Близость максимум (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 28

Егор.

И второй раз за это утро я вижу спину убегающей от меня Беловой.

Я попал в час сурка?

Она теперь в день миллион раз будет сваливать, будто я самая главная для нее опасность, которая только может быть, и которая причинит нереальное зло?

Бл*. Да я свихнусь и не доживу до пенсии при таких делах.

Знаю, что не заслуживаю никакого прощения. Знаю, что она имеет право вырвать мне яйца и скормить их голодным шакалам. Я все это прекрасно знаю. Только это не значит, что я сдамся.

Наверно, я с самого начала знал, что белка будет со мной.

Непросто же так приперся сюда с утра пораньше. Где-то глубоко в душе, кажется, я хотел забрать Нику у вонючки Озерина. Забрать себе, несмотря на предательство, которого, как оказалась, и вовсе не было.

Мне было плохо без нее.

Я это особенно осознал, когда она оказалась рядом. Даже ее холод не смог помешать мне, насладиться близостью. Ничего не мешало. Я готов был орать от восторга даже оттого, что просто приобнял ее. Только вот идиот, целовать не стал. Был уверен, что этим самым поцелуем поставлю крест на всех будущих попытках вернуть девушку.

А вот зря.

Может именно этого и помогло бы мне?

Хотя, могу с радостью сообщить один интересный факт.

Готовы?

Присядьте. Новость даже Вас шокирует. Меня так особенно.

Я до сих пор не безразличен белке.

Даже после всего дерьма, которое я вылил на нее.

По глазам ее понял. Там, за всеми железными цепями, до сих пор живут чувства ко мне. Белка их просто пытается заблокировать. Пытается лишний раз утопить их в лавине ненависти, которая то и дело появляется на горизонте.

Да по хрен.

Факт остается фактом.

Ничего не упущено.

Все только начинается.

— Ну, и что ты здесь забыл?

Пока я белку провожал, не заметил, как ко мне подошел злой гном, в лице ее соседки по комнате и близкой подруги.

Честно говоря, я удивился, что она решила просто заговорить, а не врезала мне коленкой между ног.

Подруга за подругу. Или как там?

— Вернуть ее хочу. — твердо, без вранья отвечаю ей.

Она сканирует выражение моего лица, проверяя, говорю ли я правду или нагло вру. Ухмыляется, потом сыпет угрозами и показывает на свободную скамейку возле окна.

Не поверите, я не думал, что одно предложение сможет вызвать такое доверие.

Э-э-э.

Почему с белкой оно не сработало?

— Сразу предупреждаю, что расскажу все, только из-за нее. Потому что вижу, как она страдала.

Прошедшее время с размаху бьет в живот.

Тяжело вздыхаю, пытаясь контролировать руки, которые уже собрались сломать деревяшку, на которой мы сидим.

«Неужели все потеряно?»

Где-то слышал, что когда на тебя хотят свалить словесную бомбу, то долго не решаются выдернуть чеку. Люди смотрят в потолок, сжимают пальцы в тугие кулаки, хмурят брови, тяжело вздыхают.

Именно так себя и ведет подруга белки.

Она то смотрела на меня, то не смотрела.

То открывала рот, то закрывала.

Знаете, как это бесило?

Надеюсь, что знаете.

— Если собралась мне что-то рассказывать, то говори. Хватит мучить кота и тянуть его за яйца. Пожалей зверюшку.

— Ты не кот. Ты свинья, которую и жалеть не хочется.

А я молчу. Что могу сказать в ответ? Ничего. Но решаю, что как только верну свою Нику, сделаю ее подруге подарок. Презентую ей азбуку. Пусть учит добрые слова.

— Та дура, с который ты раньше спал, поставила Нике условие. Она сказала, что вернет назад твою студию, если Белова соберет вещи и уедет из квартиры. Ника решила ее обыграть. — Начинает Катя, и я клянусь, в этот момент, готов начать убивать.

Ника.

Прыгнула в проезжающую маршрутку, не став дожидаться, когда закончится пара и освободится Катя.

Чуть не проехала свою остановку, поэтому пришлось бежать по чужой обуви, в попытке быстрее выскочить на воздух.

