Десять тысяч небес над тобой (ЛП) - Грэй Клаудия - Страница 67

Он здесь. Я буду с ним ещё до конца дня, может быть, как только доберусь домой. Я не понимаю, почему у меня ещё нет его фотографий, но может быть он не стал аспирантом в таком юном возрасте в этой вселенной. Пол может быть здесь новичком.

Мне нужно сделать всё правильно, думаю я. Если ты когда-либо думал, что я не люблю тебя таким, какой ты есть, Пол, ты ошибаешься. И ты можешь помочь мне придумать, как остановить Триаду.

Потом я ищу Тео Бека, физика, потому что Тео, должно быть, прыгнул в это измерение сразу после меня. Хотя я доверяю сказанному группой наёмников Пола и Главном Офисе, я всё равно буду чувствовать себя лучше, поговорив с ним. Но когда появляются результаты, я хмурюсь.

Тео в Японии?

Я пишу ему письмо, полагая, что прыжок разбудил его. Конечно, мой телефон звонит через несколько секунд.

— Что за чёрт? — говорит Тео вместо приветствия. — Я сплю на полу в какой-то групповухе. У них даже нет кроватей…

— Это не похоже ни на одного японца, о котором я слышала, — не то, чтобы я изучала легенды и сказания о жизни аутентичных японцев, но, если бы их студенты жили группами без кроватей, думаю, я бы об этом знала.

— Погоди. Я не хочу никого будить, дай мне выйти отсюда, — я слышу какую-то возню, и звук раздвигающегося экрана. Наконец, Тео снова говорит: — Ладно, я на крыльце. Совершенно глухая ночь, и, погоди, здесь какая-то брошюра на нескольких языках… вот дерьмо.

Он, кажется, в шоке. Моя рука напрягается на руле велосипеда, потом начинает болеть запястье и мне приходится расслабиться.

— Что? Что такое?

— Я на Горе Фуджи.

— Как ты… — мне очень хочется рассмеяться. Ужасное напряжение немного спадает. — Зачем ты поднимаешься на гору?

— Я не знаю. Но по какой-то причине я решил сделать это сегодня. — Тео вздыхает. Я не смогу приехать в ближайшее время. Из твоего акцента, я полагаю, ты в Лондоне?

— В Кембридже.

— Понял. Пол там?

Большинство людей бы не услышало напряжения в его голосе.

— Да, я имею в виду, он сейчас не рядом, но он тоже в Кембридже. Я смогу найти его сегодня.

— Хорошо. Это хорошо, — после длинной паузы Тео говорит: — Ты получила объяснения насчёт разрушенных измерений?

Напряжение возвращается, в груди снова мёртвый груз.

— Это правда. В Главном офисе мои родители думают, ну знаешь, ерунда, если несколькими вселенными больше или меньше?

— Это настолько хреново, насколько может быть. Насколько они близки к возможности совершить такое? Им нужно устройство, которое сможет перемещаться между Вселенными как Жар-Птица, которое может повлиять на фундаментальный резонанс…

Он уже всё обдумал. Это даёт мне надежду, что мы может быть сможем перехитрить Главный Офис.

— У них нет устройства, но они собираются экспериментировать. Осталось недолго.

— Проклятье. Может быть, мне нужно отправиться домой. Чем скорее я туда попаду, тем скорее смогу рассказать Генри и Софии, что происходит.

— Они должны знать, — но мне странно говорить «да, конечно, иди без меня».

Тео был рядом со мной в течение всего путешествия. Более того, я поняла, кем мы можем быть друг для друга. Пол — моя единственная любовь, но я связана с Тео совсем по-новому. Друг, которого я так любила прежде, чем Вселенная Триады и Главный офис стали портить нам жизнь, снова со мной. И я так рада.

Я не могу говорить об этом здесь и сейчас. Тео не захочет это слушать, не так, и ещё слишком рано. Поэтому я говорю только:

— Если я не вернусь домой в течение двадцати четырёх часов, возвращайся и забери меня, ладно?

— Всегда, — говорит Тео.

Тон его голоса должен казаться обычным. Это не так. Прямо под поверхностью прячется тоска, с которой я не знаю, как справиться, но я и не должна. Тео вешает трубку, даже не попрощавшись.

Секунду я просто стою, глядя на экран телефона, желая позвонить ему, и я почти хочу сказать ему то, что он на самом деле хочет услышать. Но я не должна, и я не могу.

Вместо этого я нахожу приложение с картами и ввожу адрес с водительского удостоверения. Пора отправиться домой.

