Мне нравится, когда ты злишься (СИ) - "Escadra" - Страница 16

Заметано! — согласился Красавцев, протягивая Дану руку для рукопожатия. Молодой человек пожал ее в ответ, после чего Богдан пошел в сторону прихожей.

Я же задержалась, решив перекинуться еще парой слов с моим «любимым».

Еще раз так сделаешь и я тебя ударю, — строго пригрозила пальцем я, на что Артем только засмеялся.

Да расслабься, не буду я к тебе приставать, — отмахнулся музыкант, — это было так, для конспирации. Помни о нашем контракте. И вообще, у меня теперь весь язык в твоей дурацкой тоналке и пудре. Ну и вкус у вашей бабской косметики!

Нечего было меня облизывать, идиотина!

Вали уже домой, — шикнул на меня Красавцев. — Фотки сегодня в инсту выложу, так что, не забудь их лайкнуть и пару комментариев сопливых написать. Об остальном поговорим завтра.

Иди ты! — я совсем по-детски показала парню язык, после чего развернулась и пошла к выходу.

Артем Красавцев умел доводить меня до ручки всего парой слов, а это жуть как выматывало.

Богдан терпеливо ждал меня в прихожей. Заметив меня, молодой человек открыл дверь и пропустил меня вперед, после чего указал в сторону лифта.

Как только тот поднялся на этаж, мы вошли в металлическую кабину и Чертанов нажал кнопку подземного этажа, где располагалась парковка.

Ехали мы в полной тишине, чему я была рада. Вести светские беседы мне совершенно не хотелось.

Но, увы, радость моя длилась недолго.

Как только мы оказались на подземной парковке около одной из машин, которая, по всей видимости и принадлежала Чертанову, Богдан резко остановился. Обернувшись ко мне, молодой человек принялся недовольно смотреть на меня, словно бы я только что ударила его и не заметила этого.

Не знаю, что ты там задумала, но я таких, как ты, вижу сразу, — резко произнес Чертанов, прожигая меня взглядом. — Артем, может, и похож на идиота, но таковым не является. Так что, он тоже скоро поймет, какая ты.

Я вопросительно подняла бровь, явно не догоняя, о чем сейчас говорит Богдан. То ли у меня после тяжелого дня случилась перегрузка мозга, то ли явно что-то не понимаю в этой жизни.

Вы о чем? — спросила я, на что Дан только хмыкнул.

Такие как ты, уважаемая Ксения, ищут только славы и денег, — заявил молодой человек. — Вот ты и накинулась на Красавцева. Он — лакомый кусок. Папа — бизнесмен, а сам парень — популярный музыкант. Ну просто комбо! Не удивлюсь, если ты его шантажировала чем-то, чтобы стать его подружкой. Да ты же даже не в его вкусе!

Вот это поворот! Я тут спасаю этого Красавцева, а мне вдруг заявляют, что это я его шантажирую и вообще, какая я плохая! Непорядок!

Послушайте сюда, — не выдержала я, — это вообще не ваше дело, кто и с кем встречается. И уж тем более, вы не имеете никакого права говорить о наших с Артемом отношениях в таком уничижительном тоне! У нас с ним любовь, может быть, но такому сухарю, как вы, этого не понять!

Мда, про «любовь», это я конечно загнула, но если бы Красавцев слышал меня сейчас, мог бы мной гордиться. Я свою роль «влюбленной дурочки» отыгрывала сейчас просто на «ура».

Правда, меня еще и задели слова этого Богдана о том, что я какая-то там охотница за большими деньгами. Уж кто-кто, а я точно таковой не являлась.

Да если бы не вся эта ерунда с телефоном, меня бы вообще здесь не было.

Вот не надо было ехать тогда в аэропорт! Но откуда же мне было знать, что все так получится?

Теперь пожинаю плоды, как говорится.

И вообще, вы водитель, вот и везите меня домой! — огрызнулась я, чувствуя, что настроение медленно, но верно достигает отметки «ноль».

Вообще-то, — хмыкнул Богдан, явно передразнивая меня, — я брат этого оболтуса, а не водитель. Так что, если ты, уважаемая Ксения, не прекратишь свою истерику, домой будешь добираться сами.

