Заклятая невеста (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 39

Пока завтракала, думала о том, что мне делать дальше. Его аэльвэрство мне точно не помощник, ни один элленари мне не помощник. Амалия… она скорее опять ударится в слезы, чем выдаст и себя, и меня, да и подвергать ее лишний раз опасности не хотелось.

— Остаемся только мы с тобой, Льер, — сообщила я довольному жизнью котенку. — И кажется, надо действовать быстро.

Совсем быстро не получилось, потому что волосы я все-таки уложила. Выйти на люди простоволосой в Энгерии считалось верхом неприличия, все равно что в одной ночной сорочке. Самостоятельно делать себе прически, в общем-то, тоже, но я тайком от матушки научилась этому искусству с помощью своей камеристки. Меня это успокаивало и помогало сосредоточиться: расчесывая прядь за прядью, поднимая их наверх, я возвращала мысли в нужное русло, а волнение по поводу предстоящего постепенно сошло на нет.

По сути, мне ничего особо не угрожает, если наткнусь на кого-нибудь, скажу, что бъйрэнгал захотел погулять. Тем более что после завтрака его действительно надо вывести погулять, пока он не погулял прямо в спальне.

Эльгер сказал, что я меняюсь, а значит, оказавшись в библиотеке, попробую ей воспользоваться. Порталы же у меня как-то получилось создать (понять бы еще, как), но пока не попробую — не узнаю.

Платье сегодня было ярко-желтым, как напоминание о моей юности. Надевалось, оно, правда, в разы проще: обтекало кожу легкой невесомой тканью, корсет, поддерживающий грудь, шел сверху.

Все у этих элленари не как у людей!

Хотя в Темные времена что-то отдаленно похожее было и у людей. Интересно, моду тоже они в наш мир привносили?

С такими странными мыслями (и бодро прыгающим Льером) я вышла в коридор. Прошлый мой поход в библиотеку не задался, но сегодня виеррахи вели себя сносно: шипели, клубились вдоль стен, недовольно втягивались в мрамор и камень, когда бъйрэнгал на них прыгал. Поначалу я боялась, что котенка зацепит тленом и одергивала, но довольно скоро поняла, что они не причинят ему вреда. Армия Приграничья вела себя так, как если бы рядом со мной шел Золтер.

Впрочем, странности в Аурихэйме меня уже не удивляли, а вот повороты в коридорах — вполне. Направление я помнила очень четко, но замок уже умудрился перестроиться до неузнаваемости. Несколько раз мы наткнулись на тупик, один раз миновали темную мрачную анфиладу и вышли на балкон, с которого открывался вид на тяжелое свинцовое море и лезвия молний.

Льеру было весело: он изучал территорию и охотился за недовольно шипящими виеррахами, а мне не очень. Чем дальше, тем больше я понимала, что бродить здесь можно целую вечность (если, конечно, не существует способа отыскать путь с помощью магии). Простейшим поисковым заклинаниям Винсент меня учил, но в прошлый раз в этих стенах моя магия не сработала.

Зато сработала на балу, напомнила я себе.

И вчера, в зверинце, тоже.

Сосредоточилась на плетении, вспоминая схему и ключевые узелки заклятия. Теперь осталось позвать жизнь… в смерть. Потянулась к самой сути природы, далекой и недосягаемой, и неожиданно она откликнулась. Хлынула в меня удивительно быстро, позволяя магии вспыхнуть в груди огоньком, а на ладони — серебряной искоркой. Теперь предстояло представить библиотеку — высокие своды, темный мрамор, столы, связать точку пространства, где я сейчас нахожусь, и нужное мне место.

Вложила импульс силы, и тонкая светящаяся нить расчертила коридор, уводя меня за поворот.

Да, кажется, Эльгер был прав.

Я действительно меняюсь. Потому что в миг, когда на меня напали виеррахи, не получалось даже защищаться, а ведь в случае серьезной угрозы магия просыпается первым делом.

— Льер! — шикнула я на котенка, который опять забавлялся… с бабочкой?

Откуда здесь взяться бабочке?!

Красивые алые крылышки, тронутые ярко-синим узором, затрепетали, когда она вспорхнула повыше и села на стену.

— Пойдем, — кивнула котенку, и он нехотя сложил крылья. — Нельзя есть бабочек.

