Два дня и три ночи - Маклин Алистер - Страница 61
- Предыдущая
- 61/63
- Следующая
Хорошо, что первую и единственную жену Великого Магната звали не Кармен, а то бы он исполнил всю арию Хозе от начала до конца.
– Да, Тони, именно так. Ваша жена в Лондоне. Мы прекрасно знаем о том, что присутствующая здесь Шарлотта Майер никогда не была и не могла быть вашей женой.
Я всматривался в лицо Шарлотты и видел, как сквозь непонимание, отчаяние и боль начинает пробиваться еще слабая, но все же надежда.
– Мы знаем всю вашу печальную историю, – начал с апломбом дед Артур, обращаясь к Ставракису.
Далее последовал пересказ истории, поведанной адмиралу одним из его мелких служащих, чье имя и фамилия полностью совпадали с моими. Вообще эта история изобиловала совпадениями подобного рода.
– В начале нынешнего года, когда готовилась первая пиратская акция, Лаворский и Долльманн искали способ заставить вас сотрудничать с ними. И они нашли уязвимое место. Они похитили вашу жену Мадлен, полностью подчинив вас таким образом своей воле. Но Мадлен удалось бежать. Тогда, зная, какая глубокая и давняя дружба связывает Мадлен с актрисой Шарлоттой Майер, они пригрозили, что убьют Шарлотту. Так вашей жене пришлось «умереть». Они объявили о ее смерти, и они же распустили слухи о вашей женитьбе на Шарлотте. А вы, бедный мой Тони, ничего не могли поделать. Вы были всего лишь орудием в их грязных руках.
Ставракис плакал.
– Но как вам удалось все это разгадать? – спросил лорд Кирксайд.
– Мы ничего не разгадывали. Нужно отдать должное профессионализму моих людей, – отвечал дед Артур, всем тоном давая понять, что именно он сделал своих людей профессионалами. – В полночь, во вторник, Дэвис передал мне список лиц, сведения о которых затребовал Кэлверт. На «Шангри-Ла» перехватили это сообщение, но не смогли понять, о чем идет речь, поскольку имена, фамилии и географические названия мы всегда передаем шифром. Потом Кэлверт сообщил мне о спектакле, который в тот вечер разыграл перед ним сэр Антони в салоне «Шангри-Ла». Там все было фальшиво, и все же ваши слова о Мадлен, Тони, показались Кэлверту искренними. Человек, так любивший свою жену, не мог жениться вновь через два месяца после ее смерти. Причиной могло быть только одно: Мадлен Ставракис жива, а сэр Антони – жертва шантажа. Я позвонил во французскую полицию, чтобы произвели вскрытие могилы Мадлен Ставракис на кладбище рядом с клиникой в Ницце. Гроб был наполнен стружками и опилками. Ты знал об этом, Тони?
Старый Ставракис отрешенно кивнул.
– Уже через полчаса французская полиция установила имя врача, который подписал свидетельство о смерти, и в тот же вечер предъявила ему обвинение в убийстве. По французским законам отсутствие тела в гробу позволяет вынести такое обвинение. Врач сразу же повел представителей закона в свою клинику и передал в их руки заключенную там Мадлен Ставракис. Этот врач, забывший клятву Гиппократа, старшая медсестра клиники и еще несколько их сообщников сейчас находятся в тюрьме. Мой бедный Тони, почему ты не открылся нам? Почему ты не захотел принять нашу помощь?
– Они грозились убить Мадлен. Что я мог сделать! Что бы вы сделали на моем месте?
– Не знаю, – вздохнул сэр Артур. – Во всяком случае ваша жена чувствует себя хорошо. Сегодня в пять утра наши люди подтвердили это Кэлверту. Кстати, он воспользовался для связи передатчиком, который Лаворский установил в замке.
Сэр Антони Ставракис и лорд Кирксайд все еще не пришли в себя. Лаворский продолжал отплевывать остатки зубов. И только Долльманн понял смысл последней фразы и злобно скрипнул зубами. А Шарлотта своими огромными, неправдоподобно огромными глазами как-то по-особому приглядывалась ко мне.
– Да, это правда, это правда, – гордо защебетала Сьюзан. – И я была вместе с ним. Только он просил, чтобы я никому не говорила об этом. – Она подошла ко мне, взяла меня за руку и, улыбаясь, заявила: – Простите меня за все, что я наговорила вам ночью. Вы самый великолепный мужчина из всех, кого я встречала. Кроме Джонни, естественно.
На лестнице раздались шаги. Она резко обернулась и моментально забыла о самом великолепном из всех мужчин, кого она встречала.
