Рожденная в пепле (СИ) - Визир Елизавета - Страница 9

— Лиля, с тобой все нормально? — обеспокоенно спросила Лариса, наблюдая, как я все сгибаюсь, держась одной рукой за живот.

— Живот… — прохрипела я.

Георг что-то спросил, трогая меня за плечо, в его голосе я услышала нотки беспокойства. Ответить не смогла, даже если бы понимала его — новый приступ боли заставил съежиться и хрипеть от едва сдерживаемых криков. Меня бросило в холодный пот, тело покрылось мурашками.

Последнее, что услышала перед тем, как потерять сознание, это обеспокоенные крики мужчин и хлопанье крыльев. Упасть с лошади мне не дали сильные мужские руки…

Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем её завести,

стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья.

Фаина Георгиевна Раневская

Я плавала в каком-то полусне, лишь урывками выныривая из него. Один раз мне стало плохо настолько, что я проснулась, испытывая дикую боль. Сознание просто выпихнуло меня из темноты. Мы все так же были в лесу с моими провожатыми и Ларисой. Мужчины выглядели бледными, уставшими и перепуганными. Лариса не отходила от меня, обеспокоенно заглядывая в глаза. Я еще больше перепугала всех, когда меня начало мутить. Тошнило минут десять, а потом я снова отключилась — организм устал. Что было дальше, даже думать не хочу. Стыдно, противно и омерзительно. И хотя я понимала, что в этом нет моей вины, с организмом и болезнью не поспоришь, но было неловко перед малознакомыми людьми, которым приходилось ухаживать за мной. В следующий раз я очнулась от шума голосов, хлопанья крыльев и возмущенных криков подруги. Я кое-как вынудила себя открыть глаза. Даже такое, казалось бы, простое действие требовало немало сил. Тело не слушалось, взгляд не фокусировался, в горле пересохло, казалось, я не пила уже несколько суток. Не могла даже поднять руку, открыть рот и привлечь внимание людей. Все, что я слышала, все, на чем пыталась сконцентрировать внимание, все имеющиеся у меня силы уходили на Ларису. Она сидела на тумбочке возле, как показалось, кровати, а может, большого дивана, и пыталась отбиться от неизвестных мне людей, которые хотели убрать ее от меня. Кто и по какому праву — я не знала, но притеснять свое не позволила даже в таком состоянии. Я слабо улыбнулась и дрожащей рукой притянула замершую от моих действий птицу к себе. Пару раз ласково провела по ее подрагивающему от эмоций тельцу и снова ушла в небытие, чувствуя теплый комочек под боком. На этот раз это был не вынужденный обморок, это был лечебный сон.

Окончательно пришла в себя от ощущения шевеления в собственной шевелюре. Никогда не любила, когда трогают мои волосы, даже в парикмахерскую ходила редко, всегда откладывая этот момент до последнего. Вот и сейчас недовольно поморщилась и, не открывая глаза, попыталась прогнать покусившегося на мои волосы.

— Лиля? — неуверенно прозвучало откуда-то сверху.

— М-м-м? — сонно пробурчала в ответ, не открывая глаз.

— Триединые, Лиля, как ты себя чувствуешь?! — Лариса — а это была именно она — потопталась по моей голове, послышался шелест перьев.

— Если ты слезешь с меня, будет значительно лучше, — отшутилась я. — Что ты там делаешь? Гнездо?

Прислушиваясь к себе, к своему организму, отметила состояние как стабильное. Пациент уже не мертв, но еще и не жив. Живот уже не болел — это несомненный плюс, но общее самочувствие все еще оставляло желать лучшего.

— Что произошло? — спросила, открывая глаза.

Первое, что увидела, это перепуганную и взволнованную Ларису Ивановну.

— Ты не приходила в себя неделю, — жалобно протянула она. — Острое отравление. Все могло закончиться… Если бы не ребята.

