Заклятая невеста (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 56

Как бы там ни было, именно матушке я сейчас была обязана тем, что у меня почти не дрожат руки, что я предельно собрана и готовлюсь к выходу перед элленари (теми самыми, что вчера называли меня смертной и насмешливо ощупывали взглядами, заинтересованными разве что когда они оказываются в районе моего лифа) в качестве королевы.

Образно говоря, королевой я не была, я была самозванкой. В точности так же, как Льер совершенно точно не было Золтером, но его игра, к чему бы она ни вела, зашла слишком далеко. Я смутно представляла себе, на что способны взбешенные элленари, которых просто-напросто водили за нос все это время, и уж точно не представляла, на что способна Ирэя, чтобы мне отомстить.

После ухода Льера я долго думала о причинах, которые сподвигли его прикрыться чужой личиной, и поняла, что если заговор не состоялся, значит, в последний момент что-то пошло не так. Что именно, он мне вряд ли расскажет, но мне вовсе не обязательно в этом разбираться. Сейчас главное играть свою роль, и от того, как я ее сыграю, зависит очень и очень многое.

— Ваше аэльвэйство, вы прекрасны.

Может, я и была прекрасна (в платье цвета пепла, ткань которого была подчеркнута легким кружевом), но привыкнуть к этому «ваше аэльвэйство» не могла никак.

— Лизея, ты могла бы называть меня просто Лавиния. По крайней мере, когда мы наедине.

Элленари широко улыбнулась, а вот Амалия, напротив, недовольно сложила руки на груди.

Когда Лизея узнала, что я хочу видеть ее в качестве фрейлины, а не прислужницы, она посмотрела на меня как-то странно. По крайней мере, в расширившихся глазах застыло то самое выражение, после которого могли бы заблестеть слезы. Она шагнула ко мне и порывисто обняла, правда потом сразу же извинилась. По тому, как она прижала ладони к юбке, я поняла, что девушка очень взволнована… если так можно выразиться про элленари.

Не представляю, что творилось в этом мире с чувствами, но в чем-то мы с ними все-таки были похожи. Элленари не учили прятать свои эмоции, потому что прятать было нечего, нас с детства учили показывать лишь то, что благопристойно и не может так или иначе скомпрометировать.

— Хорошо, Лавиния.

— Леди… Аэльвэйн Лавиния… — Амалия все-таки подала голос. В платье бледно-персикового оттенка (такое, по сути, и положено носить девушкам ее возраста), она выглядела совсем юной. Еще более юной, чем была. — Я бы хотела с вами поговорить. Наедине.

Теперь уже нахмурилась я, но отказывать ей причин не видела, тем более что ее «наедине» тогда прозвучало бы еще более грубо.

— Это не потерпит до конца приема, Амалия? — спросила я.

— Это не займет много времени.

— Я ненадолго отлучусь, — улыбнулась Лизея. — Узнаю, как скоро его аэльвэрство за вами придет.

Его аэльвэрство, или точнее, его аэльерство.

Я не стала задерживаться на этой мысли, потому что когда выяснила, что это наши общие покои (разумеется, уже после заключенного с Льером соглашения), была очень близка к тому, чтобы пару раз скомпрометировать себя по полной. Впрочем, тут мы с ним были на равных: судя по витавшему в воздухе напряжению и отголоскам ярости, он явно не ожидал такого приема. Да что говорить, я сама такого не ожидала.

— О чем ты хотела поговорить? — спросила Амалию, когда мы остались одни.

— О ней, — она кивнула в сторону закрывшейся двери. — Леди Лавиния! Как вы можете подпускать к себе одну из них?! Не просто подпускать, приближать!

Глаза ее сверкали самой что ни на есть настоящей яростью, и мне это совершенно не понравилось.

— Лизея не сделала мне ничего дурного, — заметила я. — Больше того, она всегда мне помогала…

— Не сделала сейчас — сделает потом, — Амалия судорожно вздохнула. — Неужели вы не понимаете, им нельзя доверять! Никому! Никому из них. Мы должны держаться вместе, но только мы…

— Довольно, — произнесла я, и она осеклась. — Лизея — потрясающая девушка, и тот факт, что она элленари, ничего не меняет. Чтобы выжить, Амалия, нам с тобой действительно нужно держаться вместе. Сейчас у нас уже значительно больше возможностей, чем было еще несколько дней назад. Поэтому я искренне надеюсь и рассчитываю на твою поддержку.