– Джонни! – закричала она. – Джонни!
А в грот уже входили все освобожденные пленники: молодой Кирксайд, благородный Роллинс, братья-близнецы Макдональды, экипажи пропавших суденышек и, наконец, позади всех – низенькая седая старушка в черном платье и черной шали, накинутой на голову. Я подошел к ней и взял ее за руку.
– Миссис Мак-Горн, – сказал я, и мне показалось, что мой голос дрогнул. – Теперь я отвезу вас домой. Муж ждет вас.
– Спасибо, молодой человек, – спокойно ответила она. – Я готова.
Она вынула свою руку из моей и обняла меня за плечо, как бы заявляя свои права на меня. В этот момент Шарлотта, подойдя с другой стороны, сделала то же самое. На секунду я почувствовал, что в груди тайного агента Кэлверта разливается некое неиспытанное ранее блаженство. Но такое состояние, конечно же, не могло продолжаться долго.
– Вы знали, что я обманываю вас, Филипп? Вы знали все с самого начала?
– Да, – выручил меня дед. – Но мне он только намекал на это.
Что и говорить, дед не очень хорошо понимал намеки, поэтому мне пришлось объяснять ему все буквально.
– Это не было трудно, каждый из вас понемногу помог мне разгадать ребус. Началось все с приезда сэра Антони на «Огненный крест». Он рассказал, что кто-то разбил радиостанцию на «Шангри-Ла», и таким образом хотел убедить меня, что он не преступник. Но я сделал совершенно противоположный вывод. «Невинная жертва, – подумал я, – не стала бы наносить визит на соседний корабль, а немедленно сообщила бы в полицию, попыталась бы телефонировать в Глазго или в Лондон. Короче говоря, если он появился у меня, значит, его совесть не чиста». Следующая ваша оплошность, сэр Антони, – я надеюсь, вы не обидитесь, – усилила мои подозрения: вы выразили опасение, что неизвестный преступник мог испортить телефоны-автоматы в порту. «Ну и что? – подумал я тогда. – Ведь он может позвонить из чьего-нибудь дома». А потом понял: уже тогда вы знали, что телефонный кабель перерезан, но старались «замаскировать» свою осведомленность. Кроме того, старый почтенный Макдональд говорил о вас как о святом человеке, а в тот вечер на «Шангри-Ла» вы вели себя просто чудовищно. Здесь что-то было не так. Если я и поверил вашей игре, то только на минуту. Человек, проживший тридцать лет душа в душу с одной женщиной, не мог превратиться в изверга по отношению к другой женщине уже через несколько недель после свадьбы. Тем более если речь идет о таком очаровательном существе, как Шарлотта.
– Ах… Спасибо, Филипп. – Теперь в глазах у Шарлотты совсем не было страха, только нормальное женское кокетство и что-то еще, чего я не мог объяснить, но чего уже совсем не опасался.
– Короче говоря, я понял, что вас, сэр Антони, заставили играть роль бессердечного тирана. Но почему, думал я, гордая и утонченная Шарлотта соглашается терпеть это хамство? Любовь? Но за что же здесь любить? Вывод напрашивался сам собой: и вас, сэр Антони, и Шарлотту шантажировали. И скорее всего, это был кто-то из присутствующих. Кто же являлся режиссером этого спектакля? Нетрудно было сообразить, что их двое – Лаворский и Долльманн. Зачем они устроили это представление? О, это был с их стороны дальновидный и мудрый ход. Мало ли что могло случиться с миниатюрным передатчиком, который они установили на «Огненном кресте». Мог понадобиться новый источник информации. И они начали загодя готовить «легенду» для своего агента в нашем тылу. Не могу утверждать, что на сто процентов был уверен в появлении Шарлотты на «Огненном кресте», но на 99,9 процента эта уверенность у меня была. И действительно, Шарлотта появилась у нас, нарисовав себе для пущего эффекта синяк под глазом (кстати, если присмотреться, можно заметить, что краска уже сходит) и имея на спине три страшных следа от удара бичом. В сумочке среди одежды лежали разные странные вещи. Но если пистолет и маленький передатчик еще можно было как-то объяснить, то флакончик духов был, пожалуй, перебором. Несчастная запуганная жертва на пороге гибели, выбирающая подходящий моменту сорт духов… Люди, отправлявшие вас, недоглядели. Но тогда они были уверены в успехе. «Просим вас сделать все как надо, мадам Шарлотта, иначе Мадлен Ставракис не поздоровится!»
- Предыдущая
- 61/63
- Следующая
