Ты Есть (СИ) - Кистяева Марина - Страница 6

Протянув руку в ответ, вмиг оказалась на ногах. Ого, а парень-то не хилый. Только ухмыляется противно.

— Спасибо, — выдавила я из себя, отряхиваясь от снега.

— Да не за что.

Он с любопытством продолжил на меня смотреть, точно я была не обычной девушкой, а как минимум восьмым чудом света.

— Ты кое-что обронила, — и он кивнул в сторону теперь уже одиноко валявшегося пакета.

— Подниму, тут не оставлю.

— Можно узнать, что там?

— Зачем?

— Интересно смотрится. По контуру банка.

А он проницательный.

— В яблочко.

— И с чем?

— С вареньем.

— С чем-чем?

— Да с вареньем, говорю же, что тут удивительного?

Я в первый раз увидела, как лицо грубияна — Максимом его кажется звали — смягчается, а губы расплываются в неподдельную улыбку.

— И что ты собиралась делать с этим вареньем-то?

Сама не знаю почему, но ответила я ему чистую правду:

— У меня друг заболел… А мы перед этим поругались… Вот я и пришла мириться под предлогом, что принесла ему варенья… А он взял и на порог меня не пустил…

Все это выпалила на одном дыхании и сразу же пожалела. Не стоило мне откровенничать!

И я оказалась права.

— Видимо, сильно ты ему насолила, малолетка, раз парень не захотел с тобой общаться. Не дала?

Я сначала даже не поняла, о чем он меня спросил.

А когда поняла…

— Да иди ты куда ехал, придурок! — вспылила и принялась стряхивать с себя снег.

— Эй, ты чего так взъярилась?

Ему было смешно.

— Ничего!

Моя вспышка гнева не произвела на Максима никакого впечатления, он продолжил стоять с дольной физиономией, на которую у меня не было сил и желания смотреть. Я резко нагнулась, подхватила пакет со злополучным вареньем и, чертыхаясь, попыталась, как можно быстрее и самостоятельнее выбраться на тротуар. Нечего разводить дебаты с грубияном, который только и делает, что насмехается надо мной.

Я вскинула голову кверху, и, как надеялась, с гордым видом зашагала по обочине дороги.

— Подожди! Ты куда собралась?

Мои последние манипуляции не остались без должного внимания и все-таки произвели впечатление на механика. Он попытался меня догнать, и когда ему это удалось, схватил за локоть.

— Подожди!

— Если не отпустишь — закричу, — грозно сказала я, решительно настроенная привезти угрозу в действие.

— Давай, садись в машину, я тебя подброшу до дома, — предложил Максим, с неохотой отпуская мою руку.

— Ага, уже! Нет уж, спасибочки, я как-нибудь пешком доковыляю…

Уж лучше бы я молчала.

С раннего детства знала прописную истину, что язык — враг мой. Но почему-то об этом вспоминала очень редко. А точнее вспоминала, когда навлекала на себя беду.

Вот и сейчас накаркала.

Когда оказалась на свободе, и меня больше ничего не удерживало, резко развернулась на каблуках и совсем забыла, что под недавно выпавшим снегом мог затаиться коварный гололед. Так и оказалось.

Не успела ничего понять, как щиколотку сковала резкая боль, сразу за ней я почувствовала всю силу земного притяжения в действии.

— Ох…

На этот раз свалиться мне не позволил вовремя подоспевший Максим. Его реакция была молниеносной. Он каким-то образом умудрился подхватить меня со спины и прижать к себе.

Но ноге вред причинен уже был…

Я громко, не без театральности, запричитала:

— Ай-я-яй!

— Что?

— Нога-нога-нога!

Я дурачилась, и мне не было за это стыдно.

— Что — нога?

— Болиииит!

— Ты ногу что ли подвернула?

До него, наконец-то, дошло!

— Да, — пропищала я, кривясь от боли и сильнее цепляясь за руку Максима.

— Вот ты… — он не стал заканчивать мысль, решив не добивать меня морально. — Значит так, детка, ну-ка, покрепче держи банку с вареньем и особо не рыпайся.

— Что ты… — я хотела сказать «задумал», но не успела. Потому что этот верзила с легкостью подхватил меня на руки и понес к машине.

