14 ночей с монстром (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 15

Наверное, мысленно прикидывал, как бы мог использовать дар в своих целях, если бы только узнал о нем раньше.

— Да, — подтвердила я, победно закончив. — Тайрифи. Которая теперь принадлежит Элгару Форру.

Взревел, утратив остатки самообладания.

Во второй раз он ударил не ладонью, а кулаком. Сильно, наотмашь.

Кажется, я все-таки потеряла сознание. На десяток секунд. Не больше.

А когда очнулась, поняла, что лежу на диване, придавленная мужчиной, чьи руки лихорадочно пытались стащить с меня брюки.

— Нет, нет, — запротестовала я, еще не успев отойти от удара.

Но сопротивление было вялым и больше походило на конвульсии умирающего.

— Пусти! Фирс! Не смей!

Но тот даже не отреагировал, продолжая стаскивать одежду.

Я жалко всхлипнула, когда его пальцы коснулись лобка. Белья то не было.

А в следующее мгновение Даниэля от меня буквально отшвырнуло. Он пролетел через полкомнаты и врезался в шкаф, который от удара разлетелся вдребезги.

Вместе с осколками Фирс рухнул на пол, а я огромными от ужаса глазами смотрела на черное облако. Оно увеличивалось на глазах, принимая размеры и форму уже знакомого мне мужчины.

А в следующее мгновение Даниэля от меня буквально отшвырнуло. Он пролетел через полкомнаты и врезался в шкаф, который от удара разлетелся вдребезги.

Вместе с осколками Фирс рухнул на пол, а я огромными от ужаса глазами смотрела на черное облако. Оно увеличивалось на глазах, принимая размеры и форму уже знакомого мне мужчины.

Но как? Это невозможно! Невероятно! Может, у меня галлюцинации в связи с побоями Фирса? И я все еще в кошмаре.

Да, это сон! Точно сон! Потому что эта огромная тень, не сам дрейг, а именно его тень с изумрудными глазами, уж точно не может быть реальной.

Застонал, завозился Даниэль. Загремели, затрещали осколки от его неловких, рваных движений.

Надо же, а он оказался сильнее, чем я думала, если смог довольно быстро прийти в себя после такого удара.

Тень метнулась к нему — жуткая, статичная фигура. Склонившись, одной рукой подняла стонущего Фирса над полом.

А я… я вскочила с дивана, путаясь в спадающих брюках, и взмолилась:

— Не убивай! Не убивай его!

И испугалась собственной смелости.

Не услышит. Или услышит, но возьмется за меня. Я ведь даже не знаю, что это такое. Как? Откуда? Каким образом возникло здесь? Почему спасло от домогательств жениха? И что теперь будет делать?

Никто никогда не слышал о том, что дрейги могут делать такое. Даже высшие. Да, они могли обращаться в огромных крылатых монстров с острыми зубами, длинными когтями. Но ведь это совсем другое. Выходит, мы совершенно ничего о них не знаем.

Тень услышала. Замерла, продолжая удерживать постанывающего Фирса в руке, и повернула ко мне голову, пронзая изумрудом холодного взгляда.

— Не надо его убивать, — прошептала, тяжело сглотнув. — Пожалуйста. Он уйдет и больше никогда меня не тронет. Только не убивай.

Я злилась на Даниэля, презирала и ненавидела, но смерти не желала.

Ничего. Тень даже не двинулась, застыв безмолвной статуей. А умеет ли она вообще говорить? И где сейчас сам дрейг?

Столько вопросов и невероятных предположений, что голова закружилась.

— Вторжение! — завопила система, заставив меня подскочить от испуга и обернуться. — Несанкционированное вторжение!

Проклятье! Кто там еще?

Дверь слетела с петель и на пороге появились талмуды. Я так понимаю, это помощь прибыла.

— Отключить систему, — устало приказала я, дрожащими руками приводя одежду в порядок.

Дрейги вошли и вдруг синхронно опустились на колено, склонив головы и приветствуя тень.

Ого, как все, оказывается, интересно.

— Только не убивайте его, — попросила я и добавила, надеясь, что это возымеет действие. — Это Даниэль Фирс. Сенатор. Его смерть вызовет большой ажиотаж и подстегнет к новой волне забастовок и митингов.

