Выбери любимый жанр

Под сенью исполинов. Том II (СИ) - Калинин Никита - Страница 18


Изменить размер шрифта:

18

– Я знаю всё это только потому, что заставил своего отца пойти мне навстречу. Устроить практику в Оксфорде ему было просто и даже приятно – я бельмо в его глазу. А вот добыть мне допуск к чертежам... Но не сделать этого он не мог. Я постарался, чтобы старался он. Программа к тому моменту была уже свёрнута, сам мистер Макленнор официально мёртв. Думаю, только поэтому у меня всё и получилось.

– Я правильно понял тебя, Алексей Сергеевич? – неторопливо уточнил Истукан. – Ты полагаешь, что Алан Макленнор сумел перенести собственный разум в такой же мозг, предварительно запихнув его в боевой комплекс Альянса?

– Да, – пожал острыми плечами Фарадей. – Когда стало ясно, что программа направлена не на борьбу с нарастающей угрозой со стороны болезни Альцгеймера, он воспользовался плодами разработок.

– Даже если допустить сам... м-м... факт удачного переноса... – сказать, что Буров воспринял всё скептически – не сказать ничего. – А как, по-твоему, он оказался на «Кондоре»? Не думаешь же ты, что Альянс, АНБ, или что там курировало этот проект, так вот запросто обманулись? Раз они были на противоположных сторонах баррикад, Алексей Сергеевич... Не думал ли ты, что он никого не обманул, а действовал ровно так, как было задумано? Что его вели?

Тирольскому вдруг стало тяжело говорить. Он понял, осознал, увидел – Буров терпит. Душит внутри себя желание если не высмеять, то разгромить всю его теорию. Разнести в пух и прах.

Трипольский потух.

Он ничего не ответил Бурову, понуро опустив голову. Как тогда, когда в присутствии Ганича обвинил Бёрда в синтетическом происхождении. Говорить больше не хотелось. Убеждать – тем более.

– Если тебя что и сгубит, то это будет слепая вера в гений Алана Макленнора, которая питается твоей же самоуверенностью, – закончил разговор Буров. - Запомни это.

Что-то лопнуло внутри. Фарадей встал, почти ничего перед собой не видя. Буркнул что-то про расчёты, про моделирование, ещё какую-то несуразицу, и пошёл во второй командный. В этот момент он даже не боялся остаться один. Компания Пустого виделась ему значительно более приятной, чем общество ничего вроде бы не сказавшего Бурова. Для завершения работ с телом Бёрда ему элементарно нужно было привести в порядок мысли, а значит - оказаться подальше от Истукана.

Только попробовав набрать комбинацию на интерпанели, Трипольский понял насколько у него трясутся руки. Ничего... Он им всем докажет. Все увидят, что и он не ошибается!

Конвертационная программа, его верный помощник, вела себя странно – настойчиво требовала внимания. Он не глядя запустил её, пробежал глазами по сообщению. И раскрыл рот.

ЭВМ зафиксировал два радиосигнала, один из которых программа почему-то самовольно конвертировала в текст. Трипольский, не веря глазам, три раза подряд прочёл его. Улыбка растягивалась всё шире, а острый подбородок возвышался. Да по-другому же и быть не могло!.. Он верил, что если кто и оценит его, то это будет мистер Макленнор!

Набрав текстовый ответ, Трипольский откинулся в кресле и напрочь забыл обо всём.

Его приглашали.

И он, естественно, принял приглашение.

Глава 8. На пороге

Почему белотелые оставили эти тоннели стало ясно уже вскоре.

– Тут они тоже не стреляют? – Роберт склонился над длинным антропоморфным коконом. Вика замерла над его плечом, поглядела недолго на труп и отвернулась – глаза покалеченной девушки сверкнули ненавистью.

– Стреляют... Заготовки к ним... лояльны... Но Смерть – нет...

– Смерть? – уставился на аборигена Роберт.

– Тварь... Сколопендра... – пояснил он. Возможно Роберту показалось, но голос их провожатого дрогнул. – Лучше быть мясом... в стеклянной колбе... чем попасть под... укус Смерти... Она не всегда... убивает сразу ядом... Иногда ест… живьём…

Быть может в иных условиях его слова и казались бы дикими, безумными даже, но только не в полумраке жарких пещер, где каждый шорох мог принадлежать меняющей облик гибели. Космопроходцы свыклись даже с тем, что идущий рядом жилистый юнец – вовсе не юнец, а бессмертный член прошлых экспедиций с Земли. И чтобы догадаться какой конкретно, особого труда не требовалось.

