День непослушания. Будем жить! - Щепетнов Евгений - Страница 13

Каждый взял пистолет (Кате тоже дали). У всех, кроме Кати, – автоматы с запасом снаряженных магазинов; два пулемета – это у Мишки и Митьки; ну и снайперская винтовка – ее Андрей положил на всякий случай. Ну, так он сам сказал. Скорее всего и не понадобится, но если забудешь, не возьмешь, – тогда точно понадобится.

Весь багажник и часть салона забили инструментами, из которых самым главным был бензогенератор, выдававший шесть киловатт. Хреновина эта просто-таки огромная, и, если бы не здоровенный багажник джипа, пришлось бы генератор пихать в фуру, что вообще-то потребовало бы усилий при погрузке гораздо больше, чем когда грузили в тот же «крузак». Эта железяка, судя по ее паспорту (ребята сказали), весила больше ста килограммов – сто десять или сто двадцать. Они втроем затаскивали бензогенератор в багажник и при этом шипели и ругались сквозь зубы. Особенно ругался Митька – Лена даже расслышала пару матерных слов, за что тот сразу получил выговор от Андрея: «Какого черта при девушке ругаешься?!» Лене стало даже немного смешно – после того, что она перенесла, матерные слова ее совершенно не волновали и не беспокоили. Но все равно было приятно.

Впрочем, и в прежние времена она бы точно не упала в обморок, услышав матерную ругань. В конце концов – она что, в теплице росла? Ходила в такую же школу, как и все остальные, и наслушалась там всякого-превсякого. Школа – еще тот источник матерного просвещения. Некоторые недоросли из параллельного класса не то что ругались матом – они на нем разговаривали.

Вначале, судя по разговорам, собирались поехать насчет лошадей завтра утром, но потом решили действовать по-другому. Представили, что где-то там умирают голодные лошади, для которых важен каждый день, и переменили планы. Оно и правда – спокойно лечь спать, представляя, что где-то там помирают лошади, невозможно… В общем, решили ехать.

Митька уселся за руль фуры, с ним сел и Мишка как охранник, в джип забрались Лена и Катя. За рулем, само собой, Андрей. Джип пустили первым – разведывать обстановку.

И в этот выезд с собой взяли радиостанции. Вернее, так: в джипе радиостанция была с самого начала – и антенна на крыше, и стационарная радиостанция в салоне. Практически у всех, кто ездит в экспедиции, у всех любителей внедорожья имеются радиостанции – такие, как у дальнобойщиков. Это удобно – едешь по трассе и слушаешь разговоры. Для развлечения или для того, чтобы узнать, где затор, где авария.

В фуре радиостанция тоже была (дальнобой же!) – ее просто настроили на нужную волну. Но кроме того, взяли с собой и японские радиостанции, носимые на поясе, – такая теперь была у каждого в их группе. Как сказал Андрей, больше он ошибки не допустит и на выезд без связи не поедет.

Ехать недалеко, но, как теперь случалось почти всегда, дорога заняла гораздо больше времени, чем до катастрофы, – ко всему прочему, оказалось, что район Студгородка возле моста на Первую Дачную забит всевозможными машинами, сцепившимися в «любовных объятиях». Ощущение было таким, будто все разом рванули из центра на выезд из города, и вот тут, у Студгородка, буквально таранили друг друга, пробивая себе дорогу к жизни.

Скорее всего, конечно, все было не так – люди умерли на ходу, за рулем, машины, сталкиваясь, перегородили дорогу, ну и в них въехали еще автомобили, хозяев которых настигла та же самая беда.

Митька умудрился бампером отодвинуть две легковушки, благо что масса фуры плюс мощность двигателя позволили это сделать, протиснулся мимо помятой белой «Калины», в которой виднелись останки нескольких человек (уже белели кости), и скоро все уже катили по улице Шехурдина, оставив по правой стороне автомобильный рынок Студгородка. До ипподрома оставалось всего ничего, с километр.

Через пять минут машины были уже у ворот ипподрома.

23 июня, день.

Андрей Комаров

Нет, все-таки Митька молодец! Дело он знает! Ловко подвинул машины! Не пришлось объезжать!