Амалия открыла было рот, чтобы возразить, но тут же с визгом подхватила юбки и отпрыгнула от бъйрэнгала, попытавшегося к ней подойти.

— Пожалуйста! Уберите его от меня!

Она зажмурилась, на виске и на шее бешено колотились жилки.

— Амалия, он ничего тебе не сделает, — я покачала головой, но она так и не открыла глаз: продолжала стоять, плотно сжав губы и сжавшись в комок, пока я не подозвала Льера и не отвела к диванчику, на который он, нехотя улегся.

— Всевидящий! Нам обязательно находиться в одной комнате с этим монстром?! — прошептала она, и губы ее снова задрожали.

— Он не монстр, — я указала на свернувшегося клубком звереныша. — Он обычный котенок, просто… иномирный.

Просто иномирный обычный котенок.

— Когда уже мы вернемся домой?! — сдавленно прошептала она.

Вопрос повис без ответа, потому что открылась дверь. Льертер или Золтьер шагнул в комнату, и Амалия судорожно вздохнула. Кажется, она забыла про этикет, и про реверансы, и про все прочее, особенно когда он приблизился к нам. Винить ее за это я не могла: сложно расшаркиваться перед тем, кто тебя пытал, но я под этой личиной видела совершенно другого элленари. Понять которого пока так и не смогла.

— Моя королева, — он протянул мне раскрытую ладонь. — Ты прекрасно выглядишь, Лавиния.

— Благодарю, — отозвалась я, думая преимущественно про Амалию.

Сейчас я была уже не уверена, что идея с фрейлинами настолько хороша, по крайней мере, с ней в качестве фрейлины. Тогда я подумала, что так мне будет удобнее держать ее при себе и защитить (случись что), но теперь сомневалась в своем решении. Фрейлинам королевы нужно будет видеться с королем, читай с повелителем, и очень часто. А она стоит и дрожит, и побелела как лист дорогой писчей бумаги.

— Думаю, сегодня Амалии необязательно нас сопровождать, — сказала я, и он кивнул.

Мне оставалось только вздохнуть с облегчением и порадоваться, что Льер не решил показать характер и припомнить мне свои условия.

Мы вышли из комнаты, как и полагается супругам, рука об руку. За нашими спинами метнулась тень, и это были отнюдь ни виеррахи: Амалия спешила к себе. Из-за того, что она стала моей фрейлиной, ближайшая комната была отведена ей, равно как и соседняя — Лизее, поэтому не успели мы пройти и пару шагов, как я услышала громкий звук захлопнувшейся двери.

Да, вести ее в толпу элленари, которые непонятно даже как ко мне отнесутся, точно было не лучшей идеей.

— Я отпустил Лизею, — произнес Льер, — сегодня тебе будет достаточно моего сопровождения.

Я глубоко вздохнула.

Может быть. Может быть и достаточно, но внутри тонко билась невидимая натянутая струна, дрожала, согреваемая лишь моей магией, которой было так ничтожно, так несоизмеримо мало…

Неожиданно Льер остановился, и мне пришлось сделать то же самое. Недоуменно взглянула на него и вздрогнула, когда он коснулся моей щеки.

Эта короткая ласка напомнила о том, что было вчера, о гораздо более нескромных прикосновениях, отозвалась во всем теле нежданными и несвоевременными дикими ощущениями. Хотела напомнить ему про клятву, но опоздала: во-первых, потому, что клятва не позволила бы ему дотронуться до меня помимо моего желания, а во-вторых…

— Я уже говорил, что ты прекрасно выглядишь, Лавиния. — Он коснулся свободных прядей моих волос, падающих на плечи. — И это действительно так. Ты выглядишь по-королевски.

— Чудесно, — негромко сказала я, стараясь удержаться от этих обволакивающих разум слов.

Разум твердил, что мне нужно быть сильной, а под такими словами очень легко поддаться обманчивой слабости и иллюзорному представлению, что я не одна.

— Если не возражаешь, давай продолжим путь. Я бы очень хотела со всем этим побыстрее покончить.

— Знаю, — он коснулся обручального узора, и тот словно сильнее вспыхнул под его пальцами. — Я с тобой.