Наследие Иштар. Печать Страсти (СИ) - Хант Диана - Страница 4

- Что-то по твоему тону не скажешь, что ты разделяешь его веселье.

- Что ты, дорогая, конечно разделяю! Вот только думаю, что куда художественнее смотрелись бы в ее пустом черепе настоящие ножницы…

Римма прыснула и увлекла меня подальше от без пяти минут жениха с его «другом» – к другой барной стойке, у противоположной стены.

- Эй, бармен, - поманил робота за стойкой смуглый шатен атлетического сложения с тремя зелеными ветвями дальней разведки на широкой груди, – Марсианский восторг дамам и скотч с сухим вестерианским льдом мне.

- Виктор, ты ли это? Я не узнала тебя без грима!

- Да, Тар, с космодрома, даже не переоделся. Римма, - шатен расцеловался с подругой-бывшей однокашницей, собственно, она нас и познакомила, в надежде, что между нами вспыхнет нечто большее, чем симпатия, но расчеты ее, всегда безошибочные в научных изысканиях, в человеческих отношениях, то есть в той их части, что касалась меня, не оправдались.

- Надолго на Землю, неустрашимый бродяга? – не смогла удержаться, чтобы не подколоть приятеля, к тому же Марек с этой Мариэн здорово меня разозлили.

- Ну, хоть космобиолухом не называешь, и то спасибо, - добродушно усмехнулся Вик, блеснув фосфоресцирующей в свете софитов полоской зубов, и, заметив, что я смотрю на него выжидающе, продолжил, - На две недели, завтра с компанией вылетаем на Ибицу.

- На Ибице, должно быть, весело сейчас, - светским тоном поддержала беседу, и сосредоточилась на коктейле. Как это у них получается? С виду «марсианский восторг» - такой большой, а пьется за пару секунд? Все дело наверно, в марсианском пористом ликере… Сделала знак бармену – повторить…

- Весело – не то слово! – излишне, как мне показалось, воодушевленно подтвердил Вик, и добавил более тихим тоном: - Я узнал, что ты будешь здесь, и приехал сюда.

Я молчу, потому что мне нечего на это ответить. Если буду молчать, есть шанс, что Виктор поймет и сменит тему разговора. Увы, оправданные надежды – это не про этот вечер!..

- Я искал тебя, Тара. Думал о тебе каждый вечер все эти месяцы…

- Ну, это потому, что в команде не было девушек, - попробовала я отшутиться.

- Тара, я провел последние три месяца на Клине*, - укоризненно сказал Виктор, - население общежития на восемьдесят процентов -  девушки! (*Клина – законодатель мод Галактического Сообщества) Просто мне нужна только ты.

- Виктор, я думала, мы все обсудили еще неизвестно когда, - жалобно простонала я, но упрямый космобиолог не внял моим мольбам.

- Поехали с нами на Ибицу, Тар? Будет весело, обещаю тебе! Тусовки, тотализаторы… Там будет один известный йог, Шваноджи или Шилоджи, или…

- Свеноджи, - решила помочь приятелю, поскольку имела честь как-то посетить совместные тусовки с упомянутым «йогом»…

- Точно, Свеноджи! Тар! Там будет все, как ты любишь!

Похоже, Виктор успел основательно подзаправиться горячительным еще до нашей встречи, иначе как объяснить, что после одного бокала виски позволил себе обнять меня за талию и притянуть к себе.

Сделала безуспешную попытку высвободиться:

- Я люблю древнюю восточную философию и мифологию, но никак не алко-марафоны в компании престарелого шведа-нимфомана, выдающего себя за садху, Вик, - отчаянно пытаюсь оторвать от себя его руку, сердито уставившись на нагловатую ухмылку Вика.  Но обнаружив застывшего буквально в пяти шагах Марека со скрещенными на груди руками, гневно взирающего на нас, кокетливо положила свою ладошку в красной перчатке поверх руки космобиолога и доверчиво прильнула к его боку, чем надо сказать, повергла Вика в некоторое недоумение.

Зато вдосталь насладилась всеми оттенками гнева на безупречном лице Марека. Он уже не выглядел таким довольным, как когда с благосклонной улыбкой внимал милой романтической чепухе, которую наверняка плела ему кровавая медсестра Мариэн. Сейчас Марек скривился так, словно у него болел зуб.

