Гипотеза эгоиста (СИ) - Реверс Виктор - Страница 13

— Срочная эвакуация! Не паниковать! — прокричал пожилой начальник охраны, вбегая в зал.

И тут мальчик понял, что стало необычайно тихо. Он обернулся и обомлел: над головами гостей парил блестящий золотой меч, угрожающе покачивая острым клинком. Люди, сперва подумавшие, что это часть представления, теперь ломанулись прочь из дверей, повинуясь указаниям. И очень вовремя: не успел мальчик моргнуть, как меч взлетел под потолок и одним движением срезал гигантскую люстру, украшенную хрусталём. Та с грохотом обвалилась, чуть не задавив двух гостей, но охранник в платке метнулся наперерез, вынося визжащих как хрюшки дамочек из-под града осколков. Телохранители «очень важных персон» выстрелили пару раз в клинок, прикрывая отступление своих господ, но безуспешно: пули срикошетили и оцарапали плечо одного из незадачливых стрелков. Маму Дэн потерял из вида, дедушка Витя умело оттеснил мальчика в сторону, не давая толпе задавить и вынести наружу. Кто-то на ходу включал камеры, но вряд ли гостям удалось заснять что-то большее, чем нечёткие всполохи алого золота, бьющего стаканы и раздирающего тюли. Ни одна камера не могла ухватить силуэт странного меча с инкрустированной песочными часами рукоятью. А вот Дэн отчётливо видел каждое его движение. В пару минут особняк опустел, словно разорённый ураганом. Пожилой охранник осторожно вывел Милли на сцену разгромленного зала. Его напарница скинула фуражку и платок, а затем поймала золотой меч, плавно приземлившийся ей в руку.

— Какой же занятной бывает истинная история! — просиял Виктор Павлович.

Повисла гробовая тишина. Замерла на сцене мама, словно забывшая реплики актриса самодеятельного театра. Дедушка Витя отступил в тень, подталкивая Дэна к сцене. Тот неловко переступил с ноги на ногу, не понимая своей роли в этой пьесе. Главная героиня, подперев люстру, словно поверженного врага, обвела торжествующим взглядом присутствующих.

— Я вернулась!

И тут мальчик охнул, вспомнив фотографию, которую разглядывал в этом же зале пару часов назад. Это была она— участница Первой межпланетной войны, его погибшая родственница! Девушка, не обратив на Дэна особого внимания, перевела мрачный взгляд на Милли.

— Вижу, герои достойны чести лишь посмертно. Неужели статуя, отстроенная на вокзале, названном моим именем, — лишь лицемерие, призванное замолить грехи? Ты развалила Семью? И что-то не особо рада видеть меня, живую, из плоти и крови.

По спине у Дэна прокатился холодок.

— Я выжила и вернулась, потому что война ещё не закончена. А теперь узнала, как Семья забыла о своём долге и катится к закату! Благодарю всех, кто дождался меня, — она кивнула дедушке и охраннику. — И, всё же, никто из вас не уберёг Семью. Отец и мать умерли, а ты, сестра, забыла, что Судаковы в первую очередь служат великому Роду Синдао, а не занимаются бизнесом ради бизнеса! Как я могу признать тебя главой?

До Дэна не сразу дошёл смысл слова «сестра». Милли, казалось, хотела что-то возразить, но тут по залу разнеслись аплодисменты, многократным эхом отразившиеся от стен.

— Всё верно! — улыбался Виктор Павлович. — Такова судьба вашего Рода, такова судьба Судаковых.

— С этой самой секунды я вступаю в свои законные права. И искренне не понимаю, почему члены Семьи не сместили тебя раньше.

Начальник охраны потупил взгляд. Дедушка Витя пришёл ему на помощь:

— Семьи больше нет. Все, кто был способен сопротивляться — мертвы. Или бежали, не желая более иметь ничего общего с Судаковыми. Тебе достались руины, фантомы былого величия. Но, может, это и к лучшему?..

— Не знаю, о чём вы говорите, но я… — пискнула Милли, раздувшись от негодования. — Я — единственная и законная наследница всего семейного бизнеса и недвижимости! А кто ты, самозванка?!

«Самозванка» в один прыжок сократила расстояние, с поваленной люстры перепрыгнув точно на сцену.

— Я — твоя старшая сестра. Но, полагаю, пройдёт немало времени, прежде чем ты это осознаешь.

