Сладкий яд или я на все согласна. Часть 2 (СИ) - Гетта Юлия - Страница 7

И он обнял меня, и прижал к себе так крепко, что стало трудно дышать.

Я потеряла контакт с реальностью, чувствуя его тепло, защиту, безопасность…

Хотелось стоять с ним так вечно, но, спустя несколько мгновений, он все же отстранился, впиваясь в мое лицо тревожным взглядом.

Господи, как же он был красив! Я уже и забыла, насколько…

- Ты как? - напряжённо спросил он.

- Нормально, - слегка кивнула, не отрываясь от его пронзительных серых глаз.

- Это они? - коротким кивком он указал в сторону моих обидчиков.

- Да, - снова кивнула я.

- Иди в машину, - велел он, отрывая от меня руки и уверенно шагая к ним.

Я не позволила ему отойти от себя, вцепившись замерзшими пальцами в его пальто.

Страшная картинка из прошлого, где он избивает Ельцова до полусмерти, всплывает в памяти, и я не хочу, чтобы подобное повторилось снова.

- Вова, нет! Не надо!

- Отведи её в машину, - произносит он куда-то в сторону.

И чьи-то чужие руки отрывают меня от него и тащат в низкий спортивный автомобиль.

Я уже не сопротивляюсь, позволяю усадить себя на переднее сидение, на мгновение забываю обо всем на свете от долгожданного приятного тепла, окутывающего меня с ног до головы.

- Ну, привет, студентка Рая! - ухмыляется мне Марк, теперь я вспомнила и узнала его, - Давненько не виделись! Сейчас согреешься.

Он сел за руль, рядом со мной, и включил обогрев салона на полную мощность.

Снаружи раздаются глухие звуки ударов и чего-то ещё, я пытаюсь обернуться, посмотреть, что там происходит, но Марк успевает перехватить меня за плечи и не позволяет этого сделать.

- Не смотри туда, - строго велит он и одновременно делает музыку погромче.

- Но… Вдруг Вове нужна помощь? Их все-таки двое! - возражаю я, пытаясь снова повернуться и выглянуть в окно.

Но мой подбородок перехватывает сильная мужская ладонь, и в глаза упирается строгий, слегка насмешливый взгляд.

- Тебе не стоит беспокоиться о нем, - настойчиво произносит он. - Беспокоиться сейчас нужно только этим двум уёбкам, что посмели тебя обидеть. Грейся и отдыхай.

Сказав это, он отпустил мой подбородок, но продолжал пристально смотреть в глаза.

- Хорошо, я поняла, - кивнула я, чувствуя себя неловко под его изучающим взглядом.

Но и после этих слов он продолжал разглядывать меня еще несколько секунд, прежде чем его губы растянулись в странной улыбке и вкрадчиво произнесли:

- Молодец, птичка!

После чего он, наконец, оставил меня в покое и откинулся на спинку водительского сидения.

Не знаю, сколько мы просидели так, под громкие биты приятно расслабляющей музыки, но я успела почти полностью отогреться и задремать.

Проснулась от того, что чьи-то сильные руки подхватили меня, вытащили из машины, и куда-то понесли.

***

Открывать глаза не хотелось, ведь я итак знала, что нахожусь в его руках. Сумасшедший аромат его парфюма я не спутаю никогда и ни с чем.

Он был рядом, и это главное.

Все ещё пребывая в сладкой сонной неге, я слышала движение лифта, его глухие шаги по паркету, потом меня бережно уложили на кровать и стали раздевать. Я не возражала, но открывать глаза по-прежнему не хотелось. Точно так же, как в детстве, когда что-то подобное проделывала со мной моя мама, если я умудрялась заснуть прямо за игрой или просмотром мультиков.

К тому же, мягкая подушка под моей головой, свежий аромат постельного белья, приятно соприкасающегося с моим телом, дарили такое невероятное ощущение уюта, что я упустила тот момент, когда снова провалилась в глубокий сон.

***

Утро наступило неожиданно. Первым делом я ощутила головную боль и сухость во рту, напоминающие о принятой вчера изрядной дозе алкоголя. Не сразу поняла, где нахожусь, и почему моя кровать вдруг стала такой потрясающе мягкой и удобной, но уже спустя секунду, стоило мне открыть глаза и осмотреться, как все встало на свои места.

