Под сенью исполинов. Том II (СИ) - Калинин Никита - Страница 23

– Ты классный специалист... – пожал плечами Роман. Ничего подобного он не ожидал услышать. У Бурова Q-рак!!.

– Нет. Я здесь потому, что без двух часов труп. Меня не жалко. Уже нет. Смекаешь?

В ангарный почти бегом вбежал Трипольский. Остановился у одного из «Сапфиров», выпучил глаза, точно никак не ожила увидеть тут инженера и командира. Немая сцена длилась секунд пять.

– Нет, нет, так нельзя!.. – самому себе затараторил Фарадей и опять исчез.

– Я тебе подскажу, – Буров положил мощную ладонь командиру на плечо. – Я сам не додумался бы, если бы не разговор с нашим гением доморощенным. Ты знаешь, кто его отец?

«Обижаешь» – воскликнул бы Роман, завяжись разговор иначе. Конечно, он знал Трипольского-старшего. Притом знал те его стороны, которые были неизвестны обывателю, давно приравнявшему эту фамилию к развлекательному гиганту вирта – Реконструктору. Трипольский-старший был и есть один из создателей игрового виртуального мира, той его части, которая ассоциировалась у пользователей с безопасностью и стабильностью. А ещё, он был по шею утоплен в заокеанских интересах.

– У Алексея Сергеевича большие разногласия с отцом. Настолько большие, что Трипольский-старший спит и видит, как избавится от шибко умного и хваткого сынишки. Алексей имеет рычаг давления на отца. С его помощью он не раз вынуждал родителя содействовать в крайне щепетильных и сложно осуществимых вопросах. Доступ к оксфордским чертежам и данным по программе «Ноосфера» – это ведь не «Теслу» последней модели купить, поверь. В конечном итоге Алексей Сергеевич оказался здесь. Вышло, что крышка квантового приёмника, которую он так хотел за собой закрыть, чтобы бежать сломя голову по следу призрака Макленнора, оказалась ещё и крышкой гроба. Для него эта экспедиция в один конец. Как и для всех остальных.

Роман смотрел в тёмные глаза Истукана и видел в них отражение собственных мыслей. Подозрение, что всё вокруг идёт по какому-то сценарию, давно не давало ему покоя.

– А остальные?

– Теолог? – поднял брови Буров. – Думаю, тебе не стоит объяснять, что по уму его тут и быть не должно. Его наверняка списали свои же. Единобожцы. Отправили сюда погибать или исправлять ошибку – я не знаю. Ты же слышал его бред про Слово и шанс. Большего идиотизма, чем престарелый святоша в спасательной экспедиции, я не встречал. Милош? – продолжал он. – На её присутствие на Церере я бы просто покрутил у виска. Не место писакам в космосе. Возможно, она слишком много говорила. Или хотела сказать. Как итог – приглашение в один конец. Наверняка её пролоббировали нам. Кто? – вопрос. Но это мы выясним. Рената выяснит.

Роман поморщился, как от укола – Буров попал в цель. Милославу действительно навязали те, без кого не было бы никакой экспедиции – американцы. Когда обсуждались условия сотрудничества, её участие почему-то назвали обязательным.

– А Рената? Она ведь отличный...

– Врач. Не психосервер. Отличным психосервером была бы твоя Ольга. Но её нет. Она погибла из-за выродка с квантовым мозгом, который забрался в её капсулу, – прямота Бурова стальным прутом била в грудную клетку. – Пожидаева Ольга для меня единственное звено, выпадающее из логической цепи. Я не вижу причин посылать в составе экспедиции смертников психосервера-уникума.

– Ладно. Пусть так. Причин слить лично меня – уйма. У меня работа такая, – играл желваками Роман. – Ты – теперь тоже ясно. Милош и Ганич – нет вопросов. А остальные?

– Не глупи, я тебя прошу. Ты ж не мальчик. Всё понимать должен. Кто-то просто попал под жернов, разве впервой? Хотя, если копнуть, то причину можно найти, наверное. Как с Санычем. Рената рассказала мне всё, а ты и так знаешь – вы дружили. Он устал, вот ему и выписали... билет на пенсию.

– А в чём вообще смысл всего этого заговора? Цель какая?

– Цель в отвлечении внимания.

– Кого? Белотелых?

– Того, кто сжёг американскую экспедицию в собственных капсулах. И это были не белотелые, Рома.

