У кошки девять жизней (СИ) - Бэйн Екатерина - Страница 45

Идем дальше. Месть. Кто и за что мог бы мне мстить? И вообще, кого из окружающих я могла бы назвать своим врагом? С кем я в последнее время ссорилась?

Я долго размышляла над этим вопросом. Не знаю, наверное, я безнадежно глупа. Никого не могу припомнить. Я ни с кем не ругалась до такой степени.

И последнее. Что, если я действительно что-то видела? То, что не предназначалось для посторонних глаз. В этом случае я могу думать до Страшного Суда. Если я что-то и видела, то это показалось мне настолько незначительным, что совершенно не отложилось в памяти. Жаль, что я не могу донести эту мысль до того, кто хочет меня убить. Сказать бы ему: я ничего не видела, ничего не помню, ничего не знаю. Делайте, что хотите и оставьте меня в покое. Если б я что-то видела, то давно бы уже всем сказала.

Нет, бесполезно. Ничего я не вспомню. Ни к чему зря проводить время, добьюсь только головной боли.

Мои невеселые мысли нарушила Эвелина, заглянув в комнату.

— Можно к тебе?

— Заходи, — кивнула я.

— Какой ужас! — заметила она, садясь, — кто мог до такого додуматься? Это каким же надо быть…!

Я промолчала. Потом мы переглянулись и одновременно проговорили:

— Думаешь, подкуплен кто-то еще?

— Да, — согласилась Эвелина, а я кивнула.

— Кто?

— Огюстен сейчас и занимается поисками.

— Не думаю, что его затея увенчается успехом, — я пожала плечами, — тот, кто это сделал, будет все отрицать. Зачем ему рыть себе яму? Особенно, после того, что произошло с Луизой.

Эвелина вздохнула.

— Да, — протянула она, — но что же делать?

Очень своевременный и верный вопрос. Вот только вряд ли кто мог бы на это ответить. Что можно сделать в подобной ситуации? Прогнать всех слуг и нанять новых? Где гарантия, что среди них вновь не окажется подкупленный соглядатай?

Но в доме кто-то есть. С этим нельзя мириться. Только каким образом вычислить этого негодяя? Лично у меня ответа на этот вопрос не было. Чуть позже мы узнали, что и у герцога тоже. Он ничего не добился своими допросами, только еще больше взбудоражил слуг. Кое-кто уже начал поговаривать о поисках другого места. И осуждать их за это было нельзя.

Два дня спустя шумиха несколько улеглась и в доме воцарилась видимость спокойствия. Точнее говоря, все делали вид, что все в порядке, но никто не думал, что так оно и есть на самом деле. Мы с Эвелиной много гуляли по парку вместе с Этьеном, который решил выполнять роль моего телохранителя. У него это уже получалось неплохо. Правда, ловить ему пока никого не пришлось. Но мне казалось, что ему очень этого хотелось, чтобы доказать, какой он смелый и умелый. Смотреть на это было очень забавно. Герцог это время отсутствовал, говоря, что у него есть какие-то дела. Никто не счел нужным поинтересоваться, какие именно.

— Мне кажется, — говорила Эвелина во время прогулки, — что все уже закончено. Пошел третий день — и все спокойно.

— Это еще ни о чем не говорит, — отозвался Этьен, — преступник затаился на время.

— Ты просто поразительно умеешь утешать, — нахмурилась она, — нет, чтобы сказать что-нибудь оптимистичное.

— Оптимистичное? — он задумался, — если он нападет на нас во время прогулки, я его пристрелю.

Я фыркнула. Это звучало очень оптимистично.

— Почему ты говоришь "он"? — спросила я, — Луиза утверждала, что ее наняла женщина.

— Я бы не поверил этой особе даже если б она утверждала, что на улице прекрасная погода, — отрезал кузен, — непременно выглянул бы в окно и проверил, так ли это.

— Может быть, — не стала я спорить, — но сам способ убийства выглядит женским.

— Убийства не было, — уточнил он, — были попытки и слава Богу, неудачные.

— Убийство было, — настаивала я, — она отравила Кадо.

— Хорошо, — согласился Этьен, — пусть так. Но ты же не думаешь, что ядами пользуются только женщины? Есть сколько угодно отравителей мужского пола. Так что, это не аргумент.

Логично. Но мне почему-то казалось, что Луиза тогда сказала правду. Не в том она была положении, чтобы лгать. Впрочем, некоторые люди не способны говорить правду даже на смертном одре.