Я посмотрел на Лену, сидевшую справа от меня с отрешенно-задумчивым видом, и вдруг подумал о том, что сказала мне Настя. Нет, не может быть так, что в этой чеканно-красивой и холодной голове кипят такие страсти! Ну ведь правда – с какой стати эта девчонка вдруг взяла и в меня влюбилась?! За все время она ничем – ни словом, ни жестом не выказала отношения ко мне! Корректная, выдержанная, даже холодная – как маленькая мраморная статуя, не больше того! Неужели и правда?! Странное ощущение… пока непонятное.

Нет, ну так-то мне приятно… я не избалован вниманием девушек. Не до того как-то было… учеба, тренировки, домашние дела. Где мне было знакомиться с девушками, ухаживать, и все такое прочее? Да и возраст наш… хм… совсем не амурный. Хотя, если вспомнить, – сколько лет было Джульетте? Тринадцать или четырнадцать! А Ромео? Лет шестнадцать-семнадцать. И уже сотни лет над их судьбой умиляются целые поколения людей. Ну да, да – тогда времена были другие, тогда все было по-другому и женились рано! А СЕЙЧАС какие времена? Не другие? А интересно было бы взять да и спросить у нее – напрямую, без всяких там иносказаний! Ответит? Сказать что-нибудь типа: «Ты правда меня любишь?» Что ответит?

Я оглянулся на Катю и снова задумался: вот у нас появился новый человек. Новая девушка. Только недавно она была в состоянии бродячего овоща, и вот поди ж ты – сидит на заднем сиденье и смотрит в окно!

Вполне разумная, выдержанная девушка. Я думал, что при виде костей, трупов и разбитых машин она будет плакать или ее начнет рвать, но нет – спокойная, только слегка бледная. Что это, последствия перенесенных ею психических травм? Почему они все – и Лена, и Катя – так легко переносят ужас, который случился с миром, то, что вокруг – свидетельства постапокалипсиса? Неужели их не трогает то, что они видят? Деформация личности? Они ведут себя не «по-девчачьи»!

Ладно, потом спрошу. И с Леной поговорю, и с Катей. Когда время придет. Жалко, что Насти здесь нет, – с ней было бы легче. Не знаю почему, но легче.

Фура замерла у закрытых ворот ипподрома, на которых, на сетке, были приделаны две стилизованные огромные подковы. Рядом на бетонном заборе рекламные плакаты с надписью наверху «Саратовский ипподром» и предложением о переработке каких-то там сельхозпродуктов. Похоже, что на территории ипподрома вовсю развивалась коммерческая деятельность. Раньше развивалась…

Тяжелые стальные ворота задвинуты. Как их открыть и проникнуть на территорию ипподрома, неясно. Сигать через забор? Так он высокий, не так просто через него перелезть – особенно с оружием. Если подцепить ворота и оттащить их в сторону – например, лебедкой джипа? Но это если они не заперты изнутри. И проверить это можно, только забравшись через забор.

Ну что поделаешь – полезу! Может, и лезть-то туда без толку… лошади давно передохли, если за ними никто не ухаживал. Без корма они еще продержатся какое-то время, а вот без воды… Хотя вода-то как раз у них и должна быть; я читал, что на ипподромах в денниках стоят автопоилки – нажал мордой, и потекло. Электричество пока не отключилось (что удивительно), так что автопоилки все еще должны работать. Пока есть электричество, есть и напор в системе водопровода, – насосы-то качают. Конечно, и они могут выйти из строя, но… у нас на базе вода пока была. В городском водопроводе. Как только он отключится, перейдем на воду из скважины. Вполне приличная вода, я пробовал. Чистая, холодная и без хлорки. Волга-то рядом, до нее пятьдесят метров. Идет инфильтрация. Без воды не останемся.

– Андрюх! – возбужденно закричал Митька, прижавшийся головой к сетке ворот. – Прикинь, там лошади! Много лошадей! Много!

Я шагнул к воротам, посмотрел туда, куда он указывал… Точно! На поле ипподрома, там, где виднелись дорожки для скачек, бродили лошади. Их было очень много – несколько десятков, может, сотня! Черные, рыжие, белые, большие и маленькие – они бродили как ни в чем не бывало и норовили пощипать траву, что осмелилась вырасти по краю территории у забора. Кто их выпустил, как они выжили в эти дни – загадка!