Ангел-мститель (СИ) - Буря Ирина - Страница 138

Выбравшись из автобуса, она глянула на часы: так и есть — уже на двадцать минут опоздала. Подходя к переходу, она с раздражением увидела на светофоре красный свет. Она быстро глянула направо и налево. Транспорта — по случаю субботы, да еще и в отдаленном от центра районе матери — практически не было, разве что слева приближался на всей скорости какой-то Жигуленок — проскочить, наверняка, хотел, пока свет не поменялся.

Она ступила на бровку — ей так хотелось побыстрее увидеть детей, побыстрее очутиться с ними дома, побыстрее поговорить с мужем, побыстрее начать новую жизнь…

Тихий внутренний голос вдруг отчаянно завопил, что правила дорожного движения для того и писаны, чтобы люди не подвергали себя опасности, что водитель едет, как и положено, на зеленый свет, что он в своей машине куда более защищен, чем она на своих двоих, что более слабому бросаться наперерез более сильному — это верх идиотизма…

— Сколько можно уступать всем дорогу? — вдруг громко проговорила она. — Сколько можно жить по правилам? Сколько можно ходить только на зеленый свет? Сколько лет назад написано, что водители должны любить пешеходов? Я — на пешеходном переходе, он обязан пропустить меня!

Она ступила на проезжую часть и решительно пошла по «зебре»…

Глава 17. Моменты истины

Как я вовремя не сообразила, зачем Марина именно к Светке в издательство подалась, ума не приложу! Ведь Светка мне открытым текстом о махинациях рассказала, а мой ангел — о том, что Марина к новому предприятию готовится. Могла бы и сопоставить два очевидных факта. Правда, он всегда так обтекаемо выражается, что можно предположить все, что угодно.

Наверно, за те две недели смирения с перспективой прожить пару лет по образу и подобию моей матери голова решила за ненадобностью на покой уйти. Как ей, бедной, было мгновенно назад на рабочий режим выйти? Особенно, когда мой ангел подстроил мне лавинообразное возвращение к жизни. Правда, могла бы и насторожиться — он всегда старается меня из колеи выбить, чтобы перестала различать, куда мне нужно двигаться, а куда он меня подталкивает.

И главное — могла же и сама додуматься, что если Марина так долго и тщательно к новому делу готовится, то задумала она что-то большое и, пожалуй, небезопасное. Она, правда, и раньше о своих планах заранее не распространялась, и к мнению окружающих по их реализации начала в последнее время прислушиваться. Да и мой ангел уверил меня, что там целая команда работает — и Тоша задействован, и нас с минуты на минуту к делу подключат, и этот их главный каратель все под личным контролем держит. Правда, и в этом могла знакомые симптомы увидеть — он всегда норовит мою бдительность усыпить, чтобы я ему конкуренцию не создавала в генерировании перспективных идей.

И ведь если бы он дал мне хоть немного времени подумать после того, как Светка обрушила на меня тревожную новость, я бы, несомненно, тут же связала воедино все эти ниточки! Так нет — он сразу же принялся пинать меня, как мяч футбольный, то вправо, то влево, чтобы окончательно перестала в пространстве ориентироваться. Вот он всегда и сам начинает суетиться, и меня своей нервозностью заражает именно в те моменты, когда нужна собранность и хладнокровие.

С какой стати мы вдруг к Гале едем? Мало ли, с кем мы давно не виделись! Это я хочу вместо этого к родителям на дачу?! Я же только что — русским языком — сказала, что мне уже материалы для работы прислали! Ах, он мне разрешает ими в воскресенье заняться? Ну, если мне не положено самой решать, когда и что делать, то пусть и с родителями моими за меня объясняется!

Во избежание еще каких-нибудь неожиданностей я во время этого разговора рядом с ним постояла — держа наготове руки, чтобы — в случае чего — успеть у него трубку выхватить. Он принялся умильно мурлыкать, что моя фирма, и директор лично, никак не могут без меня обойтись. Что в мое отсутствие начала разваливаться блестяще до сих пор настроенная работа. Что особо ценный работник должен всегда находиться в пределах физической досягаемости, чтобы к нему в любой момент можно было курьера послать. Что сам он глубоко скорбит о невозможности почаще видеть дорогих тестя и тещу, но чрезвычайно гордится признанием профессиональной незаменимости своей жены.