Судя по выражению морды, бъйрэнгал считал иначе, но меня послушался. Хотя напоследок оглянулся и облизнулся.

Видимая только мне нить заклинания вела по пустынным коридорам, и вот я уже узнала поворот, который мы с Ирэей проходили к змеевидной лестнице. Я направилась к нему, но Льер метнулся к дверям за очередным виеррахом. Вздохнув, шагнула за ним, чтобы взять на руки. Наклонилась, когда из-за дверей (массивных, с тяжелыми ручками в виде оскаленных звериных морд), донеслось:

— Пока смертная девчонка здесь, ничего не кончено, Наргстрен.

Оглушенная услышанным, я замерла. Крепко прижала к себе котенка, осторожно выпрямилась. Сейчас оставалось только порадоваться тому, что местные ткани гораздо легче тканей из нашего мира, которые шуршат и шумят при каждом движении.

— Ритуал не состоялся.

— Тем не менее она здесь. Зачем-то он ее оставил.

— Тебе объяснить, зачем?

К щекам прилила кровь, и, должно быть, я слишком сдавила малыша, потому что он недовольно шряукнул. Я не подпрыгнула только потому, что вросла в пол, особенно когда из-за двери донеслось:

— Ты слышал?

— Что я должен был слышать?

— Какой-то звук.

— В этом замке полно звуков. Полог, который я наложил, никто не пробьет, так что уймись, Наргстрен, и подумай сам. Золтер ничего не делает просто так, и он не разорвал связь. Для того, о чем говоришь ты, узор связи не нужен.

— Откуда ты знаешь, что узор все еще на ней?

— Лизея сказала.

Я плотно сжала губы, стараясь дышать тише. Впрочем, сейчас даже собственное дыхание казалось оглушающе-громким, не говоря уже о возне бъйрэнгала. Тот был явно недоволен таким ограничением свободы, но пока терпел. Просто копошился у меня в руках и вздыхал совсем по-человечески. К счастью, тихонечко, насколько хватало маленьких кошачьих легких.

— Да, — раздалось из-за двери спустя долгую паузу, — это действительно странно.

— Говорю тебе, он что-то задумал, и нам надо добраться до него раньше, чем это что-то разрушит оба мира ради его могущества.

— Легко сказать. Льер должен был его убить, он нашел способ обойти клятву жизни…

— Льер поплатился за свою слабость. Я сразу говорил, что не стоит доверять это дело мальчишке, который едва разменял четвертый десяток. Это даже по человеческим меркам просто смешно.

— В этом мальчишке, как ты говоришь, течет очень сильная кровь. Если кто-то и мог справиться с Золтером, то только он.

— Тем не менее он не справился. И где мы сейчас?

— Там же, где будем завтра, если оставим все как есть.

Сколь бы ни было велико искушение остаться и дослушать этот разговор до конца, я понимала, что это опасно. Котенок в руках уже вертелся юлой, в любой момент здесь мог появиться кто угодно, мог обратиться ко мне — и что тогда? Медленно отступила за поворот, по-прежнему прижимая к себе малыша, глубоко вздохнула, прошла до конца коридора, и только после этого отпустила звереныша на волю.

В голове творилось непонятно что, в сердце — и того хуже.

Элленари бессмертны, они живут бесчисленное множество лет, но Льеру едва исполнилось тридцать. Он участвовал в заговоре против могущества Золтера, рисковал всем, чтобы потом отказаться от своих планов. И не только от своих.

Он действительно собирался вернуть меня в Мортенхэйм?

Думать об этом сейчас было странно, но не думать я не могла. Равно как и о том, должна ли рассказать об услышанном Золтеру. Если верить элленари, он собирается разрушить миры ради своего могущества, но верить словам элленари, по меньшей мере, глупо. Все, что они говорят, нужно по десять раз обдумывать, и далеко не факт, что во всем этом удастся найти хотя бы клочок истины. Как бы там ни было, Льера больше нет, а участвовать в интригах Аурихэйма — увольте. Пусть сами разбираются со своими проблемами и с тем, что натворили. Точнее, пусть Золтер с этим разбирается. Насколько я помню, Хьерг щепетильностью не отличался и с радостью привел меня туда, где меня должны были убить.