Ключи к измерениям - Дрей Прескот (сборник) - Балмер Генри Кеннет - Страница 173

— Я с удовольствием. А ты можешь увидеть старые добрые Штаты.

Солнце, наконец, начало постепенно склоняться к горизонту. Жара спадала, но они уже знали, что ночью будет тепло. Перед тем, как сгустились сумерки, Фангар разобрался в их припасах и они приготовили ужин на костре из сухой травы. Поужинав, они легли спать. Свою вторую ночь на Ра они провели в развалинах, надежно укрытые от посторонних глаз. Утром их разбудил страшный стук от тысяч копыт. Из своего укрытия они увидели облако пыли, движущееся по равнине, залитой восходящим солнцем, В пыль что-то мелькало, сверкала на солнце бронза. Рэта что-то упоминала о подобном, но Талли не сразу сообразил.

— Колесницы! — воскликнул он, наконец.

Они пролетали мимо бесконечным потоком, с высокими передками, высокими колесами, украшенные резьбой, вздымая тучи пыли. Скрипели оси и звенели колокольчики. Тащившие их животные, казалось, плыли по реке из пыли. Их спины извивались по змеиному, сверкали спицы колес. Грохоча, они укатили по великой равнине к горизонту.

Путники пошли дальше вниз по течению, к Хамону и Апену, к сказочным сокровищам Амон-Ра.

— Интересно, друзья это или враги? — спросил Фангар.

Талли ничего не ответил. У него было какое-то холодное предчувствие, что эти колесницы вырвали сказочные сокровища Амон-Ра из тайных святилищ и увезли с собой по великой равнине.

Весь остальной путь вдоль реки они испытывали непрекращающийся голод. Они обнаружили невозможным говорить о чем-либо, кроме колесниц. Увиденное зрелище глубоко запечатлелось в их сознании.

Варварский инстинкт заставлял Фангара удерживать Талли от неразумных поступков в уверенности, что колесницы стремятся к Хамону. Только чем Хамон и Апен — два города — заслужили такой гнев, они не могли знать. Когда река расширилась, они встретили явные признаки упадка цивилизации. Заброшенные фермы, поросшие водорослями чаны, бронзовые орудия труда, полузарытые в землю и забытые, сгоревшие хижины — весь ландшафт кричал о насилии.

Они обходили стороной еще обитаемые поселки, поскольку не хотели новых встреч с человеческими существами. Зоны цивилизации и расширялись, и вскоре они встали перед выбором, оставаться ли на демаркационной линии, отделяющей эти зоны от великой равнины, или держаться ближе к реке.

— Мы можем идти вдоль реки, Рой, — сказал Фангар. — С другой стороны, можем повернуть и добраться до города полями и фермами. Это более прямой путь.

Талли уже взял за правило молча соглашаться со стратегическими идеями Фангара.

Они шли целый день. Ноги Талли постепенно привыкали к ходьбе и гудели все меньше. Фангар что-то ворчал о пеших прогулках, но тем не менее, его короткие кривые ноги установили весьма быстрый темп. Ближе к вечеру, после необходимой остановки для еды и отдыха, они увидели дым. Черный и клубящийся, он поднимался в небо, подсвеченный языками пламени, и, подхваченный наверху ветром, несся над их головами. Скорость летящего дыма уверила их, что города недавно горели. Они поспешили к реке, готовые прыгнуть в нее при первых признаках опасности.

С правой стороны, за зарослями заброшенного поля, они увидели людей, бегущих и падающих. Многие несли узлы, другие тащили детей, котлы, кухонные принадлежности. Никто из тех, кого видел Талли, не был вооружен. Они ждали в зарослях камыша, когда кончиться процессия, но это паломничество ужаса все тянулось и тянулось.

Ветер нес по небу дым. Люди болтали, плакали, бросали свои пожитки. Талли слышал их крики. Затем он услышал стук множества копыт и скрип колес. Среди беженцев появились колесницы Полетели стрелы, засверкала бронза, дым потянулся по земле.

— Проклятые клакки! — вырвалось у Фангара, поднявшего зажатый в кулаке меч.

