Два моих порочных секрета (СИ) - Осетина Эльвира - Страница 50

— Мда? — друг бросает на меня подозрительный взгляд. — Говорят Фрезы шороху навели, перестановки крупные сделали, и в свою Москву свинтили.

— Ага, — отвечаю бодро, а мысленно морщусь. Лучше бы не вспоминал о близнецах.

— Мне показалось, что у тебя с Алексом что-то было, или нет? — уже напрямую спрашивает излишне любопытный друг.

С удивление сморю на него. Вообще-то ему не свойственно задавать подобные вопросы. Он всегда мало интересовался моей жизнью. Но и просто так он вопросы никогда не завала. И раз спрашивает, значит ему это действительно важно.

Врать откровенно не хочу, не вижу смысла, все равно скоро узнает о моей беременности. Но и сильно вдаваться в подробности точно не буду.

— Что было то прошло, — беспечно пожимаю плечами, и также беспечно улыбаюсь, не подавая вида другу, что на самом деле чувствую по этому поводу. — А ты почему интересуешься?

Федя опять на меня кидает подозрительный взгляд, я бы сказала излишне недоверчивый. А затем завернув на стоянку «Шоколадницы», останавливается, и повернувшись ко мне всем корпусом говорит:

— Давай зайдем в кафе, у меня к тебе очень серьезный разговор.

— Ого, заинтриговал, — бормочу в ответ, а сама, отстегнув ремень, открываю дверь, потому что Федя тоже уже начинает выходить из машины.

Пустых столиков в кафе достаточно, и поэтому мы выбираем самый дальний в укромном месте за колонной. В итоге, мы с Федей видим почти весь зал, зато нас не видно.

Заказав по кружке какао и пирожных у подошедшей официантки, с нетерпением смотрю на друга.

— Ну рассказывай, уже, не томи.

— В общем, — Федя шумно выдыхает, и начинает свой рассказ: — Я тут тебе не звонил, не хотел особо мельтешить перед глазами, думал ты с Фрезом. Да и работы было много.

— Ой, перестань, — машу рукой на мужчину. — Я все понимаю, я сама много работала, ничего страшного. Продолжай.

— Ладно. Понял уже, — друг, как-то нервно проводит ладонью по короткому ежику светлых волос, — короче, наша команда едет в Японию, потом в Китай, потом в Корею, там дальше в Тайланд, на дружеские матчи. И… меня берут с собой, но только на определенных условиях. Я должен быть женат. Вот. — он опять шумно выдыхает. — Наш главный даже согласен мне с ЗАГСом помочь, лишь бы я быстро кандидатуру, подходящую в жены, подыскал. Распишут за три дня. Это только на время моей поездки. Свет, выручай, а? Я всего один год там пробуду, потом приеду, и разведемся. Ну мне вот так надо! — Федя проводит по своей шее ладонью, в характерном жесте, и с мольбой в голосе добавляет: — Иначе могу работу потерять.

— А почему именно я? Да еще и целый год? У тебя же много всяких подруг, они же, наверное, спят и видят тебя своим мужем, — опешив, спрашиваю у друга.

А рука так и тянется опять к животу. За год я ведь рожу. И юридически именно Федя автоматом станет отцом моего ребенка. В университете помню одна из девчонок рассказывала подобную историю, которая как раз с ней и приключилась. Она была замужем, но с мужем фактически не жила уже год, правда на развод все времени не было подать, да и он по каким-то там командировкам разъезжал, и она его вечно не могла выловить, чтобы о разводе договориться. А она с другим парнем жила и забеременела. В итоге, автоматически неродного отца записали официально в отцы ребенку. А родной остался не удел. Ох и долго они потом доказывали обратное. И сколько там было бюрократической волокиты, чтобы у ребенка в графе отец был записан настоящий…

— Мелкая, — хмыкнув, и тут же скривившись говорит Федя, вырывая меня из воспоминаний о нашем разговоре с Катей: — Ну кому я еще могу доверять, как ни тебе? Ты ведь единственная не будешь потом выедать мне мозг и спокойно сможешь развесить без проблем. А если я той же Вальке предложу? Или Веронике? — он скептично поджимает губы.

Я в ответ лишь сочувственно улыбаюсь. Да, помню я этих фурий, что одна, что вторая те еще стервозины. С этими девушками Федя прожил по полгода с каждой, и каждая из них оставила неизгладимое впечатление даже в моей душе, хотя я с ними общалась по стольку поскольку, что уж говорить о Феде?