А матушка точно не преминет этим воспользоваться, сделав из мужчины великого мученика и страдальца, умершего от лап монстров во благо Тэроса. Так уже было шесть лет назад, после гибели отца и Уилсона.

Тень разжала кулак и мужчина кулем свалился на пол, громко застонав.

— Мы не тронем его, — поднимаясь с колен, заявил один из дрейгов. — Просто вынесем отсюда и объясним, что вы теперь находитесь под личной охраной.

Так это тень моя личная охрана? И только? Что-то слишком много церемоний и почтений для обычного сторожа. Нет, что-то тут не так. Но я сомневалась, что талмуды станут объяснять мне это.

— Позвольте, А'Рэ, — почтительно обратился мужчина к тени.

Тишина. Она даже не двинулась, но препятствовать не стала. Именно поэтому я облегченно вздохнула, практически бесшумно, но тень услышала.

Я даже отшатнуться не успела, когда она вдруг оказалась рядом, так близко, что получилось разглядеть знакомые черты лица.

Мне и осталось только замереть и ждать, что будет дальше, стараясь ничем не провоцировать эту непонятную субстанцию.

Мягкое прикосновение к лицу. Невесомое, едва ощутимое, но она все-таки коснулась меня. Ласково, осторожно. А потом вдруг растворилась в комнате, не оставив после себя и следа.

Нет, слишком много потрясений для меня одной.

Дрожа и с трудом дыша, я опустилась на диван, отрешенно наблюдая за тем, как талмуды вытаскивают Даниэля прочь из комнаты.

В первые за долгое время мне хотелось выпить. А еще лучше напиться, чтобы вырваться из этого водоворота, в котором оказалась.

Я даже встала с дивана, чтобы подойти к шкафчику и достать припасенную бутылку вина, но не успела.

Послышались шаги, которые заставили меня замереть и обернуться в сторону выхода. Талмуды вернулись? Сомневаюсь, что они начали носить каблуки. А это значит, что меня ждало новое сражение.

— Здравствуй, мама, — произнесла я, скрестив руки на груди и нацепив на лицо равнодушную маску.

— Я же просила меня так не называть, София, — отозвалась она, проходя внутрь квартиры и осматриваясь.

Иллия Трэкот как всегда выглядела шикарно. Длинное до пят платье цвета расплавленного золота с небольшим шлейфом. Драпировка на груди, небольшой вырез и длинные рукава. Сверху короткая жилетка из натурального меха шоколадного цвета. На голове привычный тюрбан, украшенный эффектной брошкой.

— Да, не густо у тебя здесь, — произнесла она, когда осмотр был завершен, постукивая кожаными перчатками молочного цвета по раскрытой ладони. — И на это ты променяла свою жизнь в нормальном обществе.

— Смотря что ты понимаешь под словом нормальное, — отозвалась я не слишком любезно. — Что тебе нужно?

— Что ты сделала с Даниэлем? — впиваясь в меня требовательным взглядом напрямик спросила женщина.

— Я? Ничего.

— Его тело эти дрейги тащили вниз по ступеням как какой-то мешок.

— Для тела он слишком живой. Он сам виноват и поплатился за это.

— Идиот, — констатировала матушка раздраженно.

— Полностью с тобой согласна. Так чем обязана такой честью? Пришла учить меня жизни?

— Что ты сделала, София?

— А что я сделала? — наиграно удивилась я, поворачиваясь к ней спиной и подходя к холодильнику, чтобы взять холодной воды.

Жажда вновь накатила удушливой волной. Да и матушку не мешало немного понервировать.

— Ты рассказала дрейгу о том, кто ты?

— Можешь называть вещи своими именами. Необходимости скрывать и подбирать слова больше нет, — откручивая крышку, заявила я. — Да, дрейг знает, что я тайрифи.

И тут, впервые за долгие годы, у матушки сдали нервы.

— Ах ты, дрянь! — рявкнула она, побагровев. — Как ты посмела это сделать?!

Я не спеша сделала два глотка ледяной воды и шумно выдохнула. И только после этого взглянула на женщину.

— Посмела?

— Ты на корню уничтожила работу отца. Столько долгих лет, столько упорных трудов! — продолжила вещать мать, едва не скрипя зубами от злости.

— Он мертв уже шесть лет. Все! Дело завершено!

— Ты должна была продолжить его труды.