Ангел-мститель (СИ) - Буря Ирина - Страница 56

Она решила поговорить с мужем. Околонаучная возня его никогда не интересовала, но практическое ее воплощение — это другое дело. Производство находится в ведении министерства, и случись там что — им придется эту кашу расхлебывать. Не говоря уже об опасности, которой могут подвергнуться люди, на этом самом производстве работающие. Она просто обязана предупредить мужа о грозящих неприятностях!

Вечером, после программы «Время», когда дети уснули и была вымыта посуда, она вошла в большую комнату, где устроился с газетой муж.

— Ты знаешь, — начала она, — у нас сегодня неприятный случай произошел.

— Какой? — спросил муж, неохотно отрываясь от чтения.

— Есть у нас одна ученая дама, Алла Смирнова, — принялась объяснять она. — Сейчас она к защите готовится — новый метод поверхностного упрочнения сплавов разрабатывает…

— Еще один? — насмешливо перебил ее муж.

— Я не об этом, — досадливо отмахнулась она. — Я для нее твердость мерила. Так вот — эксперимент ее методику никак не подтверждает.

— Ну и что? — хмыкнул муж. — Тоже мне — новость.

— А то, — терпеливо продолжила она, — что мне сегодня практически открытым текстом велели подтасовать полученные результаты.

— Так откажись, — пожал плечами муж, поглядывая на газету.

— Дело не во мне! — рассердилась она. — Мне также объяснили, что по ее работе готовится внедрение, причем в кратчайшие сроки — откуда вся гонка с подгонкой…

— Что? — насторожился муж.

— И я подумала, — уже спокойнее проговорила она, увидев, что ей удалось, наконец, добиться его внимания, — что, может, ты узнаешь, кто ее поддерживает. Она наверняка заманчивое обоснование написала, а теперь и результаты блестящие продемонстрирует — у вас ведь нашу кухню не знают… А потом где-нибудь на заводе все из строя выходить начнет…

— Обязательно узнаю, — коротко обронил муж, — несчастные случаи нам ни к чему.

— Так вот и я об этом, — подхватила она. — Одно дело — липовая диссертация, а другое — люди пострадать могут.

— Ты у меня — умница. Как, еще раз, ее фамилия?

— Смирнова, — повторила она.

Потрепав ее по щеке, он вернулся к своей газете. — Завтра-послезавтра обязательно выясню.

Она вздохнула с облегчением. Ее муж никогда просто так обещаниями не разбрасывался. Теперь нужно не спешить с измерениями — потянуть время, пока министерство своим веским словом не разрешит конфликт. Что очень даже кстати — не будет она в обеденное время за прибором сидеть, ей еще с тремя одногруппниками встретиться нужно!

На следующий день ее начала мучить совесть — тихим голосом она бубнила, что нехорошо вот так — за спиной у всех, окольными путями — правды добиваться, о ней нужно говорить вслух и не бояться отстаивать ее. «А я и готова!» — мысленно воскликнула она, и, сцепив зубы, взялась за самое скрупулезное в своей жизни исследование.

Она провела десятки измерений на каждом образце, составила таблицу полученных данных, выделила в ней максимальные и минимальные значения, усреднила их и даже не поленилась построить по ним графики… Не подтверждалась Аллина теория, и все тут!

Вечером муж сообщил ей, что поговорил с людьми из отдела, курирующего научные внедрения, и завтра ему дадут ответ.

Завтра после обеда ее вызвал руководитель лаборатории.

— Результаты готовы? — без всякого вступления спросил он.

— Сегодня заканчиваю, Владимир Геннадьевич, — с готовностью ответила она, молясь, чтобы муж не забыл в круговерти дел о ее просьбе. — Завтра утром они будут у Вас.

— Добро, — бросил руководитель, кивком отпустив ее.

Едва дождавшись мужа с работы, она прямо на пороге выдохнула: — Ну что?

— Позже поговорим, — небрежно обронил он, и она просияла, поняв, что ответ ему дали и, судя по всему, обстоятельный.

Уложив детей (она даже посидела с ними, чтобы побыстрее угомонились) и плюнув на посуду, она вернулась в большую комнату и села рядом с мужем на диван.

— Ну, рассказывай.

— Должен тебе сказать, — начал муж, подбирая слова, — что ты меня чуть не втравила в довольно неприятную историю.

— Что? — опешила она.

— Эта твоя Смирнова, Алла Николаевна, оказалась племянницей третьего зама, — внушительно проговорил муж.

Она подавленно молчала.

— Хорошо еще, что я решил сначала справки навести, — продолжил муж после паузы, — в отделе внедрений старый знакомый у меня есть. Он мне еще вчера посоветовал своими делами заниматься, а сегодня уж все открытым текстом выложил.

— И что же теперь делать? — подала она, наконец, голос.

— Ничего, — жестко ответил муж. — Не вздумай никакую деятельность развивать — мне еще не хватало, чтобы до руководства дошло, что это моя жена всю бучу подняла. Подписывай то, что от тебя требуется, и забудь об этом.

— Да как же забудь? — воскликнула она. — Я же тебе говорила, к чему этот метод на производстве может привести.

— Вот только не надо себя пупом земли воображать, — презрительно поморщился муж. — Вы там, в науке, конечно, важными делами занимаетесь, но верить вашим достижениям на слово никто не собирается. Любой новый метод десятки раз проверяется и перепроверяется, прежде чем в полном масштабе на практике запускается.

— Так зачем же впустую время и деньги тратить? — вставила она словечко.

— А вот здесь ты, пожалуй, права, — задумчиво протянул он. — Возможно, удастся весь этот сыр-бор хорошим боком повернуть. Если ее результаты не подтвердятся, то после твоего предупреждения можно будет многократные испытания и не проводить. Вот тебе и экономический эффект! — коротко хохотнул он.

— Да я уверяю тебе, что не подтвердятся! — затараторила она. — Зачем же липовых кандидатов…

— Если руководство считает, что она должна защититься, — не дал он ей договорить, — значит, она защитится. И твой начальник, как я теперь понимаю, прекрасно знает всю подноготную этой истории. Так что прекрати ерепениться и делай, как тебе говорят.

— Не буду, — тихо, но отчетливо проговорила она. — Я такое подписывать не буду.

— Ах, не будешь? — прищурился он. — А тебе не приходит в голову, что из-за твоего упрямства у меня могут быть неприятности? Что ты своим чистоплюйством ставишь под угрозу благосостояние своей семьи, своих детей? Что эта твоя Смирнова непременно сообщит дядюшке, кто ей всю работу застопорил? Чтобы тот меры принял?

— Ну, не могу я цифры с потолка подписывать! — простонала она.

— Тогда бери на завтра больничный, — фыркнул муж, — звони начальнику, диктуй нужные цифры — пусть кто-то другой протокол подпишет. Только не лезь больше в это дело — если тебе по шапке надают, я тебя прикрывать не буду, первый скажу, что заслужила.

— Почему это? — с обидой воскликнула она.

— Потому что в работе нужно уметь видеть перспективу, — отрезал муж. — Тебе русским языком сказано, что от этой работы никому ни тепло, ни холодно не будет. Захотелось дамочке в кандидатах числиться — на здоровье; пусть корпит над диссертацией пару лет и радуется, положат ее потом в шкаф и забудут — не в первый раз. Тебе не о ней нужно думать, а о том, чтобы свою семью под удар не подставить. Слечу я с работы — кто детей кормить будет? Как это на их будущем скажется?

— Хорошо, я подумаю, — устало произнесла она, поднимаясь с дивана.

— Подумай-подумай, — проворчал муж, — а я спать пошел. У меня совещание завтра с утра. Почему-то экстренно собирают — как бы ни случилось чего. И вот это, между прочим, действительно важно, — бросил он ей вдогонку.

Она полночи просидела на кухне, ведя беседу с тихим внутренним голосом. Тот разглагольствовал о том, что она не должна опускаться до обмана и фальсификации, что это низко и недостойно, что подкрепление беспринципности личной выгодой лишь ускоряет моральное падение. «А дети?» — мысленно возразила она. Голос тут же заявил, что детей нужно воспитывать личным примером твердой верности принципам, чтобы в будущем им было, на что опереться. «А если такой скандал им вообще все пути в это самое будущее закроет?» — поинтересовалась она. Голос возмущенно рявкнул, что на приспособленчестве никакое будущее построить нельзя, а деградация одной личности никогда еще не способствовала росту другой.