Что такое «механический город» в представлении женщины? Вика ожидала увидеть гигантскую декорацию: шестерни поворотных механизмов, гидравлические раздвижные цилиндры и шаровые шарниры. Здания и улицы – постоянно меняющая местоположение бутафория. Ничего настоящего. Имитация.

Она ошибалась.

Город жил как бы частично: звуками и запахами. На узнаваемых перекрёстках не было ни людей, ни машин, зато исправно работали светофоры, а из кафе неподалёку доносился тонкий аромат свежесваренного кофе, будто клиент отошёл поговорить по коммуникатору, а продавец – по срочным делам, буквально на минутку. Из окон иногда слышались голоса – тихие, обрывочные фразы на разных языках. Где-то вдалеке разливалась тревожная сирена.

А ещё, город кутал туман. Туго, непроглядно стелился под ноги, скрывая их до колен, а выше слабел, становясь иллюзорной дымкой, очень похожей на ту, которую описывали первые разведчики леса. Но над карнизами четвёртого-пятого этажей снова набирался молоком – голубовато-белый подвижный «потолок» был похож на монолит огромной тучи, застывшей разом над всем городом.

– Шевелись!.. – беловолосый и раньше-то был не особо вежлив, а теперь и вовсе не церемонился. Они шли быстро, друг за другом, и Вика повторяла всё, что делал абориген – только так им удастся дойти до входа в Храм, не раз повторял он.

Роберт умер. Вика не помнила, как изловчилась развернуться в том узеньком тоннельчике, когда поняла, что с её спутником что-то не так. Но ему было уже не помочь: пульс не прощупывался, дыхание отсутствовало, тело Роберта успело даже немного остыть... И никаких следов, будь то удушение или какие-либо раны. Его организм просто не выдержал, остановился...

Роберт сдался.

Перед ней встал простой выбор: умереть прямо там, либо попытаться выжить, выбраться, выцарапать себя у смерти единственной рукой. Вика выбрала второе. Девушка больше не перечила аборигену, не насмехалась над ним, ведь он стал её единственным билетом на поверхность. Но твёрдо решила, что если только он дотронется до неё... колебаться не станет. И для этого приготовила полиметаллическую нить, незаметно присвоенную во время привала над озером, кое-как привязав ту петлёй к подкладке кителя изнутри. Нужно будет лишь просунуть кисть и... дёрнуть.

Они миновали большой кольцевой перекрёсток. То ли и вправду это был Грац, позабытый городок детства, то ли, обманутое запахами и звуками родной планеты, сознание пририсовывало узнаваемости этому месту.

Было что-то гротескное в городе. Неуловимая деталь делала всё вокруг немного ненастоящим, и туман тут был не причём.

Идти по улицам стало настоящим испытанием. Хотелось броситься в ближайший дом и кричать, звать людей, увидеть живые лица! Это же город, земной город! И голоса только подогревали это желание. Но Вика лишь смотрела по сторонам, следуя за аборигеном молчаливой тенью. Они с Робертом уже видели на Ясной город с улицами и даже какими-никакими, а людьми. Это морок. Модель. Игрушка, на сей раз почти ожившая.

Механический город двигался. Об этом время от времени напоминали далёкие отголоски подземных толчков. И аборигену это отчего-то очень не нравилось. Он что-то искал. Взгляд его постоянно бороздил туман понизу, словно он мог разглядеть в нём хоть что-то.

Улицы уже остались позади, впереди была только хмарь, но абориген не сбавлял шаг. Вика оборачивалась, но не отставала.

Неожиданно абориген остановился и резко повернулся к девушке:

– Здесь... Раздевайся...

Вика попятилась, запустив руку под одежду – чтобы вскрыть вены нитью хватит и секунды! Но абориген ничего не предпринимал. Более того, ему было совсем не до неё. Позади беловолосого клубился такой же туман, как и везде, разве что... чуть более интенсивно. Да, он будто бы кипел!.. Около этого места провожатый и сел, что-то разглядывая и шаря в плотной дымке рукой.

Вокруг не было ничего. Только туман вместо неба и земли, да более или менее просматриваемая хмарь между ними. Позади остался город, который почти жил. Казалось, что нужно было просто дождаться, недолго посидеть где-нибудь на перекрёстке, и люди бы появились... Только, наверное, немного другие, как и весь город...