Моя судьба с последней парты (СИ) - Фарди Кира - Страница 5

— Там же комары, — сопротивлялась Оля, но уже как-то вяло.

— Я отдам тебе свой пиджак, — подошел сзади Илья. Этот аргумент и стал последней каплей, которая сломала оборону девушки.

Она позвонила домой, предупредила, что вернется утром вместе с Ильей, и осталась в школе. Нам не дано предугадать, на какую дорогу выведут нас спонтанные решения. Вот и Оля не знала, что проводит последние часы счастливой жизни.

Автобусы привезли выпускников, родителей и учителей на озеро. Хорошо оборудованный пляж с грибочками, беседками и местами для пикников замечательно подходил для развлечения большого количества людей.

Ученики сразу разбрелись по берегу. Где-то раздались первые аккорды гитары. Самые смелые, получив разрешение от старших, полезли в воду купаться. Но основная масса крутилась возле родителей, которые организовали шашлыки и огненное шоу. Девушки собрались в беседке.

— Представляете, — грустно сказала Жанна, — вот так учились вместе одиннадцать лет, а теперь расставаться будем.

— Не страшно, — убеждала ее Юля Смирнова, — на каникулах встретимся.

— У всех разное время каникул.

— Тогда придем на вечер встречи выпускников. С Ириной Леонидовной пообщаемся и расскажем, как и где устроились. Поделимся впечатлениями.

Оля слушала девчонок с улыбкой: в ее жизни все было расписано на пять лет вперед. Сюрпризов не ожидалось.

— Пойдемте шоу смотреть, — предложила она. — Хватит грустить.

Девушки сорвались с места и побежали к костру. Оля смотрела на огонь, на Илью, стоявшего напротив, и теплом наполнялась ее душа. Сердце трепетало от счастья. Кто-то протянул ей тарелочку с шашлыком, Она отвлеклась на шоу, а когда подняла глаза, потеряла Илью.

— Олька, тебя Шереметов ждет у дальней беседки.

Оля повернулась, но не поняла, кто сказал эти слова. Она положила тарелочку на стол и пошла через пляж. Помахала рукой издалека Ирине Леонидовне. В одной беседке увидела Сашку Степанова с компанией друзей. Они стояли, наклонившись друг к другу, и ей показалось, что в руках ребят были одноразовые стаканчики. Оля остановилась, но в это момент Сашка поднял голову и грубо сказал:

— Что вылупилась? Иди, куда шла.

Обида ударила в голову, но Оля сдержалась. «Плевать! Если они такую хотят оставить о себе память, их дело».

Она добежала до последней беседки, ступила на дощатый пол и недоуменно огляделась: пусто.

— Илья? — окликнула Оля друга.

Эхо повторило за ней: «Илья-я-я!»

— Что за глупые шутки! — проворчала она. — Зачем меня сюда звать, если сам не пришел?

Оля спустилась на землю с невысокого помоста, но не успела сделать ни шагу: сзади напали. Атака была такой внезапной, что ошеломила, не дала девушке опомниться. Неизвестный накинул ей на голову пластиковый пакет и потащил в кусты. Синий блейзер свалился с плеч и остался лежать на тропинке. Оля опомнилась от неожиданности и закричала — стенка пакета втянулась в рот и нос, перекрыла дыхание.

Девушка не могла полноценно дышать, ничего не видела в черном пакете, слышала только тяжелое кряхтение противника. Паника захлестнула сознание, лишила способности адекватно оценить ситуацию. Лицо мгновенно покрылось испариной. чувствовала, как ее волокут в глубь леса, и взмахивала, как бездушная кукла, руками. Кроссовки цеплялись за корни деревьев, ветки хлестали по ногам и рвали колготки. Она выдохнула, пакет распрямился, и снова закричала.

— Заткнись, сучка, — больно ткнули ее вбок.

Дыхание стало прерывистым и поверхностным. На третий крик не хватило кислорода, и Оля отключилась.

Очнулась она на земле. Пакет с головы исчез. Дышать по-прежнему свободно не могла: изо рта торчала вонючая тряпка, похожая на носок. Оля с трудом подавила приступ тошноты и открыла глаза: над головой качались ветки ели, сквозь которые радугой пробивались солнечные лучи, а сбоку она увидела ноги в джинсах и кроссовках. Нападавших было двое. Девушка подняла веки и посмотрела вверх: на лицах неизвестных чернели маски спецназовцев. Сквозь прорези блестели карие и синие глаза, жадно трепетали ноздри и хищно улыбались рты.