Я беззвучно выругалась. После такой тирады, сил спорить больше не было (это после такой-то инквизиции!), поэтому я только раздраженно вздохнула.

Ладно, — сквозь зубы процедила я. — Извините. Просто отвезите меня домой и забудем этот разговор. Я останусь при своем мнении, вы — при своем.

Вот сразу бы так, — самодовольно хмыкнул молодой человек, после чего открыл передо мной пассажирскую дверь внедорожника. Я поспешила залезть внутрь, ругая про себя и Артема Красавцева, и его братца, и всю эту историю в целом.

18

Богдан вел машину уверенно и спокойно. Никаких тебе резких движений, ни нервного постукивания по рулю, если кто-то впереди ехал слишком медленно, ни гневных ругательств.

В отличие от той же Лизы, которая водила как Шумахер, или Насти, которая кричала каждый раз, когда давила на педаль газа, Дан был сдержан и сосредоточен.

За окном пролетали улицы нашего родного городка, но они интересовали сейчас меньше всего.

Богдан Чертанов, который оказался братом (интересно, почему же у них тогда разные фамилии?) моего якобы «любимого парня» казался мне куда интереснее. Не то, чтобы я, увидев первого встречного парня, сразу же испытывала к нему сильное и прекрасное чувство, просто, меня съедало любопытство.

И несмотря на обиду, которую вызвали во мне слова парня (нет, ну это же надо решить, что я охотница за славой! бред, да и только!), я все равно исподтишка наблюдала за Богданом.

Дан отличался от брата, начиная с внешности и заканчивая ощущениями, которые вызывал во мне.

Если Артем был темноволосым, высоким, обладал в меру развитой мускулатурой (признаться честно, я бы сказала, что он худоват, но кубики пресса, если верить фоткам, у него все же имелись) и обворожительной улыбкой, ради которой можно было пойти на многое, то Богдан имел достаточно грубые черты лица, был хорошо сложен и крепок на вид, а светло-русые волосы и серые глаза делали его похожим на какого-то героя из русских народных сказок. Но еще, было в Чертанове что-то такое, что заставляло меня невольно ежиться, а местами и вовсе стесняться.

В какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что Богдана даже «парнем» язык не поворачивался назвать. Он больше олицетворял словосочетание «молодой мужчина». Это было непривычно, но… интересно.

Если ты думаешь, как меня убить и избавиться от моего трупа, то настоятельно не рекомендую делать этого, пока я за рулем, — голос молодого человека заставил меня дернуться и часто заморгать.

Чертанов только коротко усмехнулся, все так же не отрывая взгляда от дороги.

Я ничего такого не думала, — наконец, придя в себя, безразлично ответила я, вновь отворачиваясь к окну.

Ну, просто другой причины, почему ты все это время так странно пялилась на меня, я не придумал, — хмыкнул Дан.

Я ничего отвечать не стала, понимая, что если начну отрицать происходящее, то выставлю себя еще глупее, чем есть. А так как лимит моей глупости в этом месяце был и так уже исчерпан, лишний раз казаться дурочкой — тире — золотоискательница мне почему-то не хотелось.

От необходимости продолжать эту псевдо-беседу меня спас сигнал мобильника, оповещавший о нескольких новых сообщениях.

На экране высветилось имя Красавцева.

Я едва удержалась, чтобы не застонать в недовольстве.

«Привет, любимая!»

Рядом со словом «любимая» стоял усмехающийся рогатый смайлик. Судя по всему, это было изображение той самой «любимой», то бишь, меня.

Я цокнула языком, продолжая дальше листать переписку.

«У меня для тебя новость. Только сильно не радуйся. Завтра у нас с тобой интервью с какой-то очень популярной видео-блогершей. Будем покорять просторы интернета. Ты там оденься поприличнее, накрасься что ли. И не забудь выучить пламенную речь о том, как ты сильно меня любишь! Ну и нашу «легенду» повтори. Не хочу из-за тебя позориться!».

«Пойду, умру от счастья!» — про себя подумала я, крепче сжимая в руках телефон. В голове почему-то крутилась еще одна фраза, которую любил повторять мой папа, когда мы с мамой доводили его до белого каления.

Вы не подумайте, семья у нас хорошая и дружная, но иногда в прекрасной ее половине просыпались настоящие тролли и уж тогда страдал мой любимый папа.