Под сенью исполинов. Том II (СИ) - Калинин Никита - Страница 54

— Держись, - сцепив зубы, произнёс Роман.

— Незачем держаться, Ромочка. Я только во вред. Кислых мне всё показала! Всё-всё! Вот прямо сейчас! Она там, рядом с ним, этим стражем. Она с ним почти одно. Но он не страж никакой, Ромочка. Надзиратель, тюремщик - да. Но не страж. Не за Дитя он боится. За себя и себе подобных!.. Поздно. Поздно боится. Нет уже никого. Пусто.

Она дышала как загнанная. Ртом, потому что из носа постоянно текла тёмная струйка. В горящих глазах лопались капилляры, а в ушах виднелась свежая кровь - Ренату убивало внутричерепное давление.

— Чем дальше вы от меня будете, тем меньше у него шансов до вас дотянуться. Страж использует Ординатора. Он сильнее меня…

Вдруг она начала успокаиваться. Вдыхала глубоко, порывисто. Видимо, последствия псионной атаки стража шли на нет. Роман поднялся, взглянул на растерянного Ивана. Он понимал, что она никуда больше не пойдёт. И что нести её нет никакого смысла.

— Я ещё не кончилась, Ром. Вы долго так стоять будете. Я правда никуда не пойду… Я устала, Ром. Я очень устала таскать в голове мертворожденного.

Они оставили Ренате воды и питательной смеси. Иван несколько раз повторил, что они за ней вернутся. Найдут Вику. Спасут Ольгу. Узнают координаты челноков предателей и вернутся - нужно только быть тут. Рената внимательно слушала и улыбалась. Она смотрела на Ивана нежно и устало. Как на расфантазировавшегося сына.

Когда безопасники скрылись за далёким поворотом, их догнало тихое эхо. Рената пела мотив, который ей никогда не доводилось петь.

Колыбельную.

Оно шагнуло прямо на неё.

Чудовище с чертами Роберта, повторитель, неполностью принявший его облик, надвигался громадной тушей, опираясь на тощие, изломанные множеством суставов руки. Позади что-то хрустело и чвякало, тошнотворно несло кислым - Карина пировала.

Это конец…

Но за миг до того, как сломя голову побежать, Вика почувствовала: делать этого не стоит. Дыхание перехватило, глина наэлектризовывалась и защекотала кожу, предвещая близкую перемену. Последнее, что она успела в белоснежном городе с замком-лабиринтом по центру, это обернуться. Абориген был ещё жив, когда антрацитовая сколопендра мандибулами ворошила его внутренности…

Вика зажмурилась, приготовившись терпеть наслаждение.

А когда “вернулась”, поняла, что что-то не так. Прямо перед ней что-то глухо щёлкнуло, в нос шибанула кислая вонь. Раскрыв глаза, она сдавленно вскрикнула, но уже в следующую секунду очутилась в тумане ничком - чудовище-Роберт отшвырнуло её в сторону.

Монстры даже не заметили, что случилась перемена. Механический город не смял их, как смял аборигена и смял бы Вику, поддайся она панике. Эти двое не прекращали шевелиться даже в момент трансформации.

Сколопендра взвизгнула почти раздосадованно, когда вместо трепещущей добычи перед ней оказалось кровавое месиво. Единожды “усмехнувшись”, она небыстро потекла в направлении Вики.

Но на пути её встало нечто.

Все четыре руки ударили разом. С виду немощные, они заставили тварь заверещать и пойти волнами - хруст хитина разлетелся осколочным эхом. Скрежеща крючковатыми лапами, сколопендра бросилась в атаку и обвила долговязого урода в мгновенье ока. Поверх частых “смешков” послышались стоны и мычание. А ещё хруст ломаемых костей.

Дожидаться финала Вика не стала.

Вокруг темнел лес. Очень даже узнаваемый старик-ельник на окраине её родного городка, утыканный фонарными столбами и изрезанный беговыми дорожками, за которым дремал Грац. Точнее, очередная его обезлюдевшая подделка. Вика неслась наискось, сквозь чащу - к домам.

Шпиль! Нужен переходной шпиль! Обратно наверх! Прочь отсюда!

Weg, weg, weg!!!

Она выскочила на туманную улицу, где ей подмигивал синим накренённый светофор, и почти уже бросилась дальше, куда глаза глядят, лишь бы не стоять на месте. Но вовремя увидела надпись над входом в пустующий бар прямо напротив.

