Свингеры (СИ) - Резник Юлия - Страница 16

— Тим, может, воды?

— Не хочу.

— Ты куда?

— Подышу воздухом…

Вот и все. Вот и поговорили…

Тимура не было долго. Уже стали расходиться люди, а он все пропадал. Вместо него соболезнования принимали мы с мальчиками и, само собой, Альфия. В стороне топтались Ян и парни с работы. Предполагалось, что они помогут развезти народ по домам, но желающих было немного.

Наконец, Тимур вернулся. Взмыленный, дерганый, на себя не похожий.

— Там надо расплатиться… — Тим дернул головой, указывая на бар. — Не помнишь, куда я дел кошелек?

Я медленно моргнула… Но красная метка на шее мужа никуда не исчезла. Она все так же была там — кричащая… безобразная. Тонкая корочка, совсем недавно затянувшая рану на моем сердце, лопнула. Я задохнулась от нахлынувшей боли, в горле забулькало, как будто кровь, которой я истекала, подобралась уже и туда.

Как во сне, вытащила кошелек Тимура из сумочки и протянула мужу. Алмазов не смотрел мне в глаза, а я, напротив, не могла отвести от него взгляда. Словно запоминая его таким… пока еще моим. Все еще моим, Господи… Ни слова больше не говоря, Тимур забрал кошелек и снова ушел куда-то. Моя рука безвольной плетью упала вдоль тела. Земля ушла из-под ног, и я осела на стоящий рядом стул. В теле появилось отвратительное ощущение онемения. Так, наверное, бывает, когда по венам становится нечему бежать.

Мне хотелось встать, закрыв своим телом вход в кабинет администратора, и заорать:

— Не пущу… Не пущу! Ты мой…

Но я не могла даже пошевелиться. Лишь слезы каким-то нескончаемым совершенно потоком лились из моих глаз.

— Все будет хорошо… Крепитесь, — донеслось до меня, как сквозь вату. И почему-то именно эти слава дали мне тот самый, такой нужный сейчас, толчок. Я вскочила, сбросив чьи-то чужие ладони, сделала шаг, еще один, и едва не побежала. Толкнула злосчастную дверь.

Он стоял сзади этой женщины… Одной рукой прижимая ее к столу, другой — судорожно дергая пряжку ремня. Мне казалось, что я попала в свой самый кошмарный сон. Но я знала, что даже если себя ущипну — кошмар не рассеется, не улетит в приоткрытую форточку.

Я застыла, не до конца понимая, что делать дальше. В нескольких метрах от них, и в миллиметре от бездонной прорвы возможных последствий. Что сказать? Как поступить? Как же унизительно, господи… И уйти — не уйдешь, и что сделать — не знаешь.

— Думаешь… оно того стоит? — Алмазов резко обернулся. — Оно всего стоит, а, Тим?

Не помню, как я добралась до машины. Как попрощалась с Альфией, о чем говорила с сыновьями по дороге к стоянке? Лишь когда меня кто-то громко окликнул, отмерла. За мной следом торопливо шагал Волков. За ним, чуть медленней — Лёня Жорин.

— Ты куда собралась? — выпалил Ян, бросая на меня странный злой взгляд, которому в тот момент я не придала никакого значения.

— Домой?

Мой ответ прозвучал жалко. Как будто я спрашивала, а не утверждала. Как будто прямо сейчас готова вновь была разрыдаться, размазывая соль по лицу. Закусила дрожащую губу и перевела взгляд на ничего не понимающих сыновей. Они топтались чуть в стороне, не решаясь сесть в машину, пока этого не сделала я. Мои мальчики… Только благодаря им я еще хоть как-то держалась.

— Дай сюда ключи.

— Что?

— Дай сюда ключи! — чуть громче повторил Волков. — Тебе сейчас не нужно за руль. Я отвезу.

— Хорошо.

Сил спорить не было. Да и не хотелось. Я послушно вручила в руки Яна брелок. Мои ледяные пальцы соприкоснулись с его — горячими.

— А папа? — подал голос Дамир, оглядываясь на приземистое здание ресторана.

— У него еще здесь дела, — вымученно улыбнулась я сыновьям и перевела вопросительный взгляд на подоспевшего Жорина. Мы же, вроде, с ним попрощались? Или нет?

— Да я так… Убедиться, что ты не собираешься садиться за руль в таком состоянии, — пояснил Лёня.

— Нет, Лёнь, я совершенно точно не собираюсь. Нас Ян отвезет. Так что…

— Угу… Ну, ты обращайся, если что.