Вот может же оценить меня по достоинству, когда хочет!

Правда, он всегда демонстрирует чудеса покладистости исключительно, когда я к отпору готова.

Ладно уж, поедем к Гале с Тошей. Честно говоря, мне и самой до смерти надоело постоянно слышать от нее: «Подожди минуточку!» по телефону. И на Даринку посмотреть хочется — за две недели она, наверно, очень изменилась…

Мой ангел, естественно, тут же учуял, что я пошла на уступки.

И началось. Ну, вот если собрались куда-то ехать — так нужно ехать! А не в постели валяться и завтрак в торжественный обед по случаю первой субботы на неделе превращать. Дальше еще лучше — он мне будет рассказывать, что мне надевать! Уступила на свою голову право от родителей отбиваться — теперь дышать по письменному разрешению буду. И насчет игрушек чего со мной спорить — кто из нас целый день в Интернете с их развивающими функциями разбирался? Лишь бы время впустую потратить. А стоило мне заикнуться, что можно заодно и на детскую одежду одним глазком глянуть — «Мы опаздываем!».

И даже раскипятиться, как следует, не дал — в парк привез. Вспомнил, небось, что я в толпе народа никогда возмущаться себе не позволю. И принялся там нас всех таскать за собой из одного конца парка в другой, как будто мы, как он, налегке вышагивали. И ладно бы еще только к старому дубу (я еще удивляюсь, как он наверх на радостях не полез!) — чего мы возле поливочного спринклера полчаса крутились? К устройству его, что ли, присматривался, чтобы перед отцом познаниями в ирригации блеснуть?

Одним словом, когда он усадил, наконец, нас с Галей на скамейку, я вздохнула с облегчением во всех смыслах этого слова. Пусть идут с Тошей, куда хотят, лишь бы нас в покое оставили!

Не успели они отойти на пару шагов, как я заметила, что долгожданный покой носит слегка тягостный характер. Галя как-то подавленно молчала, глядя им вслед.

— Галя, ты чего? — обеспокоенно спросила я. — Он и тебя, что ли, до смерти заговорил?

— Да нет, — отвела она глаза в сторону. — Это хорошо, что вы приехали — Тоша хоть немного отвлечется.

— А он, по-моему, не очень-то и рвется от Даринки отвлекаться, — усмехнулась я.

— От нее — да… — вздохнула Галя.

— Галя, что случилось? — почувствовала я в ее словах нечто недоговоренное.

— Татьяна, вот скажи мне, что я за человек? — тоскливо протянула она, и тут же поправилась: — Вернее, женщина.

— Замечательная, — не раздумывая, ответила я.

— Ну да, — снова вздохнула она — на сей раз с сарказмом. — Тогда почему, стоит мне кем-то заинтересоваться, как он от меня шарахаться начинает? Даже если мы раньше неплохо ладили?

У меня уши сами собой домиком встали — как у собаки, которая некий интригующий шорох услышала.

— А ты заинтересовалась? — осторожно спросила я.

— Да не то, чтобы заинтересовалась, — поморщилась она, — в обычном смысле слова… Скорее, наверно, привыкла. Уже и жизнь-то свою без него представить себе не могу. И так мне неловко — он же все свободное время на нас с Даринкой тратит, а за ним и присмотреть некому, сам ведь живет… Переезжал бы уже к нам… в смысле, к тебе, — улыбнулась она с извиняющимся видом, — я бы ему хоть кушать нормально готовила. Ну, и постирать там, погладить…

— Ну, так возьми и предложи, — пожала я плечами с самым непринужденным видом, который смогла изобразить.

— А он что подумает? — залилась краской Галя. — Что я ему все услуги предлагаю?

— Галь, ну, ты же его уже знаешь, — попыталась урезонить ее я. — Ему такое и в голову не придет.

— Ну, конечно! — хмыкнула она. — Он, что, вчера на свет родился? Все-то он чует — я уж заметила, что ему мое общество в тягость стало. Только Даринка угомонится вечером, сразу прощаться начинает. Я уж и поужинать его приглашала, и просто чаю попить — думала, поговорим заодно о взаимной помощи — тут же лицом каменеет и к двери пятится.