Ангел-мститель (СИ) - Буря Ирина - Страница 61

— Пожалуй, да, — небрежно бросила я, глянув на часы. — Он сейчас с Галей беседует. По ее просьбе.

— Ну, все — мне конец! — застонал Тоша, схватившись за голову. — Он мне этого в жизни не простит!

— Это еще с какой стати? — чисто рефлекторно возмутилась я. Этому мстителю-самоучке о человеческом прощении нужно сейчас думать! — Он и сам — любитель поэкспериментировать. И никакой риск его никогда не останавливал. Уж я-то знаю — сколько раз мне приходилось втолковывать ему о человеческих нормах поведения! И я считаю, что инициативу никому нельзя ставить в вину — но если метод оказался явно неэффективным, от него нужно немедленно отказываться.

— Да я и сам хотел! — воскликнул Тоша, уставившись в отчаянии в пустое пространство. — Когда они священника вызвали… Я, кстати, до сих пор не понимаю, что Анатолий хорошего в принятии душа нашел — я всю ночь потом возле батареи сидел. Так вот — я после этого все бросить хотел, но Марина говорит, что сейчас — точно нельзя, иначе они окончательно убедят себя, что это был чертов знак, а не Божий… — Он вдруг осекся.

А я вдруг почувствовала, что скамейки в том сквере вовсе и не влажные. По крайней мере, та, на которую я рухнула. Под тяжестью сильнейшего, непреодолимого ощущения дежавю. А ведь и вправду все, как год назад: весна — ангелы — друзья — осложнения — Марина!

— Кто говорит? — тихо переспросила я в отчаянной надежде, что ослышалась.

— Она не виновата, — лихорадочно забормотал Тоша, — она мне просто идею подбросила, это я решил ее воплотить…

Нет, этого моему ангелу говорить нельзя — он только-только начал терпимее к Марининым идеям относиться. Так — любой ценой изолировать его от Тоши на сегодня!

— … Я вообще не понимаю, откуда она об этом узнала, — продолжал тем временем Тоша, — наверно, после своего дня рождения сама ей позванивать начала…

Господи, сделай так, чтобы он навсегда остался в неведении — теперь же получается, что это я во всем виновата!

— … Сначала она предложила мне внушить Гале, чтобы та матери отпор дала, но я не мог себе позволить свои проблемы руками других решать, — гордо выпрямился Тоша.

Да уж, куда нашим слабым человеческим рукам до ваших ангельских! В барабашку играть ни один человек не додумался бы!

— … А потом у нее возникла эта мысль, — опять поник Тоша, — и мне она показалась более… естественной, что ли. Меня ведь действительно те самые силы к ним послали, в которые они так верят. Я думал, что понятие небесного неодобрения им ближе будет — сами же постоянно о наказании за грехи твердят…

Вот тебе, Тоша, очередной урок — люди сначала должны осознать свой грех, тогда они и наказание за него с готовностью примут. А если без их согласия — нет, происки лукавого.

— И самое страшное, — в отчаянии добавил Тоша, — Анатолий на днях предлагал подключить меня временно к ее матери, чтобы эту предвзятость в ней развеять. Я же не знал, что такое возможно! А теперь я боюсь, что только хуже будет — точно решит, что черт ей уже и в голову залез. Я вообще не знаю, что делать! И в невидимость вернуться — Гале легче не будет, и оставить все, как есть — тоже…

Э, нет — в невидимость мы возвращаться не будем! Так я потеряю возможность держать руку на пульсе — это мы уже проходили на первой стадии борьбы с Денисом. А «Не знаю, что делать» звучит вообще замечательно! Я уже давно заметила, что когда ангелы теряются, на помощь им приходят несметные запасы моей находчивости — и оказываются весьма кстати.

— Ну, сделанного не вернешь, — рассудительно заговорила я, — теперь нужно выход из положения искать. — И, разумеется он нашелся — я вдруг вспомнила, сколько раз радовалась, что мы с родителями отдельно живем. — Ты свои подвиги неуловимого мстителя поумерь, чтобы Галину маму до нервного срыва не довести. И начинай внушать Гале, что все дело в том, что они стали слишком много времени вместе проводить — им отдохнуть друг от друга нужно. На это у тебя есть пара дней. Потом я Гале позвоню, предложу пока у меня на старой квартире пожить…

— Татьяна… — взмолился Тоша с совершенно несчастным видом.