Я была в Вовиной спальне, спала в его постели, а он сам сидел в кресле напротив и бесстрастно наблюдал за моим пробуждением. По телу тут же пронеслась волна смущения. Из одежды на нем было лишь нижнее белье, а на мне… Поспешно заглянула под одеяло, и обнаружила на себе тоже одно лишь нижнее белье.

Картинка в памяти постепенно восстанавливалась. Вчера, после того, как он спас меня от негодяев, я уснула в машине. А потом он, должно быть, привёз меня к себе, раздел и уложил в кровать.

- Доброе утро, - холодно прозвучал его голос.

- Доброе… - прохрипела я в ответ, непроизвольно поёжившись.

Горло обложило; похоже, моя ночная прогулка по лесу не прошла даром, и теперь, привет ангина, или ещё что похуже…

- Как ты себя чувствуешь?

- Не очень хорошо, - призналась я.

Он рывком поднялся с кресла, взял со столика стакан воды и что-то ещё, и подошёл ко мне. Я поспешно приняла сидячее положение и повыше натянула на себя одеяло, почти до самого подбородка.

- Что это? - спросила, принимая из его рук какие-то три разные по диаметру таблетки и стакан воды. Водичка была очень даже кстати.

- Это иммуностимуляторы, и аспирин, - коротко пояснил он. - Твоему организму сейчас не помешает помощь.

- Спасибо, - благодарно отозвалась я, проглотив разом лекарство, стараясь не уронить при этом вниз одеяло, придерживая его локтями.

Осушив стакан воды, я вернула его ему в руки, и от меня не ускользнули сбитые в кровь костяшки пальцев.

Со странным чувством уставилась на них, не в силах оторвать взгляд.

- Ты сильно избил их? - осторожно подбирая слова, спросила, пропуская сквозь себя неприятное волнение.

- Волнуешься за них? - его красиво очерченные брови приподнялись вверх, но бесстрастное выражение лица при этом не изменилось.

Волновалась ли я за них? Прислушалась к своим внутренним ощущениям. Нет, я не волновалась за них абсолютно. Мне было плевать, пусть даже он избил их до полусмерти. Но как тогда объяснить это неприятное чувство в груди? На самом деле, меня очень тревожило то, что он с такой лёгкостью может калечить людей. Это просто ненормально.

Серьёзно посмотрела на него.

- Я волнуюсь за тебя.

- Не стоит, - он поднялся с кровати и вернулся в своё кресло, опустив пустой стакан на рядом стоящий низкий столик.

- Ты можешь кое-что мне объяснить?

Этот вопрос и интонация, с которой он прозвучал, мне не понравились. Внутри все стянуло тугим узлом от нехорошего предчувствия.

- Что ты делала одна ночью на дороге, когда эти двое подобрали тебя?

Вот и все. Это прозвучало почти как приговор. Признавайся теперь во всех своих грехах и глупостях, Рая.

Ну как ему сказать, что я напилась, сбежала от заботливой подруги, заблудилась? Как сказать, что игнорировала звонки человека, который хотел защитить меня, до тех пор, пока мой телефон не разрядился?

Мне хотелось провалиться сквозь землю, но только не признаваться ему в этом.

- Я… Просто… Мы были в клубе, я выпила лишнего и… Захотелось побыть одной, прогуляться. А телефон сел, - усиленно изучая взглядом белоснежный пододеяльник, выдавила из себя признание.

- Зачем ты села к ним в машину?

Подняла глаза и поймала на себе его испытующий взгляд.

- Они сказали, что таксуют, и обещали подвезти.

- Разве мама тебя не учила, что нельзя доверять словам незнакомцев?

- Учила, - тихо ответила я, снова опуская глаза.

Он молчал, а я боялась на него посмотреть. Было так стыдно, что хотелось умереть.

- Я бы выпорол тебя, - раздался его спокойный голос спустя несколько мгновений. - Не сейчас, тебе вчера итак хорошо досталось. Но позже выпорол бы обязательно. Если бы только ты была моей…

Внизу живота отчего-то разлилось горячее волнение, стало труднее дышать, взгляд сам собой метнулся к нему.

Хотелось прокричать ему: выпори меня! Выпори, только не смотри с таким холодом! Выпори, ведь я твоя! И всегда была твоей…

Но, конечно же, я не прокричала. Не осмелилась. Струсила, что он тут же с удовольствием бросится выполнять мою просьбу.