Дрожь в теле не проходила. Казалось, что она только увеличивалась в своих масштабах. Нервы били даже по ногтям на ногах. Я не знала, что делать и как себя вести дальше. Понятия не имела, как выбить Егора из своего сердца.

Да. Я слабачка. Даже после всего случившегося я не смогла его возненавидеть. После его утренней проверки на влюбленность, еще раз убедилась, что любовь не прошла. За два адовых месяца, я так и не смогла его забыть. Не смогла перестать думать о нем. Черт.

Борюсь с огромным желанием сбежать. Уехать из этого города, и вернуться назад, домой. Потому что мне кажется, что это единственный мой шанс на спасение останков души. Я не смогу долго противостоять Морозову. Сердце не позволит. Оно некаменное и не железное. Оно бьется. Оно чувствует. Оно не дружит с разумом. Оно само по себе.

Успокойся, приказала себе. Но все равно знала, что долго не продержусь. Не выдержу. Расклеюсь. Повинуясь странному и внезапному импульсу, разблокировала телефон и снова открыла папку с сообщениями. Лучше бы не делала этого.

Морозов не пропадет.

Что он предпримет в следующий раз? Где появится?

К сожалению, бесполезно угадывать мысли Егора. Он как книга запечатанная. Мне ведь только начало казаться, что я дотянулась до клеенки, и уже была надежда, что скоро смогу подержать сокровенное в руках, как меня спустили на землю.

Больно спустили.

Я не смогу прогуливать институт, боясь того, что он снова там появится.

Господи. Как быть?

Его возбуждающая смесь сексуальности и бешеной энергии ломает все преграды, которые я и так с трудом воздвигаю. Еще одна встреча, еще одно прикосновение и я уже не смогу так просто убежать. Вернее, этот мой побег сложно назвать легким и простым. Я себе чуть кончик языка не откусила, пытаясь привести тело в чувства. И Егор прекрасно знал о моей реакции на все касания. У меня бы никогда не получилось скрыть это от него. Невидимая связь, которая передает нам настроения друг друга, работает исправно. Она-то мне и сообщает, что парень не врет, говоря, о том, что не знал ничего.

Только что это меняет?

Абсолютно ничего.

Человек все равно считается убийцей, даже если он убил непреднамеренно.

— Нашла повод пары прогулять? — интересуется Катя, как только входит в комнату.

Она обводит взглядом мой внешний вид, который никак не изменился после того, как она последний раз видела меня в институте. Хоть я и сижу в комнате уже несколько часов, но так и не нашла в себе сил встать и переодеться. Единственное, что смогла сделать, это завязать волосы в высокий хвост.

— Самый веский из всех веских. — Торжествую я, пытаясь придать голосу бодрости.

— Не веришь ему? — Подруга не ходит вокруг да около. Она сразу целится и стреляет по мишени.

Катя наливает нам чай, и протягивает горячий стакан мне в руки. С удовольствием беру его, вспоминая, когда последний раз ела.

Не помню.

Хоть убейте, но я не помню, когда это было.

Я не голодала, но и с едой дружить больше не хотелось.

— Верю. Но все сложно. — С трудом отвечаю, стараясь в глаза ей не смотреть.

А ведь даже сама не понимаю, что скрыть от подруги пытаюсь. Вроде и хочется все рассказать, но, с другой стороны, не хочу выставлять себя наивной идиоткой, которую стоит только приласкать и она сразу мозг отключает. Поэтому я просто смотрю на Катюху и невинно хлопаю ресничками, мол, крепость падает, но видимость борьбы еще присутствует.

Так это и правда. Я держусь. До последнего буду себе язык грызть, и сбегать.

— Подожди. — Тут меня осенило. Инстинкт подсказывал, что просто так подруга не станет говорить или спрашивать про Морозова. Эта тема была под жестким запретом последнее время. — Он разговаривал с тобой?

Ее брови взлетели.

— С чего ты взяла?

— Только предположила. Я думаю, что он мог бы и сам подойти к тебе.

— С чего ты решила, что ему нужно подходить ко мне?