— Тоша… — добавила я строгости в голос. — Это — самый оптимальный вариант: и ты за Галей все также сможешь в своей полувидимости присматривать, и все вокруг успокоятся.

— А Анатолий? — робко спросил он.

— С ним я тоже сама поговорю, — решительно заявила я. — Сегодня вечером. Я если он завтра орать начнет, ты не тушуйся — у него самого не все начинания успешно проходили. И он всякий раз при этом говорил, что на ошибках учиться нужно.

На обратном пути Тоша опять начал мычать что-то о том, как ему неудобно и как он мне признателен, но я отмахнулась. Главное — что в облегчении от того, что зашедшая в тупик ситуация начала как-то разрешаться, об обеде он больше не вспоминал и даже не заметил, с какой скоростью мы ринулись к крыльцу и вскочили в здание. Дело в том, что как только мы вышли на финишную прямую, я сразу же заметила нашу машину. На том же месте, где она стояла в начале обеденного перерыва. Он, что, так и просидел в ней все это время?

До конца рабочего дня я сидела как на иголках, беспрерывно поглядывая на входную дверь. Вот только она сейчас сама откроется, словно от сквозняка… Придется срочно ломать компьютер и звать Тошу, чтобы как можно дольше возле меня находился. Обошлось, но ближе к вечеру эта мысль мне все же пригодилась. К тому времени до меня дошло, что выходить с работы мне нужно одной — чтобы Тоша каяться с места в карьер не бросился. Эти ангелы просто понятия не имеют о том, как преподносить информацию в наиболее выгодном свете.

Без пяти шесть я сохранила открытый документ и принялась нажимать на все без разбору клавиши — пока мой компьютер послушно не завис. Я попросила Тошу посмотреть, что с ним случилось, и умчалась, многозначительно добавив, что именно сегодня задержаться никак не могу. Ха, попробовал бы он мне отказать — сегодня!

На улице я быстро села в машину и даже призналась, внутренне поморщившись, что сегодня не обедала — лишь бы мой ангел побыстрее с места трогался. По дороге я не удержалась — спросила, виделся ли он с Галей. Услышав с облегчением, что да, виделся, я с энтузиазмом — на примерах — принялась ненавязчиво подводить его к мысли, что ход рассуждения религиозных людей строго целенаправлен, но одновременно извилист, что не оставляет ни малейшего шанса заранее предугадать их реакцию на что бы то ни было. Чуть не охрипла. Лишь бы оттянуть момент, когда придется все-таки рассказывать ему об истинном положении вещей. До возвращения домой оттянуть. Он ведь за рулем, мало ли — еще начнет руками размахивать…

Дома, однако, все же пришлось. И он, конечно, разорался. И почувствовав, что завтра у Тоши будут настолько промыты мозги, что он еще возьмет и откажется от моего предложения, я была вынуждена сказать ему, что тот ни в чем не виноват. И он, конечно, решил, что это я все придумала. И поняв, что даже мое гениально изящное решение проблемы не вызвало в нем ни малейшего одобрения, я была вынуждена назвать автора всего проекта. И он, конечно, чуть не зашипел от ярости. И не стерпев очередных несправедливых нападок на Марину, я была вынуждена открыть ему глаза на ее ведущую роль в деле утихомиривания моей матери. И он, конечно…

А бабушка здесь при чем? Так Марина и нашу бабушку утихомирила?! Вот поучился бы лучше у нее — на три удачных мероприятия всего один незначительный промах…

Он, конечно, опять разорался.

И все же, в конце концов, мне удалось убедить его. Простым напоминанием о том, что люди — в отличие от ангелов — не только сотрудничать, но и дружить умеют, приходя друг другу на помощь не по зову и без ожидания благодарности в письменном виде…

На какое-то время он затих. Запали, видно, в душу мои слова.

А потом и мой план блестяще реализовался — к середине следующей недели Галя (а вместе с ней и Тоша) переехала в мою бывшую квартиру. Кстати, Галина мать от помощи психолога категорически отказалась — вот пусть не думает, что все вокруг спят и видят, как бы от него совет получить! Пусть поймет, наконец, что на земле и ему самому еще многому учиться нужно, а не только других поучать. А на Галю она просто обиделась за то, что той в чужом доме лучше, чем в своем собственном. Меня это не беспокоило — я ни секунды не сомневалась, что с рождением ребенка все их обиды уйдут в прошлое. Вслед за кознями разных чертей с домовыми.