— Эгоистка! — вопль женщины взрезал воздух не хуже острого клинка. — Чёртова эгоистка! Думаешь, после такого шоу общественность тебе поверит, полюбит и простит? Решила назваться моей сестрой… Да будь ты хоть трижды родной сестрой, у нас с тобой ничего общего! Кто ты такая? Что ты сделала за все тридцать четыре года моей жизни? В чём твой вклад в мой бизнес?

Глаза Джани потухли, когда Милли осеклась, захлебнувшись собственной тирадой. А Дэн, привыкший делить мир на чёрное и белое, впервые не понимал к чьей стороне ему примкнуть. Затем девушка сглотнула комок в горле, словно собиралась сплюнуть сестре под ноги, но передумала. Развернувшись, она степенно проследовала к выходу из зала с высоко поднятой головой.

— Я буду в кабинете отца, изучать текущую ситуацию. Мила, когда придёшь в себя, мы поговорим. И, кстати, меня зовут Джани. Джани Судакова из Рода Синдао. Попрошу впредь не забывать это имя.

Гостья — или уже хозяйка — покинула зал. Молчаливый охранник последовал за госпожой.

Дэн по-прежнему находился в прострации, когда дедушка Витя взял его за руку и вместе с мамой потащил в гостиную. Мальчик даже не заметил, как плюхнулся в кресло, а в руках оказалась чашка горячего чая. На языке вертелся лишь один вопрос, который и прозвучал в неловкой тишине:

— Кто эта девушка?

Мама встряхнула головой в неопределённом жесте, пожевала губы, в попытке подобрать слова, но дедушка опередил её, не давая женщине сказать очередную глупость:

— Твоя тётя Джани, законная глава семьи Судаковых. Она лежала в коме со времён войны и, наконец, очнулась. Правда, как обычно, поступила импульсивно, не разобравшись в ситуации…

— Вы знали?.. — опешила Милли.

— Знал ли, что твоя старшая сестра жива? Естественно. Что она «воскреснет» именно через тридцать лет, не постарев ни на год? Этого нельзя было утверждать наверняка…

— Не постарев ни на год?

— Мамина сестра?

Дедушка вздохнул, понимая, что разговор будет долгим:

— Я скрывал от тебя правду, Милли, но долгое время на то были конкретные причины. Твой опекун, тётушка Ванесса, свела в могилу обоих ваших родителей. Подумай, что сделала бы она с обездвиженной беспомощной Джани, узнав, что та жива?

— Да, тётя держала меня на антидепрессантах, и мама сошла с ума по её вине, — недоверчиво начала Милли. — Но где доказательства, что она убийца? Отец же погиб на войне!

— Отнюдь. Мне удалось поговорить с «сумасшедшей» Линой незадолго до её кончины. Ванесса, конечно, потрудилась оградить твою маму от общества, но Лину, которую я увидел, нельзя было назвать умалишённой. Скорее, подавленной, сломленной и отчаявшейся. Она рассказала о том, как пропала Джани, и умер ваш отец: Ванесса лично убила всех обитателей особняка, а Лина умоляла пощадить хотя бы младшую дочь… Тогда я совершил ошибку и поведал ей, что Джани жива. Прости меня, Милли, я надеялся дать твоей матери новую надежду, но через пару лет она умерла, не дожив совсем чуть-чуть до того дня, когда Ванесса сгинула, а ты забеременела и родила сына.

— Так почему вы не рассказали мне обо всём, как только тётушки не стало?

— Твой муж был в курсе, — миролюбиво парировал дедушка. — Тебе стоит спросить у Джона, почему он не поделился с женой этой тайной.

— Джон бросил меня, — поджала губы Милли. — И всегда был скрытным человеком. Не советовался со мной, не посвящал в дела бизнеса, чёртов эгоист!

— Он воспринял бы это как комплимент, — улыбнулся Виктор Павлович. — Однако, я удивлён, что Джон не рассказал тебе или хотя бы Дэну о связи Семьи Судаковых и Рода Синдао. Может, потому, что к моменту вашей свадьбы от Семьи ничего не осталось? Ванесса приложила все усилия, чтобы развалить общину. Первое послевоенное десятилетие я только и искал бывших Судаковых, умоляя не использовать силу, дарованную вам богом, во зло…

— Так что это за сила? О какой генетике вы говорили ранее? — не вытерпел Дэн.

Дедушка выдержал паузу, давая обоим слушателям собраться с мыслями.