В их направлении ковылял старик с длинной седой бородой. Его рубаха была вымазана грязью. Его поддерживали два молодых парнишки, бросающих назад испуганные взгляды. Из дыма, сверкая колесами, вырвалась колесница. Она неслась так быстро, что Талли уловил лишь отдельные детали. Его поразили твердые, жестокие, совершенно безжалостные лица колесничих. Один с профессиональной легкостью управлялся с поводьями. Другой натянул лук и послал стрелу. Стрела ударилась в землю у ног старика. Старик вскрикнул и упал ничком. Парнишки с искаженными лицами попытались поднять его. С безразличием, от которого по спине Талли прошел холодок, лучник достал ворую стрелу, натянул лук, прицелился… С боевым воплем Фангар рванулся из камышей. Бегущий с изумляющей скоростью на своих кривых ногах, он несся к колеснице, крутя над головой мечом. Талли ясно увидел азиатский лук, пальцы и натянутую тетиву… и тут Фангар метнул меч и отпрыгнул в сторону. Стрела рассекла воздух там, где он только что стоял.

Бронзовый меч попал точно в горло лучнику. Неспособный закричать, он откинулся назад и свесился через ограждение кормы колесницы. Колесница вильнула, животные фыркнули, когда возничий стегнул их. Колесница подпрыгнула, скрипя колесами, и перевернулась. Запутавшиеся в постромках животные кричали и бились. Фангар был уже рядом. Второй бронзовый меч дважды сверкнул в его руке, и покатились две головы. Когда подбежал Талли, Фангар уже вытирал меч о яркую, кричащую одежду колесничего. Два молодых парня попятились, когда Фангар направился к ним.

— Все в порядке, — сказал он непривычно тихим голосом.

— Но мы не можем оставаться здесь. Появятся другие.

Старик поднял взгляд. Его лицо было испещрено морщинами возраста, но в этот день они углубились от ужаса, который он испытал.

— Я… благодарю вас… Вы грабитель и бандит, но вы помогли ближнему.

— Не времени для церемоний, — поворчал Фангар, нагнулся и одним движением гориллообразной руки поставил старика на ноги. — Пойдемте к реке. Рой, — крикнул он Талли, — возьми лук и стрелы, мечи — все, что может пригодиться. Одежду оставь.

Талли молча повиновался.

Обезумевшие от страха животные поднялись и потащили валяющуюся на боку колесницу. Это были не лошади, но Талли было некогда разглядывать их. Он схватил лук, два колчана стрел, меч и три длинных копья. Нагруженный, он повернулся, но тут же застыл, потрясенный. Колес ничьей была женщина. Ее тело лежало в луже еще текущей крови. На шее мерцал украшенный великолепными драгоценными камнями ошейник.

— Грэй Пайк никогда не забудет меня, — пробормотал Тал ли, переложил ношу в одну руку и сорвал драгоценный ошейник с шеи мертвой женщины. На кожаных браслетах вокруг запястий воина тоже сверкали превосходные камни. Спеша за остальными, Талли удивлялся, почему Фангар велел ему не брать одежду. На трупах остались белоснежные рубахи, плащи из блестящего меха, бронзовые шлемы. Все это было гораздо лучше того, что носили они. Латы и наплечные пластины возницы из золотистой бронзы выглядели так, словно могли принести неплохой доход. Но Талли сделал так, как велел его компаньон, и оставил их. Укрывшись в зарослях камыша на речной отмели, они пережидали, пока кончится резня. Шипение колес, крики, стук копыт постепенно затихали. Они не осмеливались разговаривать и сидели, скорчившись, уставившись друг на друга широко раскрытыми глазами, боясь, что в любую секунду их может настигнуть гибель.

Наконец, Фангар встал и огляделся. Над рекой струился дым. Фангар закашлялся и повернулся к остальным.

— Все чисто. Они ушли.

— Как мы можем отблагодарить тебя, бандит? — спросил один из юношей.

Н нем была простая желтая рубашка, перетянутая в талии поясом с драгоценностями. Аккуратно подстриженные светло-каштановые волосы обрамляли юное лицо, которое ему предстояло не брить еще несколько лет. Он говорил со странной официальностью, сухо, словно выдавливая из себя — не удивительная реакция при таких обстоятельствах. Другой юноша выглядел еще более молодым, но однако, более зрелым. Одет он был в такую же одежду, но волосы выглядели так, словно парикмахер очень спешил и лишь небрежно подровнял их. Лицо его было в грязи.

— К чему весь этот вздор о бандитах? — пылко воскликнул Талли. — Мы не бандиты. Мы всего лишь простые путешественники.