Урсула. История морской ведьмы - Валентино Серена - Страница 5

– Когда появились первые признаки того, что я становлюсь не человеком, а каким-то другим существом, я испугалась, – сказала Урсула. – Тогда я понятия не имела, что это такое со мной происходит. Боялась, что каким-то образом, сама того не желая, обидела морских богов и теперь они мстят мне за это.

– Но ты же сама морская богиня, причем самого высокого происхождения! – в унисон воскликнули сестрички.

– В то время я ничего об этом не знала. Была самой обыкновенной девушкой. Но с каждым днем зов моря становился все сильнее, мне все труднее становилось оставаться на берегу. Городок, где я жила, населяли глупые суеверные людишки, они привыкли винить во всех своих неудачах богов. Постоянно искали того, кто, как им казалось, разгневал этих самых богов, и начинали тыкать в него пальцем, а то и со свету сживать. Пожалуй, во всем городе был только один человек, далекий от этих предрассудков, – мой отец.

Фланци ожидала, что ведьмы сейчас разревутся, увидев слезы на глазах Урсулы и уже догадавшись о том, что должно было случиться с ее отцом. Как ужасно ему было узнать о том, что его дочь принадлежит к другому миру.

А не узнать об этом он, конечно же, не мог.

– Каждое утро, проводив отца в море, я отправлялась к скалам, смотрела с их вершины на волны, словно ища у них ответ на то, что со мной происходит, почему я не такая, как все вокруг, и отчего меня так сильно тянет броситься в воду с этих скал. Мне стало казаться, что я схожу или уже сошла с ума – разве нормальный человек может хотеть броситься в море с вершины скал? Нет, конечно. Это же верная смерть, причем страшная, жуткая... И в то же время внутренний голос подсказывал мне, что вовсе не смерть поджидает меня в этих холодных бездонных водах, а нечто хорошо знакомое, можно даже сказать, родное. Море притягивало меня словно магнит, но при этом в глубине души я сознавала, что, уйдя под воду, я уже больше не вернусь на сушу и это станет для меня тоже чем- то вроде смерти, потому что я никогда не увижу вновь своего отца. А ведь он любил меня всем сердцем, так нежно, так горячо любил...

Урсула тяжело вздохнула и продолжила.

– Вот так я каждый день стояла на вершине скалы, с трудом подавляя желание прыгнуть вниз, и молила морских богов о том, чтобы они дали мне сил остаться на суше. Но вот настало то туманное утро, когда я не устояла и прыгнула. То, что я открыла в себе, испугало меня сильнее, чем я могла предполагать.

– А они тогда узнали о том, кто ты? – спросила Люсинда, размазывая по щеке потекшую от слез тушь.

– Да. Они ждали меня на берегу. Когда я вышла из моря, меня схватили и поволокли на центральную городскую площадь, чтобы сжечь там на костре. Я не могла поверить, что меня собираются казнить люди, которых я знала всю свою жизнь, с раннего детства. Знакомые, соседи... Они с радостными криками выбегали из своих домов и волокли к моему костру все, что могло гореть, – сухие ветки, палки, доски, даже стулья.

– Как тебе удалось бежать? – спросила Руби.

– Очень вовремя появился мой отец. Он разогнал толпу своим гарпуном и пригрозил, что убьет любого, кто помешает мне уйти. Но вскоре людей на площади собралось слишком много...

Она вновь немного помолчала, погрузившись в кошмарные воспоминания о том черном дне своей жизни.

– А потом они набросились на моего отца, принялись буквально рвать его на части, стремясь пробиться ко мне. Им не терпелось разжечь костер и посмотреть, как я буду на нем корчиться. Отец отбивался до последнего, давая мне шанс сбежать, что я и сделала. Вскоре я уже была под водой, в царстве Тритона.

– Почему ты говоришь «в царстве Тритона»? – спросила Люсинда. – Это же и твое царство тоже, разве нет? Ведь ты сестра Тритона!

– Тогда я еще не знала о том, кто я на самом деле, – вздохнула Урсула. – И Тритон скрывал от меня правду до тех пор, пока я не спалила дотла Ипсвич. Да и какой он мне брат, если разобраться? Ему не было никакого дела до того, что сделали с моим отцом те мерзкие уроды. И на то, что они сделали или пытались сделать со мной, ему тоже, по сути, было наплевать. Ну да, он привез меня в свое царство и даже представил всем как свою сестру, но при этом запретил мне жить среди своих подданных в моем истинном обличье, вот так-то!

