Близость максимум (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 13

— А Ольга? — еще один всхлип, из-за которого я тут же пожалел, что, вообще, рот свой открыл. — Она часто там бывает?

— Ольге было сложнее пережить их смерть. Она старается не напоминать себе об этой боли. У сестры есть ключи, но она там не бывает.

Показалось, что от слова «ключи» белка напряглась, и я развернул ее лицом к себе, чтобы убедиться.

— Что-то ведь еще есть, да? — стараясь не выдавать интереса, проговорил я.

— Оля купила дом для Озериных. И по словам Юры его мать, скоро приезжает сюда. Наверно, насовсем.

Хм. Я даже моргнул несколько раз, не до конца соображая, что она сказала. Башкой понимал, что Ольга могла пойти и на такое, но все-таки надеялся, что мозгов у сестры побольше, чем у страуса. А…

— Сегодня узнала? — Отодвинул Нику от себя, сам встал, шагами вымеряя комнату.

— Нет.

Поймал ее извиняющийся взгляд, когда решил в глаза посмотреть.

— И не сказала. — Не спрашивал. Утверждал.

— Прости.

— Ника, а ведь мы с тобой уже говорили о доверии.

— Я не знаю, почему промолчала. — И снова лицо в пол, словно узоры на ковре изучает. Вот вижу, что виноватой себя чувствует, но не могу подойти и успокоить. Не хочется. Она обязана была рассказать о таком. Знала, но промолчала. А это бесит.

— Только не нужно сейчас делать такой покаянный вид. Вероника, я ненавижу обман. Я также ненавижу семейку Озериных. Сложи два и два, и ты поймешь всю степень моей ненависти.

— Понимаю. — Не смотря в глаза, ответила она.

— Да ни черта ты не понимаешь. На мои деньги был куплен дом, для этого щенка. А я даже не в курсе. Знаешь ведь я давно хотел от него избавиться, только всегда мешала зависимость сестры от него. Но сейчас, плевать я на это хотел. Пусть сколько угодно наматывает сопли на подушку, но я сделаю так, как хочу.

Нике понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл моих слов. Она встала, и осторожно сделала шаг ко мне, не решаясь дотронуться. А я старался не думать об этих прикосновениях, направляя всю свою злость на тупость сестры, и жадность одной поганой семейки.

Орать на белку из-за того, что промолчала — я мог. Мог вылить все на нее, но не стал. Без понятия, по каким причинам она не сказала. Плевать, почему не доложила сразу же. Я это на потом оставлю. Еще спрошу с нее, за это недоверие, которое равноценно предательству. Но странное дело, я не чувствовал себя преданным белкой. Сестрой да, но не Беловой.

— Извини меня. Я идиотка, что не рассказала сразу. И скажу честно, буду рада, если не увижу никогда лицо Озерина, но Егор… Пойми меня сейчас правильно, Ольгу только выписывают из псих… из клиники, если ты избавишься от него быстро и резко, то она опять туда попадет. И не факт, что справится потом со всем этим.

Я ждал совершенно других слов. Не знаю каких, но не предвидел, что белка снова свяжет меня по рукам. Но она права. Резко и быстро избавится от Озерина, у меня не получится.

К моему огромному сожалению. Но запустить процесс, в моих силах.

Ника.

Глаза Егора засверкали от ярости.

— Что ты будешь делать? — Не понимала, о чем он думает. — Мне жалко Ольгу, как бы это странно и ни звучало.

— После всего, что она тебе сделала?

— Да. И после всего этого. Но она девушка, которую используют. А так быть не должно.

— Ей не нужна ничья жалость. — Кажется, Егор был уверен в своих словах. — И она точно понимает, что творит. Захотела замуж за этого слизняка, поехала к его родителям. Те ей на уши сели, она купила им дом. Зачем ее жалеть, если она сама себя засунула в эту яму?

— Но она…

— Ник, хватит. Не хочу сейчас анализировать поступки сестры. После того как ее выпишут, организую ей отдых, подальше от дома. Сделаю так, что Озерин не сможет поехать. За это время избавлюсь от него. От тебя требую только одного, не смей больше что-то скрывать от меня. — по его тону я поняла, что разговор окончен.

