Близость максимум (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 25

Я попыталась освободиться, но безуспешно. Мне пришлось идти рядом с ним к Кате.

Когда мы подошли, я увидела угрозу в глазах подруги. Но Егор не дал ей сказать ни слова:

— Мы уходим. Прикрой белку на занятиях.

— Да как ты… — попыталась заговорить подруга

— Смею. Еще как смею. Ты сама знаешь, что нам это нужно. — Почему его голос, кажется таким доверительным, что даже моя подруга верит ему. Она понимающе кивает, и предупреждает, что на весь разговор у нас есть десять минут.

Когда Морозов разворачивается и тащит меня уже в другую сторону, я начинаю сыпать на него угрозы:

— Если ты меня сейчас же не отпустишь, то я буду орать.

— Давай. — Не испугался парень. — Пусть все обратят на нас внимание, и будут знать, что ты занята. И не посмеют даже смотреть на тебя. Кстати, кто этот хлюпик?

— Иди к черту.

— Пойду. — Улыбнулся Егор, на секунду сбавив шаг, чтобы посмотреть мне в глаза. — Вместе с тобой. Будем вместе ему про грехи свои рассказывать.

Я уже открыла рот, чтобы закричать, но ни смогла. С моих губ не сорвалось ни звука. Потому что Егор уже начал целовать меня, пробуждая все прошлые воспоминания.

Колени подкосились, но лишь на секунду. Потом, память подкинула другие картинки и другие эмоции. Не раздумывая, с силой вонзила зубы в его нижнюю губу. Солоноватый привкус, моментально заполнил весь рот.

Егор.

Ну-у, что сказать? Я конченый урод.

И полностью заслуживаю такого холода от белки.

— Морозов, отпусти меня. — Кричит Ника, пытаясь отстраниться.

Я и рад бы выполнить ее просьбу, только не могу. В руку, словно цемент залили, ладонь разжать невозможно. А я не чертов супергерой, у меня нет столько сил, чтобы с этим веществом бороться.

— Не могу. Руку отрезай, только так вырваться сможешь.

Ника замерла, и встала как вкопанная. Она так и продолжала в меня своим безразличием стрелять. Целилась и попадала. В упор. Без права на спасение. Я даже уклониться не мог. Она не давала. Да и я не заслужил.

— Егор, давай без этого спектакля. — Устала начала она, и потерла кисть своей руки, той, за которую я держусь. Только вот, до меня не дотронулась. Я себя в этот момент грязным почувствовал. Таким, что сама принцесса прикоснуться брезгует.

— Поговори со мной. Это все, чего я хочу.

Я когда-нибудь, умолял кого-то?

Нет.

Не было такого.

А сейчас, клянусь, я готов на землю упасть, и как грешник молить о прощении.

— Я этого не хочу. Я не хочу разговаривать с тобой. Не хочу видеть. Понимаешь? И во мне говорит не женская обида, не думай. Это взвешенное решение. Оно обдуманное.

— Ник, просто, выслушай.

— Нет. Отпусти. — Она вырывает руку, и я позволяю ей это сделать. — Хватит! Я заслужила всего, что со мной произошло…

Открываю рот, чтобы перебить ее, но не получается. Ника в этот момент делает резкий шаг, и кладет ладонь на мои губы.

Разряд мне в сердце.

Серьезно.

В ту секунду меня, словно током шарахнуло. 220 — это минимум.

— За все мысли, за все глупые поступки. Заслужила. — с надрывом, продолжает она. — Егор, но я это приняла. Я упала в свою же грязь, но встала. Как бы ни было плохо, что бы ни произошло, но я не хочу тебя больше видеть. В тот день, ты сказал убраться из твоего дома и не попадаться на глаза. Я сделала все, как ты и просил. Сейчас, я прошу о том же.

Где моя белка?

Где та улыбчивая брюнетка, с которой я познакомился?

Почему сейчас она смотрит на меня, будто я пустое место?

Господи. Пусть ненавидит, пусть кричит, пусть отобьет мне яйца, но не смотрит так. Я чисто физически не могу перенести этот взгляд. В нем нет ничего. Никого. Меня в нем нет. Есть только один придурок, от которого она хочет поскорее избавиться.

— Я не знал. — Бросил я, в надежде, что она уловит смысл этой фразы.

— Я знала. И я пыталась тебя все объяснить.