Но в следующую секунду и тени недовольства не осталось на его лице. Нарочно не замечая Вика, мой герой собственническим жестом привлек к себе, запечатлев на губах поцелуй, несколько более долгий, чем следовало. А за то, что рука его сползла ниже, чем полагалось, незамедлительно получил по этой самой шаловливой конечности, и плевать мне, что такое поведение «герлы» может отразиться на авторитете в глазах друзей. Нечего совать руки, куда не следует.

Досада лишь на миг обратила лицо милого и высокомерная складка у губ мгновенно разгладилась.

- Тар, крошка, ты обворожительна в этом костюме, - промурлыкал он, продолжая ощупывать меня, правда, уже только взглядом. И добавил, склонившись к самому уху, - Но еще обворожительнее была бы без него…

Марек зарылся носом мне в волосы:

- А может ну его, этот Хэллоуин?

Все еще сердитая на него, я разозлилась еще больше и прошипела:

- Мы же договаривались…

 Этот наглец не дал мне договорить, притянул к себе и поцеловал опять. Отстранившись, продолжил ласкать большим пальцем мои губы:

- Помню-помню, ты сегодня тусишь напоследок с Риммой – привет, Римма!

Подруга кисло кивнула в ответ.

- А я не вмешиваюсь. Почти не вмешиваюсь, - поправился он и притянул к себе снова. Горьковато-свежий парфюм кружит голову, губы Марика мягкие и горячие... Черт возьми, он-таки знает толк в поцелуях! Я отстранилась, переводя дыхание, когда услышала низкий, грубый голос с почти громовыми раскатами в нем:

- Девушка танцует?

В двух шагах образовался самый настоящий пират, прямо с обложки старинной книги о мореплавателях. Зюйдвестка* (*Шляпа с отворотом) с черепом, алый платок на могучей шее, наглая, небрежная пасть кипельно белой рубахи приоткрывает мускулистую грудь с ровным, медным загаром, рукояти старинных револьверов за поясом, высокие морские сапоги… На лице вовсе не косая повязка, а узкая черная полумаска, надежно скрывающая глаза и нос. Голограмма разноцветного попугая на плече довершает и без того внушительную картину.

Шея, плечи, руки от локтей, и совсем немного груди, что видна в распахнутом белоснежном вороте – вот все открытые участки тела, но почему-то нет сомнений по поводу нечеловеческой силы подошедшего: женщины чувствуют такое на инстинктивном уровне, вот и у меня сейчас нет иллюзий, просторная рубаха и черным жилет скрывают литые мускулы.

Подошедший на полголовы выше далеко не маленького и совсем не субтильного Марека и шире в плечах. Несмотря на маску, ощущается, что еще лет на десять – пятнадцать старше.

Не знаю, чем объяснить необычную реакцию Марека – вот этим ощущением силы и железной воли, или неожиданно нарисовавшейся природной осторожностью, но вопреки обыкновению, жених ответил мужику не слишком грубо, как умеет, а просто грубо, с едва уловимым привкусом неприязни человека, занимающего более высокое положение, и желающего это положение продемонстрировать:

- Вы ошиблись, уважаемый. Девушка закусывает.

С этими словами Марек поднес моим губам тоненькую шпажку, со специальной подставки, с кусочками вяленой говядины, с ароматной мякотью апельсина и крупными оливками. Видимо, факт присутствия на шпажке говядины окончательно вывел меня из себя (ну неужели так сложно раз и навсегда запомнить мои привычки?!). Настолько окончательно, что, выведя, вернуть обратно не спешил, поскольку то, что случилось дальше, красноречиво свидетельствует, что явно ненадолго, но основательно тронулась головой. Иначе как объяснить, что я приняла руку в перчатке?!

В следующий миг железная и горячая ладонь пирата подхватила меня за талию, и мы закружились в танце. Судя по выражению глаз Марека, очень скоро я пожалею о собственной несдержанности. Марек сказал бы даже, истеричности. Угу, уже жалею.

Особенно учитывая нудное, выматывающее обоих разбирательство, что так и сквозит из презрительно прищуренных глаз Марека. Когда он так делает, я готова на все – взять себя в руки, закрыться, замолчать, сделать вид, что ничего не происходит, лишь бы прекратил! Да я сама, если честно, не в восторге от своей импульсивности, но что поделать? Никак не научусь думать, прежде чем действовать.