Егор.

Желание видеть сестру отсутствовало напрочь, так же как и желание, вообще, с ней разговаривать. Что-то оборвалось. Та нить, за которую сестра постоянно тянула, вызывая сочувствие и чувство ответственности перед ней, она сгорела. Она в клочья разорвалась, и ее обрывки били током, когда воспоминания всплывали в памяти. Как так получилось? Где я на хрен так оплошал? Какого черта на все сделанное добро, я получаю лишь пинок под задницу? С чего Ольга решила, что я разрешу тратить не хилые деньги, чтобы купить жилье для одного примата? А деньги были потрачены, действительно, не хилые. И на что? На двухэтажный особнячок в довольно солидном районе города. Еще ночью отдал приказ узнать все детали перевода средств с банковского счета сестры.

Я охренел, когда увидел отсчет. Никогда не интересовался этим вопросом, позволяя сестре самой удовлетворять все прихоти. В конце-то концов, она была единственным человеком, для которого я старался. Вот и перестарался. Ольга тратилась даже тогда, когда лежала в клиники. Ее карта «гуляла» по всему городу, то и дело обналичиваясь. Чудеса? Конечно, нет. Моя, доверчивая сестренка поделилась паролем со своим дружком, который и постарался спустить за пару недель, столетнюю зарплату дворника.

Злость, она лавиной по венам потекла, заставляя вскочить с места, и наматывать круги по кабинету. Нужно, что-то делать. Нужно решать проблему под названием «убери со своего пути ублюдка». Но бл*, как это сделать, если ты связан по рукам и ногам? Как вывести его из игры, не причинив моральной боли родному человеку? Хрен знает. Но я придумаю. Любыми способами решу этот вопрос, даже если в конце придется клонировать этого урода, и улучшенную версию отдать на игрушки сестре.

А потом отдых.

Схвачу белку под руки и увезу куда-нибудь далеко. Сделаю отпуск, и устрою нам кругосветку. Я уже видел глаза Ники, которые будут каждый раз кричать от восторга, как только мы будем приземляться в новой стране. Каждый чертов кусок глобуса я помечу ее стонами. Дебил ли я? Возможно. Но от мыслей, что поимею белку в каждом уголке мира, в штанах становилось тесно.

Но сначала родная кровь.

— Сегодня приеду к тебе. Проведаю перед выпиской. — Без приветствия сказал я, как только сестра взяла трубку. Огромный плюс частной клинике в том, что таким пациентам оставляют на руках телефон. Я в любой момент мог дозвониться до сестры, и узнать, чем именно она там занимается. Или не занимается. Ольга пыталась воевать с медицинскими работниками, периодически вставляя свое «Я», словно не понимала, что им всем на это насрать. И слушать они будут только меня.

— Зачем? — настороженно спросила она, нервно кашляя в трубку. — Меня уже завтра выписывают. Зачем тебе два раза мотаться?

Не стал объяснять своего решения. Повторил те же слова, и скинул вызов, до хруста сжимая телефон. Оля не дура. Она прекрасно поняла, что я уже в курсе всех ее делишек. Говоря про встречу завтра, она думает, что оттянет казнь. Зря думает. Наплюю на больничные стены, и устрою поучительную взбучку, стараясь держать себя в руках.

Ника.

Вспоминаю ее, спящую утром, как волны нервоза постепенно перестают бурлить. Такая хрупкая, такая беззащитная. Только вот ее глупые поступки сводят челюсть. Утаивание информации, попытка свалить, пока меня дома нет — это все жутко бесит. Я такими темпами стану параноиком, каждый раз, парясь, что она где-то промолчала или уехала, когда я нахожусь в офисе.

После рассказа вчера ночью, принял решение оградить ее от бывшего ухажера. Сделать так, чтобы он и на метр к ней не смог приблизиться. Ради этого пришлось поставить рядом с белкой незаметного вояку, который словно тень, будет ходить рядом, и защищать от нежелательного общения. В черном списке у охранника было всего два человека: Озерин и Каролина. Сестра в списке разрешенных людей, но только до того момента, пока она будет контролировать свои действия и телодвижения. В свете прошлых событий я был в курсе, что она может распустить руки.