Уже предвидел, что она сказать хочет.

Понимал, что сейчас волком взвою.

— Нет. Нет. Не говори этого вслух.

Я был согласен, закрыть уши, и начать петь, лишь бы этого не услышать.

— Прощай, Егор.

Одной фразой расхерачила меня.

В спину ей смотрел, когда она развернулась и в сторону подруги пошла. Все ждал, что обернется и на меня посмотрит. Ни хрена. Не дождался. Так и стоял как придурок, один на остановке, не зная, что дальше делать.

Егор.

Я чертовски злился, провожая белку взглядом.

Конечно, не на нее. На себя — придурка. Только на себя. На всю эту дерьмовую ситуацию, которая настолько подпортила нашу охрененную жизнь. А она была такой. Присутствие Беловой осветляло все. Девушка невидимым ластиком стирала все мои страхи. А я… А я новые, как школьник рисовал, и портил всю чистоту, которую Ника создавала своим трудом.

— Мы еще поговорим. — Ледяными губами произнес вслух, заранее зная, что Ника меня не услышит. Но кто-то из проходящих студентов мог увидеть, что мужик сам с собой разговаривает. Да мне было срать на них. По хрен, кто меня там за психа примет.

Еще немного и я реально им стану.

Правду, которую я сегодня узнал, она крышесносная. Она меня на куски разорвала, а останки заставила сожрать. Чертовы два месяца моральных убиваний себя. Я ведь только на ненависти и держался. Реанимация сестры, потом ее переезд в Америку, где лучшие специалисты продолжили бороться за ее голову. Постоянные срывы, истерики, крики. Ольга так проклинала белку, что даже мне было дико это слушать.

Дни шли, ненависть уменьшалась, и в наступление шла тоска, которая разламывала каждую кость, заставляя рвать на себе волосы. Я бешено скучал по своей Нике. Ломка была такой, что никакое предательство не мешало мне каждую минуту вспоминать о ней.

Я даже упустил момент, когда долбанная Карла ускользнула из рук. Прочхал эту секунду, когда мог запросто переломить ей шею. А когда спохватился, этой твари уже нигде не было. Так же, как и всей ее семьи.

Никита, друг. Я ж его другом и считал. А потом бац, удар кинжалом в спину, и нет друга. Он свалил, заранее зная, что я снова начну поиски его сестренки. Только вот на хрена было бежать как крыса? Я ж не зверь, марать руки ради одной падали не входило в мои планы. А он не понял. Сгреб семью, продал недвижимость, и покинул страну. Бог судья. Не я. Но, оставить все как есть, не смогу. Не успокоюсь, пока «долги» не отдам. Все равно найду. Тем более, после всех новостей.

Я ведь в институт этот чертов поехал, чтобы Белку с ее вонючим Озериным увидеть. Думал, посмотрю на эту сладкую мерзость, выбью зубы этому отморозку и свалю подальше. Я реально думал, что как только увижу их вместе, то тоску всю вышибу из груди. Ноги сами вели сюда. К ней. Увидеть. Своими глазами увидеть, и сжечь все чувства на хрен.

Не сжег. Я, наоборот, дров в этот костер подкинул. Там сейчас так полыхает, что ни один океан не сможет потушить мой пожар.

Как теперь разруливать все?

Как вернуть, что сам похерил?

Получится?

Что скажет белка, когда узнает, что я собираюсь обрушить на нее всю свою силу, чтобы назад вернуть? Как отреагирует? Маловероятно, что обрадуется.

Только я спрашивать и не буду. Я ботинки грызть начну, но сделаю все, чтобы еще раз увидеть улыбку на родном лице.

И уж точно не позволю, какому-то хмырю, еще раз прикоснуться к ней. Даже просто за руку подержать. Не прокатит. Мое, трогать нельзя. И раз уж я вернулся, хвала за это высшим силам, которые притащили меня сюда, то я не сдамся.

От напряжения курить захотелось. Последний раз в детстве табаком себя травил, пока отец мне мозги не вправил. С тех самых пор, даже желания не было организм травить. А тут, стоя на холоде, и смотря на здание, в котором Ника находится, так и захотелось затянуться один раз. Вдохнуть в себя дым, который разъест легкие, превратив их в черный мешок для отходов. По сторонам огляделся, в желании ларек найти, но увидел только знакомую физиономию, стремглав бежавшую в мою сторону.