Мы ни о чем другом говорить не могли. О чем бы не заходила речь, постоянно сворачивали на тему убийства. Обсуждали все подряд. Перебирали слуг, гадая, кто из них мог бы оказаться подкупленным. И разумеется, в наших догадках не было и слова правды. И быть не могло, ведь у нас не было фактов. Я бы, к примеру, прежде чем допрашивать обслуживающий персонал, поинтересовалась бы, кто где находился за прошедшие две-три недели в свободное от работы время. Возможно, тогда бы многое стало понятным.

Но повторяю, в наших разговорах не было ничего путного. Мы просто болтали, стараясь хоть чем-то занять пустые часы досуга.

А через два дня произошло еще одно происшествие. Оно было совершенно не похоже на предыдущие. И если я осталась жива, то благодарить за это следует моего ангела-хранителя. В последнее время ему досталось много работы.

Я проснулась среди ночи, неожиданно, словно кто-то толкнул меня в бок. Сразу открыла глаза и при этом чувствовала себя необыкновенно бодрой, будто и не спала вовсе. Я привстала, не понимая, что меня разбудило. На первый взгляд, все было тихо и спокойно. Оглядела комнату, но никого не заметила. Если подумать, там трудно было кого-либо заметить. Темень стояла, хоть глаз выколи.

Не доверяя собственным глазам, я встала и обошла все кругом, проверяя, верно ли мое первое впечатление. Оказалось, верно. Никого не было. Впрочем, я и не ожидала здесь никого обнаружить. На дворе стояла глубокая ночь. Было так тихо, что у меня зазвенело в ушах. Весь дом давно спал.

Я немного постояла, раздумывая, что же могло меня разбудить. Я не имею привычки просыпаться посреди ночи непонятно от чего. Обычно, я сплю как убитая. Странно. Впрочем, в свете последних событий это неудивительно. Нервишки шалят.

Повернулась к кровати и вновь застыла. Повторяю, тишина в доме стояла поистине мертвая. И в этой тишине я вдруг услышала чьи-то осторожные шаги. Кто-то тихо крался к спальне, так как шаги звучали все ближе и ближе.

Я похолодела. После случившегося разумные объяснения не приходили мне в голову. Я не решила, что это кто-нибудь из припозднившихся слуг, либо хозяева, по каким-либо причинам отсутствовавшие. Да, мало ли, какие причины могут быть у человека, чтобы тайно покинуть дом! Но ничего такого мне на ум не пришло, хотя чуть раньше я в первую очередь подумала бы именно об этом. Сейчас я была уверена в одном. Это идет убийца. Убийца — и точка.

Сперва мне захотелось завизжать на весь дом. Голос у меня громкий, кто-нибудь наверняка услышит. Это была хорошая идея, самая стоящая из всех, какие только приходили мне в голову. Но я не завизжала. Не знаю, почему. Я не имею привычки визжать по любому поводу. И пока собиралась это сделать, мое тело нашло другое решение.

Метнулась к окну и в мгновение ока спряталась за тяжелую портьеру, которая полностью скрыла меня в своих складках.

Осторожно выглянув, я не сводила глаз с дверной ручки. Внезапно шаги прекратились. Они прервались у самой двери. Воцарилась тишина, словно тот, кто был за дверью, прислушивался. Я затаила дыхание.

Медленно, очень медленно и бесшумно ручка начала поворачиваться. Расширившимися глазами я смотрела на дверь, которая приоткрылась, не скрипнув, и в спальню, крадучись, вошел человек в черном. Хотя в комнате было темно, я смогла определить по фигуре, что это был мужчина. Все же, кое-какие силуэты угадывались, ведь темнота не была полной. Из-за неплотно сдвинутых штор приникал слабый свет луны. Человек огляделся кругом, остановился и прислушался.

Я тут же перестала дышать, опасаясь, что он услышит. Единственное, чего я не могла унять, это громкого стука сердца, но тут уж ничего нельзя было сделать. Наверное, оно стучало лишь у меня в ушах, но ощущение было такое, что это слышно даже в коридоре.

Человек сделал несколько шагов к моей кровати. Странно, но он не заметил моего отсутствия в ней. Наверное, потому, что вставая, я не потрудилась расправить одеяло. Оно скомкано лежало, создавая видимость присутствия в кровати человека. Очень хорошо, что я столь неаккуратна.