— Обязательно и… спасибо.

Я больше не могла держать лицо. Моя маска шла трещинами. Не задерживаясь больше ни на секунду, рванула на себя дверь и скрылась за тонированными стеклами своего Мерседеса. Следом хлопнули двери сзади — это Дамир с Назаром заняли свои места. Последним в машину забрался Волков.

— Ну, едем, — пробормотал он, довольно быстро разобравшись с тем, где что устроено в моей машине. Плавно тронулся. И вот тогда до меня дошло в полной мере. Будто обухом по голове ударило осознание страшного факта — я уезжаю, а Тимур остается там… С этой женщиной… Нож в ране провернулся. Я дернулась, потянулась к руке, готовая, если придется, на ходу выпрыгнуть из машины.

— Не глупи, — шепнул Ян тихонько, чтобы его услышала только я. — Ты только не глупи, ладно?

Моя рука скользнула чуть дальше, я нажала на стеклоподъёмник и жадно… ртом… втянула холодный воздух. В слабой надежде, что это поможет. Но не помогло. Боль лишь усиливалась. Ревность ядом распространялась по венам. И не было от неё антидота.

Начавшийся еще на кладбище дождь уже не накрапывал мелким холодным бисером, он лил как из ведра. Дворники бегали по стеклу, но все равно не успевали за этим бесконечным потоком. Мне было ужасно холодно, даже несмотря на то, что Ян включил обогрев. Мои зубы стучали.

Я старалась собраться с мыслями, чтобы решить, как поступить дальше. Но в голове было пусто, и лишь на бесконечном репите — он… она… Я всхлипнула, зарылась пальцами в волосы и потянула изо всех сил. Поверх сжавшейся в кулак ладони легла рука. Я повернулась в профиль и уставилась на Волкова. Не отрывая взгляда от дороги, он сжал мою ладонь чуть сильней и провел по запястью большим пальцем.

Мелькнула страшная мысль… Отомстить. Причинить Тимуру такую же боль, отплатить той же монетой. Это было так легко, господи. И так ужасно заманчиво. Закинуть домой сыновей, снять какой-нибудь номер в гостинице и…

Стоп… Стоп, Катя! Разве так ты не сделаешь только хуже?

Хотя куда уж хуже, Господи?

— Кать, как ворота открыть? Машину, наверное, надо загнать во двор?

Я растерянно огляделась по сторонам, удивляясь, что мы так быстро доехали. Открыла бардачок в поисках пульта от ворот, нажала на кнопку. От мысли, что прямо сейчас я останусь одна… одна, наедине со всеми своими мыслями и прожигающей душу тоской, хотелось плакать. Собрав в кулак все свое мужество, я заставила себя выйти под дождь, но в последний момент вновь заглянула в машину:

— Зайдешь?

— Ну, вообще-то я надеялся, что ты пригласишь меня. Мне надо дождаться такси, чтобы вернуться в город, — напомнил Волков, глядя на меня с теплотой и немного насмешливо.

— Ох ты ж, черт! Прости, Ян… Конечно, ты можешь зайти. Пойдем, я сварю кофе…

Пока мы беседовали, Дамир с Назаром нетерпеливо переминались с ноги на ногу на крыльце. Дом встречал нас прохладой и сыростью. Я поежилась, стащила изрядно испачканные в кладбищенской земле туфли и неуверенно замерла посреди холла.

— Надо бы отопление включить, но я не знаю, как… Это всегда делал Тимур.

Алмазов делал еще много всего из того, о чем я сама не имела понятия. Только Тим знал, когда надо подрезать розы, а когда высадить тюльпаны. Только он помнил, когда и что нужно оплатить. Только он мог сходу сказать, где лежат документы на дом, паспорта, детские свидетельства о рождении… Только он мог уследить за всем и сразу. Я так не могла… На самом деле на Тимуре была закольцована вся наша жизнь, даже самые незначительные мелочи. Я понятия не имела, как буду справляться без него… И буду ли?

Мы пойдем к себе, можно? — спросил Дамир.

— Может быть, чего-нибудь горячего выпьете? Какао?

— Не хочется. Мы пойдем. Скажи папе, чтобы зашел к нам, когда приедет.

— Хорошо…

Мальчишки убежали. Мы с Яном прошли в кухню.

— Чай? Кофе? — принялась изображать я радушную хозяйку. Впрочем, почему бы и нет? По крайней мере, эта роль мне намного ближе роли обманутой мужем жены.