За секунду до... Книга 2 (СИ) - Боярова Мелина - Страница 16
- Предыдущая
- 16/44
- Следующая
Пока Сэм ходил за выпивкой, я немного прибралась, смахнув все обломки, что остались от тумбочки и пуфиков в угол. Разбитое оконное стекло, остатки люстры и вазочки полетели туда же. В буквальном смысле полетели. Потому что вещи двигались по взмаху руки.
— И кто тут будет сомневаться, что у нас тут настоящий демоненок растет, — хмыкнул друг, возвращаясь с бутылкой и стаканом. — Держи уже!
Я залпом осушила содержимое и в блаженстве откинулась на подушки.
— Ой! — сначала не поняла, что случилось. Внутри меня что-то странно дернулось. Однако когда действие повторилось, чуть не завизжала от радости, — Сэм! Он пошевелился! Впервые!
— Можно? — с горящими от волнения глазами, мужчина опустился передо мной на колени и приложил голову к животу. Однако малыш затаился. Я чувствовала любопытство, исходящее изнутри. Голос, доносящийся снаружи, был демоненку знаком, однако своим его почему-то не признавал. И еще был недоволен тем, что обладатель голоса находился в такой близости ко мне.
— Ты ему нравишься, но он ревнует, — я расплылась в идиотской улыбке, — представляешь, я ощущаю все его чувства. Как-то сразу стала ощущать. Раньше были только смутные представления, потому что они сливались с моими эмоциями. А теперь я их различаю.
— Может, так повлияло общение с его отцом? — предположил Сэм, — кстати, оно себя осознает как мальчик или как девочка?
— Эээ, — я прислушалась к себе, задавая малышу вопрос: ты больше, как мама? Или папа? — он говорит, что сама я девчонка! А он красивый и очень сильный высший демон.
— Ну, что силен, не сомневаюсь, — по-доброму усмехнулся Сэм, — но чтобы уже красавец…
— Ох! — чувствительный пинок изнутри дал понять, что кто-то совершенно неправ. О чем и сообщила другу, заставив того признать, что мой сын и сильный, и красивый, и самый лучший.
С утра пораньше я вскочила бодрая и полная сил. Напевая под нос веселую песенку, отправилась в душ. Понимание того, что малыш тоже проснулся и ему нравится и мое пение, и водные процедуры наполняло счастьем.
— Сейчас пойдем кушать, — сообщила жадному кузьке, потому как он настойчиво пинался, пока в голове возникали образы блинчиков с мясом и острой приправой, — ненасытный ты мой.
Марта удивилась моему раннему подъему, но виду не подала. Зато поставила передо мной вожделенное блюдо с издающими потрясающий аромат блинами.
— Ди? Я думал, ты спишь! Доброе утро, — присоединился к завтраку Сэм, — Марта! Как ты только все успеваешь? Вроде и ложишься вместе со всеми, и встаешь, а в какое время ни зайди на кухню, у тебя всегда есть что-нибудь вкусное и свежее.
— Эдюшка! Так, когда оно в радость семью-то накормить, все само получается! — зарделась от похвалы экономка.
— Не представляю, как мы раньше без тебя обходились? Кстати, Диана сообщила тебе новость?
— Какую? — насупилась Марта, — тут что ни день, то новости.
— Нет. Сегодня будут только хорошие новости. Правда? — Седой подмигнул мне, явно пребывая в хорошем настроении.
— Малыш вчера первый раз пошевелился, — сообщила я, — а еще, уверена, у меня будет мальчик. И он точно обожает твои фирменные блинчики! Только если я сейчас не остановлюсь, то лопну.
— Ох! — Марта вытерла скатившуюся по щеке слезу, — как замечательно-то. Девочка моя, — подойдя ко мне, обняла, — это такое счастье ощущать внутри себя живое существо. Самое родное и любимое. Беременность — счастливая пора для любой женщины. Цени это.
— Спасибо! — растрогавшись от такого проявления заботы, сама едва не разревелась.
— Не вздумайте тут сырость разводить! — пригрозил Седой, — и Марта, соберешь нам чего-нибудь? Хотим Егора проведать. Ему бы домашней еды какой, а? Фруктов по дороге купим.
К больнице нарочно подъехали со стороны приемного отделения. Запах крови, исходящей из стоящей скорой ощутила так, словно находилась рядом.
— Ты сейчас похожа на наркомана, предвкушающего очередную дозу, — заметил Сэм, — хотя бы не смотри людям в глаза, а то они подумают, что хочешь их сожрать.