Я не видела, чтобы птицы плакали. Но они умели. Умели так, как это могли делать только животные — без лжи и фальши выражая все накопившиеся эмоции. И сейчас я растерянно наблюдала за тем, как моя маленькая отважная подруга роняла слезы на белую простыню. Она, знакомая со мной всего пару суток, искренне волновалась за меня. Когда мы успели так привязаться друг к другу? Я не могла ответить себе на этот вопрос. Говорят, что между людьми бывает любовь с первого взгляда, а бывает ли она между человеком и животным? Мне кажется, да! Потому что много пережила в этом мире за маленький промежуток времени, столько всего произошло со мной, но птица не бросила меня. Хотя могла и имела на это полное право. Миллионы раз она могла улететь, и я бы ничего не сказала. Потому что там, в моем мире, это обычная ситуация. Люди приходят и уходят, редко кто остается рядом, несмотря ни на что. Но Лариса не была человеком, не была существом моего мира. Она искренне помогала мне, заботилась и наставляла в нужный момент. Был ли у меня когда-то такой хороший друг? Нет. Но теперь он у меня есть.

— Лариса…

Я прижала черное дрожащее тело к себе, ласково пытаясь успокоить истерические рыдания.

— Это я… Если бы не тот вайрис, если бы ты его не съела! — корила себя она. — Ты ведь не хотела, это я тебя заставила.

— Ну-ну, будет тебе, ты абсолютно не виновата. Кто знал, что мой организм не переварит розового хомяка, то есть вайриса. Я знаю, что ты заботилась обо мне, и я ни в чем тебя не виню.

— Точно?

— Ну конечно! Так, давай прекращай разводить сырость! Лучше расскажи, что произошло и где мы.

Находились мы с Ларисой в неизвестном мне месте в спальне, что уже настораживало. Да и, судя по обстановке, это не больница и не гостиница. Кровать с балдахином, пушистый белый ковер почти во всю комнату, тумбы из черного дерева с позолоченными ручками, высокие бархатные кресла на резных ножках — все кричало о богатстве и роскоши. Если это гостиница, то кто будет оплачивать этот безумно дорогой — а в этом я уверена — номер? Уж точно не я. Я исключала вариант, что так шиканули пять моих спутников. Хоть по ним и было видно, что парни привыкли жить на широкую ногу, особенно Георг, но вот в их безвозмездное благородство я верила мало. Либо что-то им нужно, либо это не они и это вовсе даже не гостиница. К этому варианту я склонялась больше всего. Осталось выяснить, где мы.

— Ты потеряла сознание, почти упала с лошади, но Георг вовремя успел тебя подхватить, — начала Лара, уютно устроившись в кольце моих рук. — У тебя была лихорадка, парни пытались вылечить тебя магией, но она на тебя не действует! Это удивило всех, такой нонсенс, пришлось лечить тебя старинными народными методами. Слава Триединым, удалось перенести тебя порталом, хоть и не с первого раза. Если бы не амулеты… ты бы погибла прямо там, в лесу…

— Подожди, что значит «перенести порталом»? В этом мире есть телепортация? — удивилась я.

— В этом мире? В нашем, ты хотела сказать?

— Лара, не притворяйся, ты ведь давно поняла, что я не из этого мира! — попеняла я ей. — Голая, одна, в лесу, языка не знаю… Конечно же, я не местная.

Мне почти удалось смутить Ларису. Почти. Та уже отошла от нахлынувших чувств, вновь став собой — вредной и болтливой.

— Откуда я знала, может, ты психически больная? Или поклоняешься Ромирану, те все фанатики, странные люди, от которых можно чего угодно ожидать.

— Ромирану?

— Один из Триединых… — отмахнулась Лара.

Но для себя я сделала пометку узнать об этих Триединых побольше. Лариса уже не в первый раз упоминала их. По-видимому, это местное божество, как наш Иисус или Будда. Возможно, и моя знакомая, оставившая на руке тату, тоже известна Ларисе. А шансом узнать о ней больше нужно воспользоваться, мало ли что…

— …Сейчас мы в доме мисса Лионеля, — продолжала рассказ ворона, которая вовсе даже и не ворона. — Он отец Виолетты, за которую тебя все принимают. По слухам, девочка пропала два года назад. Что с ней случилось — неизвестно, все поиски дали нулевой результат. Все считали, что она погибла, а тут такое событие! Весь дом сияет от счастья.

— М-да, невесело, — заключила я. — Как-то надо сообщить, что я не бедная Виолетта, незачем зря обнадеживать несчастного старичка. А что с матерью?

— Мачеха! — выплюнула Лариса.