Под сенью исполинов. Том II (СИ) - Калинин Никита - Страница 56

В голове шумело, мысли путались. Но куда нужно идти в первую очередь, Роберт знал наверняка. Теперь он вёл Вику за собой, она не спорила и не препиралась. Верила ему бесприкословно. Только боязливо озиралась, пока он не успокоил:

— Карины тут нет. Она ушла, я знаю.

Они шли к переходному шпилю коротким путём. Самого шпиля там не было, ведь в мире чёрных кубов их не бывает, но Роберт знал, где точно он появится после перемены. Вне нерва он не мог влиять на город, зато ощущал расположение всех точек перехода, как паук ощущает ловчую сеть. А ещё, вплоть до секунды предугадывал приближение перемены и знал: город замедляется…

Частица Инкунабулы ждала его… Нужно было спуститься двумя уровнями ниже. Голод пока не мешал, лишь изредка напоминая о себе. Но что будет, когда частица окажется прямо перед ним?..

Вдруг в голове что-то щёлкнуло…

— Я знаю, откуда белотелые, - неожиданно для самого себя произнёс Роберт.

— Я тоже… - глядя в никуда ответила Вика. - Гея-А - живая планета. Как и Ясная. Земля тоже… Мне всё рассказал… Андрей.

Вика ошибалась в одном нюансе. Критически важном моменте - Земля никогда не выпадала из Процесса. Она - компьютер. Планетарная вычислительная машина, призванная безостановочно вести просчёт Процесса, и если потребуется, защищать его всеми доступными способами. В отличие от Ясной и Геи, которые с самого начала существовали с изъяном, который-то и предал им “жизнь”. Они - ошибки вселенной.

— Откуда ты знаешь?.. - уставилась Вика.

Оказалось, он говорил вслух.

— Я… Мне…

Что он ей скажет?

Правду. Она должна знать правду.

И Роберт выложил всё, что произошло с ним. Даже больше - в продолжение истории уже говорил о вещах, о которых сам не догадывался минуту назад. Фрагменты в голове ожили: сдвигались, переворачивались, бились боками, но постепенно всё же стыковались воедино. Вика что-то спрашивала, он не слышал. Нужно остановиться. Собраться.

Щёлк…

Ясная - планета-инкубатор. Сопряжение - лоскутное сознание, состоящее из квинтэссенций нескольких разумных видов галактики.

Щёлк…

Больно. Роберт сел, мотая большой головой. Перед глазами плыло, крючковатый кустарник зашевелился, пополз куда, сливаясь, скручиваясь двойной спиралью, хрустя, ломаясь. Викино беспокойство гулко стучалось в череп - никак не понять, что она там спрашивает. Она не спрашивать должна! Слушать!

Процесс! Она должна знать, что всё происходящее на их родной планете - всего лишь часть сценария, плана, который был разработан задолго до появления жизни на Земле! Все войны, все катастрофы и эпидемии, каждое более или менее глобальное событие было заложено в алгоритм человеческой цивилизации! И таких планет тысячи - множество вариантов просчёта, поиска некой конечной цели, правильной версии!

Сопряжение пыталось понять Процесс. Те, кто заложил Сопряжение, первые в галактике покорили космос - как внутренний, так и внешний. Десятки тысяч лет они собирали знания на родной планете, имея безграничный доступ к внутреннему космосу, но так и не смогли ни понять конечной цели Процесса, ни найти того, кто его запустил.

Щёлк!..

Как вырубил его кто на миг. Роберт очнулся - голова кругом и будто бы уже пополам. Носом опять шла кровь. Вика мельтешила - смазанная страхом, размытая. Но она слушала. Она молодец!.. Главное, чтобы она сейчас запоминала как можно больше!..

Роберт опять разлепил губы. Он не слышал собственных слов, но очень надеялся, что они звучали, и звучали понятно. Боль была страшная. Ещё раз такую ему не вытерпеть.

Сопряжение вносило вирус в Ядра планет, где жизни предстояло обзавестись разумом. Заражало целые цивилизации внутри Процесса, чтобы по прошествии нескольких тысяч лет вернуться и… поглотить накопленную информацию. Выпить полупереваренную жертву, как выпивает паук. И только избранные из избранных заражённой цивилизации входили в Сопряжение, остальных ждала либо судьба полуразумной скотины, либо страдания.

