я буду молчать. Не скажу даже Арти, ни к чему ей мучиться. Нет, дело не в мягкосердечии, я боялась, до ужаса боялась за себя и сестру. Кто мы с ней на пути Леонида Власовича? Если он однажды уже убрал родителей, чтобы заполучить фирму, то что помешает ему убрать и нас, угрожающих его свободе и деньгам? Вот именно, что ничего. Я могла обратиться в полицию, начались бы расследования, но показания одного человека, которого вскоре и не будет в живых мало чем могли помочь. Расследование бы затянулось на многие месяцы, которые могли стать последними для меня и сестры. И я решила молчать, хотя все внутри противилось этому решению. Да меня прожигало лютой ненавистью от осознания того, что убийца родителей безнаказанный наслаждается жизнью и деньгами, что приносит украденная фирма. Но что я могла сделать?

Словно не хватало тяжелых дум о Леониде, он сам появился. Я раскладывала бумаги по файлам в папки для предстоящей презентации, стоя боком к входной двери.

— Что же ты вернула деньги, Диана? — Голос Леонида прозвучал непозволительно близко, его дыхание защекотало ушко. Обернулась к нему, выпустив кипу бумаг из рук. — Прости, я напугал тебя. — Улыбка чуть сошла с тонких губ, он оглядывал мое лицо, на котором сейчас наверняка поселилась мина вселенского ужаса.

— Простите, задумалась о своем. — Спешно опустила глаза к разметавшимся по полу бумагам, стараясь подавить дрожь в теле. Не думала, что так скоро встречусь с ним. Ведь отправила деньги только утром, неужели он пришел из-за них? Ведь у Романа Марсовича сейчас встреча, Леонид вряд ли пришел к нему.

— Ничего, Диана. — Сухие пальцы коснулись моего подбородка, вновь поднимая мое лицо к ненавистному собеседнику. Нужно держать себя в руках, ради Артемиды, ради себя. И все равно отстранилась чересчур поспешно, больно ударившись о край стола бедром. Леонид сделал шаг ко мне, под ногами послышался шелест бумаги.

— Мне нужно собрать. — С облегчением опустила взгляд к полу.

— Конечно. — Леонид отошел к дивану и вальяжно на нем развалился, раскинув руки в стороны. Присела, начала собирать бумаги. Под его взглядом тушевалась, постоянно одергивала вырез блузки, юбку, почти физически ощущая его взгляд.