— Очнулась? Вот и ладненько, — глухо произнес один. — Как-то неинтересно с бревном развлекаться.

Оля была ошеломлена, не понимала, что происходит, кто эти люди. Крупная дрожь сотрясала ее тело. Руки, связанные уже скотчем, болели. Она языком толкала тряпку, но не могла от нее избавиться. Глаза наполнились слезами. Они потекли к вискам, девушка сразу захлюпала носом, и дышать стало еще труднее.

— Начинай. Вдруг кто увидит, — произнес глухой голос.

Неизвестный с синими глазами деловито положил руки на колени девушки. Поняв, что он хочет сделать, Оля замычала, замотала головой, задергала ногами и руками, стараясь попасть по обидчику. Происходящее походило на кошмар. Насильник, пыхтя, преодолевая сопротивление, раздвинул девушке бедра, но Оля снова сжала ноги.

— Держи сучку! Какого хрена стоишь?

Тяжелое мужское тело навалилось ей на грудь, придавило к земле. Оля боролась изо всех сил, но задыхалась, поэтому была слабой. Она чувствовала, как второй рвет колготки, срывает с нее трусики. И вдруг он остановился, замер, прислушиваясь к лесным звукам. Оля задержала дыхание: небольшая пауза всколыхнула в душе надежду, что насильник одумается.

Но зря. Что-то твердое стало вонзаться ей в плоть. Оля дергалась, но насильник не отступал. Он резко схватил ее за бедра и прижал их к животу. Сложенная практически пополам, Оля не могла даже пошевелиться. В такой позе он наконец проник внутрь, и дикая боль пронзила ее тело. Оля изогнулась в немом крике, но жесткие ладони крепко сжимали ее ноги.

Сколько продолжалась эта пытка, Оля не знала. Ей казалось, что в нее вбивают бревно, с каждым ударом все глубже и яростнее. Иногда инструмент насильника выскакивал наружу, Оля с всхлипом вздыхала, а потом он снова вонзался с удвоенной силой. Тело вздрагивало от каждого толчка, вибрировало и тряслось. Насильник над девушкой сопел, обливался потом, полукружиями расплывавшимся по маске. Сильный запах горячего мужского тела, смешанный со знакомым парфюмом, бил в нос, и инстинкт самосохранения заставлял Олю отворачиваться, часто дышать, чтобы избежать приступа рвоты, от которого она могла захлебнуться.

Напавший с каким-то злобным наслаждением выполнил свою работу и наконец затрясся, застонал. Оля почувствовала, что давление внутри живота исчезло вместе с остатками острой боли. Мужчина еще секунду полежал, тяжело дыша и приходя в себя, потом откатился на бок и встал. Оля со стоном опустила затекшие ноги, надеясь, что экзекуция закончилась, а она осталась жива. Она оперлась на локти и стала отползать в сторону.

Но опять ошиблась. Насильник схватил ее за ногу и притянул к себе, расцарапав нежную кожу о еловые иголки, ковром устилавшие землю.

— Теперь ты, — приказал он напарнику, застегивая джинсы. Тот нерешительно засопел и сделал шаг в сторону. Тогда первый толкнул его к девушке.

— Не могу, — сдавленно произнес второй и подался назад. — Страшно.

— А на кулак нарваться не боишься? Давай!

— У меня и желания нет, — отказывался второй.

Оля слушала их перепалку с ужасом и молила Бога, чтобы кто-нибудь догадался, где она, и пошел ее искать.

— А так будет? — одним рывком насильник перевернул девушку на живот, поставил ее на колени. Он с силой провел по внутренней стороне ее бедер ладонями, потер пальцами больное место — Оля снова затряслась от ужаса и страха, потом похлопал по обнаженным ягодицам.

— Давай! По-собачьи. Можешь и вторую дырку расковырять. Разрешаю. Не бойся. Так она в глаза смотреть не будет.

Оля задергалась, замычала, но сильные руки прижали ее к земле, чуть не придушив от усердия. В полуобморочном состоянии она почувствовала, как что-то вяло прикасается к коже ее бедер, потом наливается и поднимается выше. Второй насильник скользнул в разорванную плоть легко, почти не причинив боли, но Оле уже было все равно: она потеряла сознание от недостатка воздуха.