“Под углом”.

Так быстро она не бежала никогда. Ей вдруг почудилось, что внутри люди. Что за стойкой курит, щурясь на один глаз, обиженный на жизнь добродушный бармен, строящий из себя сурового дядьку, а меж столиков барражируют официантки, для которых столики те специально расставлены пошире. И где-то там, в путанице ширм кальянных, прямо сейчас сидят и спорят Роман Нечаев с Корстневым-младшим…

Она влетела внутрь не заметив дверей. Никого… Только стулья, столы и пустая стойка. Но голоса! Голоса же!..

Вика обернулась. И присела, сдавленно ахнув. Лес хрустел, ели пугливо тряслись - Карина была на подходе. Ненадолго же хватило многорукого псевдо-Роберта… Почему она гонится? Вика ж не касалась её…

Едва она подумала об этом, как туман возле синеглазого светофора ожил, вспучился и стал расти. Внутри набухли фиолетовые вены, сверху слоями образовывалась корка, словно бы посреди безлюдного Граца назревал чудовищный инопланетный гнойник. Ещё мгновение, и он лопнул, разбрасывая стынущие на лету брызги.

Между показавшейся на опушке Кариной и Викой теперь стоял новый монстр. Как и прошлый, очень похожий на якута, но гораздо больше, шире. Мускулы под тонкой кожей с сетью болезненно-синюшных вен шевелились неестественно, будто бы всё ещё перестраиваясь.

Вика налетела спиной на стол, когда это обернулось к ней.

— В… н… и… з… - прошелестело чудовище и схватилось за основание светофора, чтобы вырвать его из бетона.

Она очнулась на бегу. Голоса невидимых людей подстёгивали со всех сторон и направляли: так она выскочила с другой стороны, в запасный выход бара, и побежала в направлении шпиля, который сама бы не разглядела ни за что на свете. Голоса сопровождали её, звуча из пустых косых окон, из-за выпуклых углов вкривь построенных зданий. Разные - мужские, женские, старческие и детские - они все звучали с одной интонацией.

Шпиль был уже прямо перед ней, когда кожу кольнуло. Перемена!..

Десять шагов. Десять… И никаких шансов, что хватит времени взобраться по нему. Карина не стоит на месте, когда город меняется. Она настигнет её.

На решение ушло не больше секунды. Глоток воздуха над самой поверхностью тумана, прыжок и…

Полёт вниз.

***

Роберт отнял руку от экзотела - пальцы безболезненно собрались “веером” во вполне человеческую ладонь. Покачнулся и с выдохом опустился на четвереньки. Привкус стали не исчез, но теперь его разбавляла целая палитра.

Роберт снова хотел жить!..

Борьба с многоножкой порядком измотала его. Пришлось постараться, чтобы вышвырнуть её в переменный периметр. Как и с последующей защитой Вики. Создавать големов понадобилось быстро, на ходу… Кто ж знал, что тварь найдёт её раньше, чем он закончит с конструированием убежища?!.

Роберт действовал по наитию, импульсивно. Всецело повиновался предчувствию, что теперь окончательно обосновалось внутри бок о бок с возродившимся “я”. И бесконечно наслаждался этим. Потому как интуиция не покидала Роберта даже когда он перестал быть человеком. Внутренний голос не предал, как Ординатор… Он вёл его с самого начала этой проклятой экспедиции.

Всего однажды Роберт не прислушался к собственному предчувствию. Вместо того, чтобы выволочь насмерть перепуганную Вику из подземного сада наверх, он пошёл у неё на поводу и спустился в пещерный город. Известно, чем всё обернулось. Роберт погиб. И теперь неясно даже - человек ли он. Сама Вика лишилась руки, вынесла столько, что и не снилось! Нет, решено. Он больше никогда не проигнорирует свою “дремучую” интуицию.

Ни за что.

Мирок-убежище, в который провалилась Вика, Ясная ещё не видела. Роберт постарался на славу, хоть это и вышло ему боком - холодной лысой тушей шевельнулся голод. По спине пронеслись мурашки. Он ещё помнил бешеный бег за светом, помнил, как пробил грудь двойника и вытащил чуть приплюснутое яйцо… Помнил себя нечеловеком: пустым, бесформенным, голодным. И точно знал, что останется таким навсегда, если позволит себе голодать слишком долго.