Это уже произошло с Землёй! Сопряжение внесло в человеческие гены тот самый вирус-сборщик информации! И они придут за ним! Скоро!..

Нет. Они уже никуда не придут. Сопряжения больше нет. Остатки его погибли тут, при попытке повторить эксперимент по сотворению Инкубатора. Удар был нанесён неожиданно и вероломно. Белотелые не оставили создателям ни единого шанса.

Ядро Геи-А обнаружилось с изъяном, из-за которого оно изначально было вне Процесса и имело собственную волю. Знания о Процессе подталкивали Сопряжение к действию, такая планета как раз и была им нужна! Исключительные условия для конструирования Инкубатора!

Решением не уничтожать побочные результаты первого эксперимента с Инкубатором Сопряжение загубило себя само. Ведь то, что выродилось в нём и сожрало всё живое на Гее-А было точным отражением тех, с кого оно само начиналось. Вместо стерилизации планеты Сопряжение мало того, что приняло избранных белотелых в себя, так ещё и поставило саранчу себе на службу.

В виски медленно вкручивались заострённые штифты. Казалось, ещё немного, и кровь потечёт не только из носа, но и изо рта, ушей, глаз… Роберт выл - неизвестно громко или вообще беззвучно. Единственное, что он мог, это сбивчиво излагать образы и изо всех сил стараться усидеть на месте.

Белотелые - падальщики Сопряжения. Ради них в вирус-сборщик привнесли двоичную структуру, после чего остатки выжатых цивилизаций долго служили белотелым пищей. Вплоть до тех пор, пока они не ударили по собственным хозяевам, решившим повторить эксперимент по поискам целей Процесса на Ясной.

Роберт прекрасно понимал, что это за “надстройка” у вируса Сопряжения. Это был Q-рак. Но он никак не мог выхватить нужный образ, понять саму основу вируса, разглядеть то, на чём надстройка держалась…

Щёлк!

И Роберт разглядел этого троянского коня в полной красе.

Это был Ординатор.

Интересное это чувство - ощущать присутствие чужого разума. Почти как нечаянное соприкосновение нагими телами, ничуть не менее будоражащее. Даже если знать, кто именно обосновался в твоей голове.

Буров ощущал Ренату вот уже минут пять. Она “заявилась” внезапно и молча - без предупредительных импульсов. Она просто наблюдала, используя то, что позволено лишь командиру, старшему безопаснику и ей самой - дуальное восприятие.

Буров был не против. Он чувствовал, что это неспроста. Что по-хорошему у Ренаты нет времени на созерцание ночных гор Ясной. Значит, у неё всё уже не по-хорошему. Значит, он будет молчать и смотреть в переливы горизонта, позволяя полюбоваться и ей.

Она тоже доживала. Они доживали вместе: эмпат и социопат в обнимку внутри одной черепной коробки.

И Буров почти не удивился, когда в голове зазвучало негромкое:

“Здесь лапы у елей дрожат на весу,

Здесь птицы щебечут тревожно.

Живешь в заколдованном диком лесу,

Откуда уйти невозможно”.

Рената была в своём репертуаре. Тратила силы, чтобы бесчувственный Истукан напоследок послушал так понравившегося ему Высоцкого. Возможно, вытаскивая из Ординатора лирику прошлого столетия, пела и сама. И почти наверняка думала, что таким образом таки “смягчит чёрствое сердце”. С неё, дурной, станется…

Впрочем, не такая это уж и утопия, ведь…

Помнится, она говорила, что Майкл - хороший человек. Что он не способен на предательство. И Буров, нажимая на курок гордеева, в какой-то мере доказывал ей обратное. Что он никакой не хороший, и уж тем более - не человек. Что он прятался под чужой личиной и преследовал собственные неведомые цели.

Помнится, Рената твердила Бурову, что Константин Корстнев никогда по своей воле не отправил бы их умирать, а он только молчал в ответ. Тогда он ещё не знал, что ответить, хоть и чувствовал, что правота за ним. Призыв о помощи на всю планету вывернул доверчивую Ренату наизнанку, но Буров не злорадствовал. Не в его правилах бить лежачего.

Минуту назад явилась изнанка его мира - оторванная от живого, окровавленная. Медленно, со стоном и скрипом мир кренился набок и выворачивался.