Я хмыкнула в ответ, и надвинула на лоб козырек кепки.
Внутри, на диванчиках, расположились люди, ожидающие приема. Мы устроились в уголке, стараясь не привлекать внимания. Многие больные испытывали боль. Их эмоции были настолько сильны, что я без труда могла распознать, что и кого беспокоит. У парня с бледным, как мел, лицом, сильный вывих и несколько кровоточащих ссадин. Полная женщина, постоянно обмахивающаяся газеткой, находится на грани обморока.
Повышенное давление, ушибы, переломы, боль, стоны, учащенное сердцебиение, страх создали особую атмосферу места. Тягостную, к слову. Вот только потеплевшему кулону все это нравилось.
— Не могу больше, — шепнула Сэму, вцепившись в его рукав, — неправильно это радоваться тому, что кому-то рядом плохо.
— Уходим, — друг вывел меня из приемного отделения, — проведаем Егора и домой.
Парень, замотанный в бинты с головы до пят, встретил нас удивленным взглядом. Явно не ожидал. Пробыли мы недолго. Немного рассказали о событиях в доме, стараясь избегать негативных моментов. Выразили пожелания скорейшего выздоровления и возвращения на службу.
— Должен быть другой способ, — высказалась я, когда ехали обратно, — ни к чему малышу привыкать к чьей-то боли.
— Что-нибудь придумаем. В конце концов, кулон необязательно должен быть на тебе. Я ведь тоже могу… есть у меня несколько идей.
— Каких же?
— Не уверен, что тебе стоит знать.
— Сэ-эм! Ну, чем ты меня можешь напугать?
— Я могу съездить на скотобойню. У моего знакомого небольшой мясокомбинат. Думаю, он не откажет в экскурсии.
— Без меня! — отмахнулась я, — не смогу смотреть, как убивают животных.
— Ну, кулон-то ты мне доверишь?
— Без проблем! Сэм, ты единственный, кому я полностью доверяю.
— Вот и договорились! Сегодня созвонюсь с Мартовским.
— Котом? — не удержалась от смешка.
— Ага. Его так все за глаза называют. Он знает, и не обижается.
Поездка заняла все утро, так что домой поспели как раз к обеду. Что удивительно, за накрытым столом нас ждала бывшая жена Сэма. Александр, которому первое время рекомендовали постельный режим, ел в своей комнате. Седой приставил одного из телохранителей присматривать за ним. А также с самого утра рядом неотлучно находилась нанятая сиделка.
Скромное платье, отсутствие косметики, заплетенные в простую косу волосы делали Ольгу совершенно иным человеком. Круги под глазами, усталый взгляд говорили о том, что она не спала всю ночь.
— Я бы хотела поговорить.
— Ну, так говори! Что мешает? — резко ответил Седой. Его точно не разжалобило такое преображение девушки.
— Понимаю, чтобы я сейчас не сказала, вы мне вряд ли поверите.
— Отчего же? Мне, например, интересно послушать, — поспешила ответить, пока Сэм не сорвался на очередную колкость.
— Спасибо, Диана. Ты сильная и… очень хорошая. Правильная. Понимаю, почему Эдик тебя выбрал.
— Не тяни! Мы проголодались. Говори, если на самом деле есть что сказать. Хотя сомневаюсь, что услышу что-то новое.
— Я просто хотела попросить прощения. Эдик, я виновата перед тобой. Хочу, чтобы ты знал, я часто вспоминаю время, когда мы были вместе. Никто ведь меня не любил так, как ты. А я все испортила. Сама. Нет! — жестом остановила Сэма, готового разразиться целой тирадой по этому поводу, — ничего не говори. Мне и так нелегко даются эти слова. Я уеду. Сегодня связалась с адвокатом, он займется разводом. Думаю, для всех будет лучше, если я просто исчезну. Начну жизнь с чистого листа. Вот. Спасибо вам. Вчера, когда Ди заслонила тебя от пули… когда я думала, что Алекс убьет… поняла, что не могу так больше. Мне жаль.
— Что ж, — в словах Ольги я не почувствовала фальши. Они шли от души, — рада, что нашла в себе силы остановиться. Ты тоже сильная. И красивая. Осознать свои ошибки, признать их, попросить прощения — много стоит.
— Кхм, давайте есть, что ли, — предложил Сэм, нарушив неловкую паузу после признаний бывшей и моих слов, — остыло уже все.
- Предыдущая
- 16/44
- Следующая