Ключи к измерениям - Дрей Прескот (сборник) - Балмер Генри Кеннет - Страница 97

— Нет, Скоби! Они мне сказали, что это может убить!

— Ну ладно. Значит, нам придется смириться с этим. Не стоит пока пытаться от них избавиться. Но то, что они выпустили нам вслед, приближается, чем бы оно ни было. Хорошо ли ты стреляешь из винтовки, Вал?

— Я умею целиться и нажимать на спуск. Но я не особенно много тренировалась. В Монтрадо пользуются самострелами.

— Ну, сейчас нет времени давать тебе уроки. Просто целься в... ну, в то, что там... и нажимай поплавней на спуск. По крайней мере, заставишь их пригнуть головы.

— А как насчет той вспышки изумрудного огня, выбившей винтовку из рук Нили?

— Ею стреляют кристаллы. Если они так поступят с нами, то, надо полагать, охота закончится. Так что сейчас нас не кристаллы преследуют.

Тот, кто запасал эмоцию страха, поступавшую от Скоби Редферна, наверняка работал сейчас в поте лица. Надо полагать, он получил полную меру. Редферну пришлось совершить над собой усилие, чтобы выровнять ствол винтовки и начать высматривать неведомых черно-желтых чудовищ, крадущихся им вослед. В дебрях леса что-то перемещалось. Редферн заметил, как еще раз мелькнула в зарослях черно-желтая шерсть и блеснул оскаленный клык, после чего неизвестное существо опять исчезло за деревом. Редферн замер. Он рассудил, что если его безумные на первый взгляд предположения соответствуют истине, а он твердо верил, что они соответствуют, то народ Сенчурии не станет охотиться обычным путем. Им будет, в общем, все равно, увидят ли их охотников, и они не станут пытаться убить свою жертву — они будут лишь пугать ее, окружать, тревожить, словом, делать все, чтобы провести ее сквозь целую гамму страхов. А потом, если он прав, этот страх, еще сырой и дымящийся, будет переправлен в накопители и там сохранен. Страшное нечто выпрыгнуло на открытое пространство ярдах в двадцати от них, щелкнуло челюстями и вновь нырнуло в подлесок. Редферн ощутил, как его прошил тошнотворный спазм. Вал издала придушенный вопль.

— Что это такое?

— Что-то опасное.

Более всего эта тварь напоминала таракана — только таракана, покрытого черно-желтым полосатым мехом и полных шести футов в длину от кончика вытянутых челюстей до кончика шипастого хвоста. Его огромные челюсти и очевидная мощь зазубренных жвал наполнили Редферна отвращением и вместе с тем сознанием собственной ничтожности. Поистине, волшебники из Сенчурии получат от него самый полный запас страха! Шорох в кустах между деревьями становился громче и приближался. Вал резко обернулась.

— Скоби, они повсюду!

— Если то, что я думаю, верно, то они не хотят нас убить. Они хотят лишь нас запугать! Отлично! Мы их проведем, превратим их слабость в нашу силу, — Редферн вскочил, в душе его кипел гнев, горечь, ненависть, страх. — Идем! Левой рукой он схватил Вал за руку и поднял ее на ноги. Редферн направился мимо древесного ствола в глубину ложбины. Таракан помчался к нему. Вместо того, чтобы убегать, Редферн сам бросился на эту тварь, размахивая зажатой в правой руке винтовкой. Он изо всех ударил прикладом пониже рыла и таракан перевернулся на спину. Его короткие ноги дергались в воздухе, словно коленчатые шатуны. Редферна окатило волной облегчения. Он побежал дальше.

— Если они хотят нас напугать, им придется придумать что-нибудь получше! — воскликнул он.

Другой таракан ринулся на него. На этот раз тварь была в черно-белую полоску — явно того же вида, но с иным рисунком спины и с еще более могучими и огромными челюстями, придававшими ее голове сходство с ковшом экскаватора. Редферн выпустил Вал и сжал винтовку обеими сразу же вспотевшими руками. Взмахнул ею в приступе гнева и ужаса. Тварь отскочила, челюсти ее лязгнули. Редферн снова ударил винтовкой, как булавой, услыхав при ударе громкий треск и увидев, что приклад погружается в белый мех. Тварь завизжала. Она промчалась мимо них и неуклюже заползла в заросли. Вал смотрела ей вслед, в глазах девушки плескался тошнотный ужас.

Впереди появлялись новые тараканы, лязгая челюстями.

