Лекарь (СИ) - Булавин Иван - Страница 14

Женщина ловко спрыгнула вниз и стала отпирать ворота. Я, откровенно говоря, удивился такой беспечности. На разбойников мы не похожи, но вид после всех скитаний у нас не очень презентабельный. Вот так открывать людям, которых видишь впервые, весьма опасно. Только войдя внутрь, я понял причину беспечности. На площадках вдоль частокола, справа и слева от нас, стояли ещё женщины, и каждая держала в руках лук. Какое-то бабье царство.

— Так чего хотели-то? — обратилась к нам молодая привратница.

— На тот берег хотели, ещё еды купить, ещё дорогу узнать.

— Это можно, только ведите себя хорошо. И пусть ваш клыкастый глазки мне не строит, я замужем.

Эдмунд сразу сделал вид, что его очень интересуют камни под ногами. Молодец, соображает, что здесь не место для любовных приключений. Здесь за такое мигом волкам скормят.

— Куда дорогу?

— На северный хребет.

— Хребет большой, туда отсюда четыре дороги ведут, вам по какой?

Я, сказать по правде, растерялся, мы собирались добраться до гномов и, назвав нужные имена, прийти к тем, кто меня ждёт. Оказалось, что не всё так просто.

— В Громовой Утёс, — нашёлся Хорват, куда лучше знакомый с тамошней географией.

— За переправой налево, там дорога хорошая, телега ваша пройдёт. Из еды что нужно?

— Да, собственно, всё нужно, — запасы у нас были большие, но чрезвычайная прожорливость коллектива, особенно одного клыкастого товарища, ставила крест на долгом путешествии в безлюдных местах.

— Хлеба у нас нет. Мясо есть, рыба, солёная, сушёная. Чего вам? И как платить собираетесь?

— А что у вас в цене? Я доктор, лечить могу, у меня лекарства есть.

— Доктор? — она какое-то время помолчала, словно пробуя на вкус это слово, — доктор нам без надобности, больных здесь нет, место такое, что никто не болеет, живут, а потом умирают. Был Симон, которого медведь подрал, так он на прошлой неделе умер.

— Тогда не знаю. Серебро?

Она поморщилась, но кивнула:

— Десять талеров, тогда нагружу вашу телегу.

Цена была грабительской, но продавец-монополист диктует свои законы. Я согласился. Мы расположились на отдых в небольшом домике. Здесь было чисто и сухо. Нам подали обед. Суп из мяса и каких-то овощей. Видимо, огороды здесь есть. Возникла даже мысль задержаться на пару дней, но я её отмёл, как провокационную.

Оставив парней отдыхать в доме, я вышел во двор и увидел, как в нашу телегу та самая хозяйка грузит еду. В основном это были завёрнутые в большие листья куски вяленого мяса. Туда же пошла огромная связка сушёной рыбы и ещё какая-то непонятная снедь. Когда она решила, что на десять талеров достаточно, то прекратила погрузку и вытерла пот со лба. Я поинтересовался отсутствием мужчин в деревне.

— Так на охоте они, сегодня вечером придут. Принесут мясо. Шкуры тоже. Будет нам работа.

— А часто путешественники ходят? Мы вот по дороге никого, кроме зверей, не встретили.

— Недели две никого не видно. До того гномы на юг проходили. Злые, все в железе, с оружием. Человек сорок. Тоже, как и вы, телеги толкали. Но гномов здесь любят, у них всегда инструментом разжиться можно, и оружием тоже.

— Долго нам идти?

— Нет, дня два от силы. Я там один раз была, так с утра вышли и по темноте пришли. Но мы тогда налегке были и шагали быстро, вы со своей телегой так не сможете.

Я прикинул, часов пятнадцать, быстрым шагом, получалось километров сто. Почти ничего. Одна ночёвка и мы на месте. Придётся, правда, на месте искать нужных гномов, Хорват про Громовой Утёс от балды ляпнул. Решил, что там все важные гномьи мастера собираются, потому как поселение там большое, а производство ещё больше. Может и так.

— Опасности какие есть по дороге?

— Здесь вся жизнь — опасность, медведь тебя задерёт, разбойник зарежет, или сам в реке утонешь. Знать этого нельзя, но нужно быть готовым, — однако, умная женщина нравилась мне всё больше.