– Они искали... вход в Храм... – абориген на ходу бесцеремонно дёрнул Роберта за руку, чтобы тот следовал за ним. – Механический город... лишь надстройка... Многоуровневая оболочка... Из него множество... ходов в Храм... Но они и сами... теперь плутают...

Роберт не расслаблялся ни на миг. Он не верил провожатому. Каждую секунду ждал подлости, коварного броска, хоть и понимал, что удобный момент выпадал уже не раз, но абориген им не пользовался. С другой стороны, сделай он что с Робертом, Вику пришлось бы тащить. А это ему незачем.

Впервые в жизни Роберту было так тяжело. Не физически даже, а морально. Всякий раз, когда в поле зрения попадала баюкающая культю Виктория, его душила беззубая злость. Выворачивало наизнанку при одной только мысли, что вся их надежда – призрачное предчувствие непременной встречи со своими – медленно, но верно рушится.

Ганич мёртв. Иначе не могло быть, ведь они своими глазами видели, как повторитель натянул на себя его облик. В живых людей они не превращаются. А значит, что-то стряслось. Значит, у основной группы дела идут совсем не гладко, и вполне возможно, им не до поисков пропавших...

Они всё спускались, а тоннель, порой совсем непроглядно-чёрный, теперь постоянно поворачивал влево. Судя по стенам, это был некий технический ход, старый, даже очень. Исходя из наклона и мизерного угла поворота, Роберт мысленно представил размеры того, что они обходили по нисходящей спирали. Это наверняка был тот самый механический город. И он был огромным.

Абориген остановился внезапно, будто бы услышав мысленные мольбы космопроходцев о привале.

– Отдохнём... Заодно... вот... – он протянул каждому по паре грибов. – Ешьте...

Роберт запихнул сочный, чуть вязкий гриб в рот целиком – есть хотелось очень. Но, опомнившись, хорошенько пережевал. Привкус стали был неприятным сюрпризом.

– Они портятся?..

Абориген нехотя покачал головой, но глаз не открыл. Прислонившись затылком к стенке, он, казалось, хотел подремать.

Сам беловолосый не ел вообще. С их первой встречи космопроходцы ни разу не видели, чтобы он хоть что-то положил в рот. Ещё этот привкус... Второй гриб Роберт убрал за пазуху, украдкой глянул на пищу Вики. Вроде, такой же...

– Откуда ты пришёл?..

Якут заозирался. Глупо, но он не понял даже, что абориген обращается к нему. А когда понял, ляпнул невпопад:

– В Верхоянске родился.

– Когда ты набросился... на меня... Откуда ты вылез?.. – Роберт очень хотел, чтобы тот не раскрывал глаз. Лишь бы не чувствовать на себе десяток пудов его взгляда! – Там много ходов... Дождевики каждый день... делают новые... и засыпают старые...

– Из-под модулей. Я провалился...

– Что ты видел?..

– Голубое озеро. Но не с водой.

Беловолосый еле заметно кивнул, будто услышанное подтверждало какие-то его мысли.

– Ты входил... в него?..

– Нет, – соврал Роберт.

– На умного ты... не похож... Значит – везучий... – абориген не открывая глаз поправил «бельгийское дерьмо» на коленях.

Вода тоже приобрела стальной привкус. Роберт глотнул немного, только чтобы не мучиться липкой сухостью – как будто крови попил. Проверил даже, мазнув языком по запястью – вода ли. Вода. Возможно, она просто усилила послевкусие от гриба. Но на ум гуртом наваливались галдящие мысли о коварстве.

Роберт глубоко вздохнул. Нужно отдохнуть.

Он встрепенулся и понял, что засыпал. Вика что-то бормотала – тихо, по-немецки. Роберт приподнялся на локтях, надеясь, что ему кажется. Что девушка не гладит несуществующую руку, глядя в пустоту и раскачиваясь. Что она не поёт отнятой конечности колыбельную...

– Идём!.. – абориген уже стоял, держа автомат за дуло так, как под голову держат опасную змею. – Город оживает!..

18
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело