Ангел-мститель (СИ) - Буря Ирина - Страница 22

Окончательно успокоившись, я и вернулся к этой самой работе. И к спокойной жизни, хотелось бы мне добавить, но, как я уже давно понял, на земле спокойной жизни мне не дождаться.

Не прошло и нескольких дней после всех этих разговоров, как я явно почувствовал, что Татьяна что-то от меня скрывает. Она словно опять нырнула в свою печально известную мне задумчивость, отгородившись от всего внешнего мира. От всех моих расспросов о том, как день прошел, отмахивалась, как от роя надоевших мух, а то и вообще невпопад отвечала, и даже когда мы вместе ехали на работу или — в редких в последнее время случаях — с нее, молча шла рядом, но как-то отдельно от меня. Мы как будто вернулись в то время, когда я в ее жизни незримо присутствовал. Еще пару месяцев назад, когда она изо всех сил рвалась поучаствовать в моей ангельской деятельности, такая перемена меня бы обрадовала, но сейчас мне как-то тревожно стало — как бы она не взялась, с тем же рвением, Марине ассистировать. В обход меня.

Пару раз я спросил у нее, не случилось ли чего, не приставала ли к ней опять соседка, но она только неопределенно пожала плечами и ответила, отводя глаза: «Да нет, вроде, ничего такого». Поговорить с бабулей мне так и не удалось — по вечерам возвращался, Бог знает когда, а на выходные жаль было терять хоть минуту драгоценного отдыха. Хотя, впрочем, однажды, когда Татьяна опять уклонилась от прямого ответа на мой вопрос, оставила ли та ее в покое, я решительно вышел из квартиры и позвонил в соседскую дверь. Которая так и не открылась, хотя я раз десять на звонок нажал. Не выламывать же мне ее! Чертыхнувшись в сердцах, я вернулся домой и дал себе клятвенное обещание при первой же встрече… Даже если с ног от усталости валиться буду…

Но если быть совершенно честным, никаких особых усилий, чтобы повстречаться с бабушкой, я не прикладывал. Я даже вспоминал о ней не часто — только когда отстраненность Татьяны мне особо в глаза бросалась. Из головы у меня не выходили мысли о покупке машины. И первым делом — где взять деньги на первый взнос и как оформить кредит. Как я ни крутил и ни вертел, на то, чтобы наскрести нужную сумму, еще хотя бы месяца два нужно было. Ну, зачем мы такой дорогой ремонт делали!

Татьяна к моей навязчивой идее отнеслась более чем прохладно. Сказала, что в машинах абсолютно не разбирается, поскольку всегда была к ним совершенно равнодушной. Я чуть было не обиделся — для нее же стараюсь! По крайней мере, в первую очередь. Я уже открыл было рот, чтобы поругаться с ней, как следует — может, заодно и выяснится, что ее гложет — как вспомнил тот отвратительный месяц после нашего свадебного путешествия, когда она взирала на меня из какой-то немыслимой дали и упрямо пряталась за стенку молчания. Все равно ведь пришлось ждать, пока она соскучится в своем гордом одиночестве.

Сергею опять надоедать своими дилетантскими расспросами мне было неудобно, советоваться с Сергеем Ивановичем я еще был не готов (информация из Интернета категорически отказывалась выстраиваться в ясную и четкую картину), к Марине же я решил обратиться только тогда, когда деньги на первый взнос накопятся. Чтобы, как говорится, одним выстрелом двух зайцев — и ее соображения послушать, и справку о доходах попросить; а то всякий случай общения с ней как-то неблагоприятно на моей самооценке сказывался.

Оставалось отводить душу с Тошей. Не чаще одного-двух раз в неделю — тем более ценными казались мне эти моменты. Ему, разумеется, мысль обзавестись машиной показалась совершенно естественной. Он даже помог мне — со сладострастной какой-то готовностью — существенно сузить поиски подходящей марки и модели. Чего не скажешь о моих финансовых проблемах.

— Вот с деньгами я тебе помочь не смогу, — сказал он, когда я коснулся мельком этой стороны дела. — Ноутбук же только перед Новым Годом купил — сам не один месяц всю зарплату откладывал.