Она привстала с кресла, сжала кулаки и продолжила звенящим от гнева голосом.

– Мой истинный облик ему не понравился, видите ли! Слишком страшный. Тритон боялся, что в своем естественном виде я могу до полусмерти напугать его драгоценных русалочек, и потому он приказал мне самой спрятаться внутри русалочьего тела. С хвостом! Тритону не нужна была я, ему нужна была сестра-русалочка!

Фланци прекрасно понимала, что имеет в виду Урсула. Тритон лишил ее возможности быть самой собой, заставил впихнуть себя в человекообразное тело. Неуклюжее, тяжелое, вызывающее у морской ведьмы отвращение.

«Ну и братец у нее, – подумала кошка. – Гадкий братец. Ужасный». Люсинда и Марта продолжали слушать историю морской ведьмы молча, а вот Руби, по своему обыкновению, язычок за зубами держать не умела, за что сестры постоянно ее ругали.

– Но такая могущественная ведьма, как ты, имеет полное право ходить в таком виде, в каком захочет! Какое ей дело до того, кто и что об этом подумает? – сказала Руби.

– И в самом деле, какое ей до этого дело? – взревела Урсула, и ее тело начало стремительно меняться, раздаваться ввысь и вширь. Нужно заметить, что на суше в своем естественном виде Урсула показывалась крайне редко. На земле настоящее тело становилось слишком тяжелым, в нем было трудно дышать. Но хотя Урсуле все это было хорошо известно, она все же решила хотя бы ненадолго принять свой истинный облик – боялась, что тесное человеческое тело может не выдержать и лопнуть под напором распиравшего ее гнева. – Да, ты права, Руби, я действительно имею полное право ходить в таком виде, в каком захочу! Сейчас я хочу выглядеть вот так и считаю, что мне нечего стыдиться своего настоящего тела!

– Конечно, тебе нечего стыдиться, – испуганно пролепетала Марта.

– Но то была еще не самая большая подлость с его стороны, мои дорогие! – продолжила Урсула. – Напомню, что в том городке я прожила много лет, и мой брат за все это время ни разу не попытался найти меня! Он вспомнил о том, что у него есть сестра только после того, как городские мерзавцы убили моего отца, а затем я отомстила им за него. Вот тогда мой разлюбезный Тритон сразу же явился. А почему явился, как вы думаете? Потому что любил меня? Нет! Потому что искал-искал свою маленькую сестренку и, наконец, нашел ее? Тоже нет! Он явился за мной потому, что у него не было права единолично занять трон прежде, чем будет доказано, что я мертва или совершила преступление. Тритон и думать забыл о своей маленькой пропавшей сестре и не искал меня до тех пор, пока это было ему на руку. А потом, я думаю, он с помощью своей магии пробудил во мне силы, заставившие меня раскрыться перед людьми. То, как они отнесутся к такому перевоплощению, он тоже прекрасно просчитал и точно знал, что милые добрые горожане без лишних проволочек постараются убить меня. Я очень-очень удивлюсь, если вдруг окажется, что не это было целью моего братца! Но вместо меня погиб мой отец – вы думаете, Тритону было до этого какое-то дело? Нет, конечно. Всем известно, с каким презрением относится Тритон ко всем людям. Между прочим, он не стал бы осуждать меня и за ТО, что я уничтожила Ипсвич. Плевать ему на этот городишко. Нет, он разозлился на меня за то, что бывшие жители Ипсвича, которых я превратила в морских чудовищ, «загрязнили», как он выразился, его драгоценное царство. Не любит он человеческих гибридов-полукровок, понимаете ли!

Урсула перевела дыхание и продолжила:

– Послушайте, но где же в таком случае справедливость? Наверняка вам известны знаменитые истории о том, как Тритон разгневался на людей, когда те стали вторгаться в его морское царство. Эти легенды еще древние греки рассказывали. Он сам топил и людей, и их суда, и ураганы насылал на прибрежные города – ему, значит, можно. А когда я разорила одно-единственное городишко, Тритон сразу объявил меня злобной сумасшедшей ведьмой, которая совершенно не достойна того, чтобы занимать место рядом с ним на троне! Преступницей меня объявил, чтобы одному морским царством править! А вскоре Тритон и память моего погибшего отца начал оскорблять. Кричал, что ничего иного, как такая смерть, мой отец и не заслуживал. Почему? Да потому, что убил множество рыб – а их Тритон тоже считает своими подданными, – и, следовательно, не имел должного страха перед морскими богами.