Семенящие лапы неуклонно несли их все ближе к людям. Ужас, возбуждение и паника, хаотично смешиваясь в душе Редферна, разрядились вдруг вспышкой неистового бешенства. Он поднял винтовку и бросился вперед.

— Скоби! — закричала позади Вал.

Он размахивал винтовкой, нанося страшные удары, обрушивая приклад налево и направо, слыша треск и глухое чавканье, видя, как из разломов и трещин струится темно-пурпурная жижа. Черно-белый и черно-желтый мех покрывался пятнами нечеловеческой крови.

Редферн прорвал кольцо.

— Сюда! — проревел он.

Вал, следуя за ним, перепрыгнула перевернутое барахтающееся тело упавшего таракана. Глядя на нее, Редферн обратил внимание на антенны, прикрепленные к торчащему из ее макушки стержню. Испускаемое ими сияние превратилось из синего в янтарное, пронизанное огненно-красными искрами.

— Мои антенны, Вал — эта штука на моей голове — какого они цвета? Вал задохнулась от удивления.

— Они сплошь красные, Скоби! Красные, как кровь!

— Ха! — Скоби почувствовал в себе силу. — Теперь они выкачивают из нас не страх! Это гнев! А гнев вытесняют гордость и бунт! Мы обратим их страх против них самих. Я до сих пор боюсь, но я к тому же сердит и намерен продолжать в том же духе!

Они снова бежали по лесу.

— Но откуда ты знаешь, Скоби? Как можешь ты быть уверен?

— Не знаю, откуда я знаю. Но я уверен!

Вокруг них раскинулся зеленый лиственный лес, обычный лес, дружелюбный и вселяющий уверенность. Редферн листьями очистил винтовку от пурпурной слизи. Сила все еще в нем кипела.

— Могу себе представить, как волшебники Сенчурии сейчас злятся, что не получают от нас нужной реакции. Мы с самого начала отказались идти у них на поводу. Когда ты хотела, чтобы я занялся с тобой любовью, а я отказался, я подозревал, что валяю огромного дурака. Мне и самому этого хотелось, но... не таким холодным, запрограммированным образом. Теперь я знаю, что был прав.

— Но ведь я люблю тебя, Скоби!

Это вынудило Редферна на какое-то время смолкнуть. Он посмотрел на Вал — ее белая рубашка была так же изодрана и покрыта пятнами слизи, как и его собственные штаны и рубаха. Она была очень красива.

— Вопрос в том, Вал, подлинная ли это эмоция, или же специально внедренная в тебя ради чужого удовольствия?

— Ох, Скоби!

Ему хотелось смеяться, реветь от смеха над чудовищной иронией ситуации.

— В подходящее время, в уединенном месте... Тогда в моем мире это считают нормальным. Но прямо сейчас мы должны оставаться непредсказуемыми. Если мы позволим этой дистанционной власти помыкать собой, тогда мы пропали. Когда в моем мире людям не нравится, что вокруг происходит, Вал, у них есть бунты и демонстрации. Улицы становятся местами общественного протеста. Мы с тобой протестуем против волшебников Сенчурии!

В голове у него брезжили первые проблески плана, безумной, немыслимой схемы. Однако он видел, что в этой схеме состоит для них единственный шанс сохранить верность самим себе. И сколь бы ни было старомодным это понятие, Скоби Редферн ценил его превыше рубинов. Он желал оставаться верным самому себе. И до сих пор это всегда ему удавалось. Это причиняло ему неприятности и нередко лишало работы, но он не желал изменять своим принципам.

Они бежали между деревьями. Солнце, золотое и дружелюбное солнце взблескивало и струило яркие лучи в разрывы листвы, окружая каждый листок ореолом света и заливая лес теплым подводным сиянием.

Краски постепенно изменялись.

Листья светлели, проходя вверх по оттенкам спектра. Зеленый уступал место желтому. Появлялись оранжевый и красный. Деревья светились оранжевыми стволами и золотыми листьями. С них капал огонь. Ослепительно сверкали блестящие фиолетовые и лиловые тона. Ярчайший свет резал глаза. Перед глазами плавали темные пятна, пульсирующие участки сияния упирали в беглецов твердые лучистые пальцы.

— Что это? — завизжала Вал.

Редферн увидел, что дымчато-оранжевое свечение на ее антеннах мерцает, зеленеет, синеет по мере того, как гордость Вал вновь уступала место страху. Он грубо встряхнул ее.