— То-то и оно, — тоскливо протянул я. — Как-то долго эти деньги накапливаются! А меня разъезды по городу просто добивают — в невидимости никогда так не уставал, даже когда по десять раз в день от всех подряд уворачиваться приходилось. И не успеваю ничего — вон Татьяне уже самой домой возвращаться приходится…

— Слушай, — оживился Тоша, — а почему бы тебе к нашим не обратиться?

— Так меня же со снабжения сняли, — махнул рукой я.

— Ну, это же не фокусы какие-то, — возразил мне Тоша. — Тебе ведь нельзя Татьяну из поля зрения надолго выпускать…

Меня словно током ударило — а, в самом деле, почему нет? Кто же, как не родное ведомство, должно мне в поддержании основной работы на соответствующем уровне помочь? Сами ведь велели не стесняться — в любом случае за помощью обращаться. А тут не любой — самый, что ни на есть, серьезный случай — хранимый объект в потенциальной опасности может оказаться. Вот-вот, с ними главное — в правильную форму запрос облечь, в этом я уже не раз на собственном опыте убедился.

До самого конца дня я придумывал, отбрасывал, менял и уточнял формулировки, и даже дома не стал приставать к Татьяне ни с какими разговорами — она этого, по-моему, и не заметила. Мыла после ужина посуду, бродила по квартире, складывая какие-то вещи, готовилась ко сну — мурлыча что-то себе под нос и изредка бросая на меня короткие взгляды. Вот-вот, пусть почувствует, как это приятно, когда о тебе забыли!

Когда она, наконец, заснула, я потихоньку выбрался на кухню и изъявил мысленное желание побеседовать со своим руководителем. Он отозвался практически немедленно — мне не пришлось выслушивать противно-вежливый женский голос, уведомляющий меня, что мой руководитель чрезвычайно занят и свяжется со мной при первой же возникшей возможности. Так, нужно будет запомнить — по вечерам, похоже, достучаться до них намного проще. Линия, наверно, менее перегружена.

— Добрый вечер, Анатолий, — поприветствовал меня мой руководитель. — Чем могу быть полезен?

Я четко и кратко обрисовал ему возникшую проблему, перечислил свои аргументы, объяснил свое видение способа ее разрешения и — для максимально оперативного его достижения — попросил полторы тысячи долларов, ровно столько, сколько мне не хватало на первый взнос.

Мой руководитель крякнул.

— Я вижу, Вы по-настоящему входите во вкус земной жизни, — сухо заметил он.

— Как Вы совершенно справедливо однажды заметили, — осторожно произнес я, — обеспечение жизненных потребностей на земле действительно подразумевает куда большие расходы, чем я себе представлял…

— Машину, извините, — перебил он меня, — никак нельзя отнести к жизненно важным потребностям.

— Вы абсолютно правы, — тут же согласился я, — но машина — это, в первую очередь, средство передвижения, а мне в последнее время нужно столько передвигаться, что не всегда удается уделять моей… подопечной все необходимое внимание.

— Так, может, Вам не стоит брать на себя такое количество второстепенной работы? — вкрадчиво спросил он.

У меня екнуло сердце — они же обещали наблюдение с меня снять! Или все-таки посматривают иногда в мою сторону — при особо бросающихся в глаза изменениях в моей жизни?

— Но жить-то как-то надо! — не выдержал я, сорвавшись с сухого, официального тона.

— Так вот и давайте будем жить по средствам! — осадил он меня. — Умение находить баланс между эффективностью Вашей основной работы и всевозможными вторичными элементами входит в непосредственный круг Ваших обязанностей.

— А, может, все-таки дадите? — с медленно гаснущей надеждой спросил я. — В виде исключения?

— Анатолий, в Вашем случае исключения начинают уже переходить в разряд правил, — твердо ответил он мне. — В свое время, если я не ошибаюсь, Вам было ясно и однозначно сказано, что при переходе в постоянную видимость Вам придется — наряду с основной работой — справляться с заботами обычного человека. И рассчитывать в этом только на себя. Впрочем, — добавил он, помолчав, — в совете я Вам все же не откажу. Сократите объем дополнительной нагрузки, чтобы у нас не появились сомнения в Вашей профессиональной пригодности. Всего доброго!