Моя поездка почти полностью проходит вдоль реки Кам, так что я могу наслаждаться пейзажем и первозданным теплом весеннего дня. От того, как я сжимаю руль, болит рука под шрамом, но я могу с этим справиться. В этом измерении, кажется, мы живём в викторианском таунхаусе недалеко от Университета и центра города, и совсем недалеко от реки. Перед домом припаркована абсурдно маленькая машина яркого яблочно-зелёного цвета. Поначалу большой каменный особняк выглядит слишком похожим на чей-то чужой дом, так что я неохотно вхожу внутрь.

Потом я вижу мандариново-оранжевый отблеск в одном окне, это ловец солнца, висящий на стекле так же, как и дома. Приободрившись, я проезжаю по подъездной дорожке, пристегиваю велосипед и направляюсь внутрь.

Открыв дверь, я слышу дребезжащий звук и меня бежит встречать чёрный мопс, сморщив нос и высунув язык. Смеясь, я наклоняюсь, чтобы погладить его.

Наконец, измерение, где у родителей есть собака! Нужно понять, как Маргарет и Джози добились этого.

— Кто это Ринго, дружище? — голос отца приближается с каждым словом. — Это СяоТинг пришла повидаться с нами… о! Почему ты так рано дома, милая? Билеты на первый сеанс уже распродали?

Он так похож на моего отца дома, в своём старомодном кардигане и постоянно встрёпанными волосами, что мне хочется растаять. Больше нет незнакомого, сумасшедшего папы, манипулирующего и угрожающего измерениями, просто папа, которого я знаю и люблю.

— Ага, — говорю я, не представляя, какой фильм хотела посмотреть. — Я приехала туда слишком поздно.

— Ну ладно, — он делает мне знак пройти в дом, а мопс Ринго бежит рядом с ним, счастливо пыхтя. — По меньшей мере у тебя теперь есть время попрощаться с Сюзанной.

Конечно, войдя в маленькую, но светлую кухню я вижу тётю Сюзанну, одетую в обтягивающее платье с леопардовым принтом и её знаменитую помаду цвета фуксии. Мама, совершенно похожая на себя, кивает с совершенным непониманием, когда тётя Сюзанна говорит:

— И, если вы не летите бизнес-классом, скажу я вам, это того не стоит. Потому что в эконом-классе люди как скот, понимаете… ох, Маргарет, дорогая? Так скоро вернулась?

— Билетов уже не было, — я придерживаюсь предлога, подсказанного папой. Кроме того, я действительно рада её видеть. Дома мы не навещали друг друга несколько лет, но тётя Сюзанна была моей опекуншей в первом измерении, которое я посетила, и услышав о её смерти в военной вселенной, приятно видеть её снова стоящей рядом, живую, здоровую, и яркую, как обычно. — Когда ты уезжаешь?

— Твой папа отвезёт меня на станцию через пятнадцать минут. Так что я смогу дважды попрощаться с тобой!

Она протягивает руки. Обычно я бы попыталась этого избежать, но теперь я подхожу к неё и крепко обнимаю. Её кричащие духи никогда не пахли лучше.

Тётя Сюзанна смеётся, удивленная, но довольная.

— Разве ты не милашка? Генри, София, вы должны отправить её ко мне в Лондон этим летом. Мы накупим одежды по последней моде и в Оксфорде все попадают.

Оксфорд? Я поступила в Школу Изобразительного Искусства Рускин? Во мне разгорается гордость и надежда. Если эта Маргарет могла поступить, возможно, я тоже смогу. Я не знаю, набирают ли они студентов с января, но я могу узнать это на следующем дне открытых дверей.

— Я думаю, поездку в Лондон можно устроить, — говорит папа. — Но, если мы хотим успеть на поезд в шесть сорок пять, нам лучше выдвигаться.

— Точно, — несколько раз похлопав меня по плечу, тётя Сюзанна отпускает меня. Я с удивление чувствую ком в горле, когда она машет. — Тогда уходим. Увидимся, дорогие.

— До свидания, Сюзанна, — у мамы всегда такое выражение лица, когда она рядом с папиной сестрой, — немного оглушённая, немного смущённая, но в этом измерении это ещё глубокая привязанность.

Когда папа и тётя Сюзанна уходят, остаёмся только я, мама и мопс Ринго. Пока мама занята приготовлением ужина, соуса болоньезе, судя по запаху, ням, я быстро исследую дом. Он похож на место, где мы могли бы жить, книги, растения. И моя комната наполнена портретами в масле которые могли бы принадлежать моей кисти дома. Джози, мама и папа в виде триптиха на стене, каждый яркий по-своему. И всё же я узнаю мазки кисти, смешение цветов, свет. Я могла бы нарисовать их сама.