От удивления у меня перехватило дыхание. Боль в щиколотке на мгновение забылась. Меня впервые в жизни молодой человек поднял на руки, да еще с такой легкостью, как будто он только этим и занимался, что выручал попавших в беду девиц. Я от него ничего подобного не ожидала, если вспомнить, как грубо он со мной разговаривал на станции.

А тут — прямо рыцарь в потускневших доспехах.

Он донес меня до машины и усадил на заднее сиденье. Попробовала пошевелить ногой, но идея оказалась плохой. Боль снова пронзила все тело. Вот невезение-то.

Максим, заняв водительское сиденье, посмотрел на меня в зеркало:

— Ты как?

— Жить буду, — буркнула я.

— Может, тебя в медпункт?

— Нет, лучше до дома.

— Говори адрес.

Я послушно назвала улицу, где жила. Как ни крути, а он меня все-таки подвезет. Хорошо, если никто не увидит. Меня не особо прельщала перспектива стать еще и причиной разговоров во дворе.

Знала, что многие из моих знакомых девчонок, наоборот, приложили бы массу усилий, чтобы их как можно больше народа увидело. А как же — их до дома подвозит красавчик на дорогой машине! Это же сразу повышало их рейтинг среди знакомых.

Я придерживалась другого мнения. Меня, конечно, интересовали молодые люди, нравилось их внимание, но сознательно создавать вокруг себя ажиотаж я не стремилась.

— Кстати, тебя как зовут? — мои размышления прервал голос Максима. Он снова стал слегка ироничным. — Или тебе больше нравится «малолетка»?

Н-да, у этого товарища талант портить о себе мнение. Я уже готова была прийти к выводу, что он не такой уж самовлюбленный и самодовольный, и тут, пожалуйста.

— Юля.

— Мое имя помнишь?

— Забудешь тебя…

Он засмеялся.

— А ты язва.

— С кем поведешься…

Пришлось прикусить язычок. Надо прекращать грубить. В конце концов, сейчас я находилась в теплом салоне и не ковыляла по холоду. Несколько минут можно потерпеть колкости красавчика. Проще не обращать внимания на него.

Хотя это проблематично…

— Как машина?

— Бегает.

— И быстро бегает?

— Как всегда.

— Нет, ты точно, язва. Я пытаюсь отвлечь тебя разговорами от вывиха, а ты хамишь. Это обычный твой стиль общения?

Если бы на улице было светло, то он мог бы заметить, как мои глаза округлились от возмущения. Я считала себя воспитанной молодой девушкой. Между прочим, читала классику и почти ежедневно смотрела новости, а также интересовалась политикой, спортом и искусством. Мой кругозор меня полностью устраивал. И… и… и меня никто не мог упрекнуть в невоспитанности! Я даже матом не ругалась и не курила.

Вот.

— У меня срабатывает инстинкт самозащиты, — я рьяно бросилась защищать свою честь.

— И как это понять?

— Очень просто. Как только мы с тобой познакомились, ты только и делаешь, что подтруниваешь надо мной. Я еще удивляюсь, что ты остановил машину, когда увидел, что я валяюсь в снегу!

Мне показалось или он на самом деле с трудом сдерживал смех?

— Хочешь знать правду?

— Давай.

— Если бы я знал, что это ты, я бы проехал мимо.

Я открыла рот, чтобы возмутиться и прочитать лекцию о необходимости взаимопомощи в нашем жестоком мире, но не нашлась, с чего начать.

— Ооо… — простонала я. Это единственное, на что оказалось способной на тот момент.

— Нога?

— Нет, ущемленное самолюбие.

Максим искренне рассмеялся, а у меня возникло жгучее желание огреть его по голове чем-нибудь тяжеленьким. Как вариант, можно использовать банку с вареньем. Но в последний момент разум возобладал над злобным порывом. Как-никак, мне не стоило забывать, что мой обидчик управлял автомобилем.

— Откуда ж ты такая свалилась на мою голову?

— Ты сам меня подобрал на дороге.

Я пошевелила ногой и снова почувствовала острую боль. Вот невезение. Мне как раз только вывиха для полного комплекта не хватало.

«Мазда» плавно остановилась перед моим домом, и Максим в пол-оборота повернулся ко мне.