— А как зовут тебя?

— Марина, — неожиданно ответила она.

— А я — Владимир, — решил я назваться русским именем, — доктор Владимир.

Тут наше знакомство прервали. У ворот послышались встревоженные крики. Я рефлекторно схватился за оружие, но Марина меня остановила.

— Не надо. Это наши вернулись, случилось что-то.

Что-то действительно случилось. В открывшиеся ворота вошли три десятка мужиков в одежде из шкур. Всё бы ничего, только с собой они несли двое носилок, а на носилках лежали раненые. Я кинулся к телеге и начал разбирать вещи.

При ближайшем рассмотрении оба раненых имели следы медвежьих когтей. Один был в сознании, несколько швов ему не помешают, но позже. Сейчас важнее второй, который напоминал кусок мяса. Разрывы были повсюду, крови вытекло море, он ещё дышал, но, скорее всего, это ненадолго.

— Как давно, — я обратился к охотникам.

— Сегодня ночью, — мрачно ответил косматый мужик с бородой как у нашего гнома.

— До сих пор жив, — я задумался, — кладите на стол.

Подходящий стол нашёлся во дворе центрального дома. Здесь, надо полагать, какие-то коллективные трапезы происходили. Места хватило с избытком. Достав инструменты, я сделал раненому укол морфина. Иначе никак, он временами в сознание приходит и дёргается, а потом от боли снова сознание теряет. Наркотик подействовал быстро. Его глаза помутнели, дыхание стало ровнее, судорожные движения прекратились.

Осмотр дал неутешительные результаты. Правую руку спасти не смогу, там все кости вдребезги раздроблены. Я сказал собравшимся, что буду ампутировать. Тот же бородатый мужик, секунду подумав, согласно кивнул.

С этим я справился за полчаса. Наложив жгут, я отделил то, что осталось от кисти, оставив только кусочек кожи для формирования культи, зашил сосуды, которые было отлично видно, и пришил кожу на место. Капитан крюк потенциальный. Потом занялся остальным телом, важно было не только зашить, но и очистить раны. Очень уж много в них было грязи, волос, прелых листьев, словом, всего, что мог занести своими когтями медведь. На левом боку появились два шрама сантиметров по двадцать каждый. Кусок мяса был вырван из шеи, но не смертельно, стягиваю края раны, как могу. На груди и на плечах сойдёт и так. Раны поверхностные, промыть и перевязать.

— Помогите перевернуть, — сказал я окружающим.

Два раза просить было не нужно. Четверо дюжих мужиков подошли с двух сторон и очень аккуратно перевернули тело пациента. Чёрт, здоровенный кусок ягодицы оторван. А, нет, не с концами. Вот он, на тонкой кожаной ленточке висит, беру и, побрызгав антисептиком, вставляю на место. Мясо никак не хочет укладываться, словно кусок и не отсюда. Но, без вариантов, приложил и начал штопать. Хорошо ещё, что медведь попался аккуратный и умудрился порвать человека, не повредив артерий и крупных вен. Впрочем, тогда бы и операция не понадобилась. Шовного материала уже извёл уйму, запасы отнюдь не бездонные, а ещё три продольных борозды на спине, хотя бы одну нужно зашить.

Последний штрих: взяв другую иглу, зашиваю разорванную щёку, в которую видны зубы, красавцем ему уже не быть, но хоть еда не выпадет. Теперь, приложив на место скальп, пришиваю и его, появляется горизонтальный шрам поперёк лба. Всё!

За столом я провёл почти четыре часа, за это время я вымотался и вспотел, мне хотелось есть и спать. Но не время. Есть ещё второй пациент, да и первому укол антибиотика не помешает.

Штопать второго я закончил уже в темноте, когда пять человек со светильниками стояли вокруг и светили. Теперь точно всё. Сам раненый был в сознании и стойко терпел все мои издевательства. Таблетку ему в рот и спать. Всем спать!

Утро встретило меня пением птиц и ярким светом, льющимся из окна. Был уже отнюдь не рассвет, скорее ближе к полудню. Я встал и сладко потянулся. Надо бы узнать, как там пациент? Всё же человек привыкает ко всему. Вчера, пока зашивал, даже руки не дрожали, так, методом тыка стану хорошим хирургом.