— Ну ты сама понимаешь, что ты единственный адекватный человек, к кому я могу обраться за помощью.

В этот момент к нам подходит официантка и приносит заказ.

Федя сразу же оплачивает его, и я решаю запить странную новость. Сладкий напиток добавляет мне решимости, и я улыбнувшись решаюсь сразу все рассказать мужчине.

— Вынуждена тебя огорчить друг мой, но я не смогу выйти за тебя замуж, если ты конечно не хочешь стать отцом моего ребенка? — я с иронией смотрю на вытянувшееся лицо мужчины. И кивнув на его недоуменный взгляд, добиваю: — Да-да, ты все верно понял, я беременная, и если мы поженимся, а ты уедешь на целый год, то юридически этот ребенок станет твоим. Поэтому, — развожу руки в стороны, — сам понимаешь, помочь я тебе ничем не смогу.

Дворец бракосочетания, как это ни странно, но даже в будний день не был пуст. Возле здания стоит несколько наряженных машин, а из дверей самого дворца выносит на руках, теперь уже жену, в красивом белом платье, счастливый мужчина лет сорока на вид. Впрочем, и его жена, тоже выглядела не такой уж и молоденькой девочкой. Однако молодожен их возраст совершенно не смущает, по откровенно счастливым улыбкам на лицах, а самое главное любви, святившейся в их взглядах.

Мне становится на пару мгновений завидно. Но я торопливо отгоняю от себя эти глупые мысли и опять кладу ладонь на свой, пока еще совершенно плоский живот. И терпеливо жду, когда же «молодых» поздравят многочисленные родственники, и я смогу войти в здание.

Приехала я раньше Феди минут на пятнадцать, просто потому, что его задержали какие-то срочные дела, и позвонив мне, друг, сказал, чтобы не ждала его и ехала уже в ЗАГС на такси. А он подъедет чуть позже, но не опоздает.

Печалиться по этому поводу я не стала, потому что знаю, наш брак — это фикция, и необходимость для Феди. Да и я уже, товар, слегка порченный. Хе-хе. Поэтому тут претензий у меня к другу нет. Да и вообще никаких претензий нет. Выслушав мой короткий рассказ, о коротком романе с Алексом, Федя недовольно нахмурился, но в подробности вдаваться не стал. А сказал, что готов усыновить или удочерить моего ребенка, и его совершенно не интересует, кто его отец, потому что я его лучший друг, и этот ребенок часть меня, а значит тоже уже, как минимум друг, ну или подруга.

На что я невольно расчувствовалась и почему-то даже умудрилась всплакнуть. Похоже гормоны уже сейчас начали влиять на мое самочувствие, раньше я не позволяла себе подобного при Федоре, никогда. Наверное, поэтому мой друг опешил, и с недоумением косился всю дорогу, пока отвозил на работу.

Неловкости за свое поведение я не стала испытывать, прекрасно понимая, что теперь буду часто плаксивой, и к этому состоянию души надо будет привыкать. Насмотрелась уже на своих подруг, как их меняла беременность. И не только физически, но и морально. Вот и сама уже становлюсь такой же плаксой.

Вспомнив, как сильно они толстели на последних месяцах беременности, и превращались в необъятное нечто, я даже повеселела немного. Ведь никто из Фрезов не увидит моего обезображенного тела, а значит и мне не придется краснеть и беспокоиться на этот счет, как это было с моими подругами, которые вечно переживали по этому поводу.

Шумно выдохнув, и постаравшись, как можно дальше отогнать от себя гнетущие мысли, открываю большую дверь и вхожу в наш местный дворец бракосочетания.

Узнав мою фамилию, женщина, подошедшая ко мне на входе, забирает мой паспорт, и просит подождать несколько минут.

Сажусь на пуфик для посетителей и рассматриваю еще одну пару молодоженов. Невеста глубоко беременна, и чем-то сильно недовольна, как и ее жених. И я примерно догадываюсь даже почему. Что невесте, что жениху едва ли исполнилось по восемнадцать лет. Рядом стоят их такие же недовольные родственники, четко разделившиеся на два лагеря, и недобро посматривают друг на друга. Ни дать, ни взять Монтеки и Капулетти. Только Ромео с Джульеттой, особой любовью друг к другу не пылают, и умирать друг за друга уж точно не собираются.