Любовник на двоих - Дар Фредерик - Страница 14

• Предыдущая
• 14/21
• Следующая

Старик нравился мне. Хоть и забавен он был с виду и словоохотлив не в меру, я сразу понял, что это большой психолог.

— Ну, тогда до скорой встречи, доктор. Очень рад был познакомиться с вами.

Спускаясь по лестнице, я думал, что ничего особенного, такого что могло бы подтвердить мои предположения, он мне не сказал, но и не отверг возможность ее выздоровления. Тайного!

В этот день Ева не спустилась ни к завтраку, ни к обеду, но в конце дня все же появилась.

Мне показалось, она была немного бледна. На виске у нее был синяк — она ведь ударилась ночью головой о колесо каталки.

Когда подъемник спускался вниз, я обсуждал с Элен интерьер бара в картинной галерее «Шкатулки с Мечтами».

Мы сразу же одновременно подняли глаза. На Еве были черная просторная бархатная юбка и голубая жокейская куртка, прекрасно оттенявшая цвет ее волос и лица. Выглядела она в этом наряде просто потрясающе.

— Привет всем! — бросила она раскатистым голосом, выезжая из подъемника. — Позвольте представиться: звезда беговых дорожек, главный соперник самого Затопека, побиватель рекордов на длинных дистанциях.

— Ради Бога, замолчи! — закричала Элен.

— Ради Бога?.. — Ева помолчала. — Хорошо, я больше ничего не скажу. Я подошел к ней.

— Простите мне мою грубость сегодня ночью, Ева. Мне стыдно.

— Баста, я от этого не умерла, вы сами видите… И это не помешает мне сходить порезвиться на воле в одну из ближайших ночей…

— Ева, я думаю, возможно, у вас бывают такие сомнамбулические состояния, во время которых вы можете ходить.

— Прекрасная идея!

— Я пытаюсь понять…

— Сомнамбулизм также погружает меня в такой глубокий сон, что меня не добудиться? Я даже подскочил:

— Откуда вы знаете, что я не мог вас разбудить, если вы действительно спали?

— Но…

— Что — но, Ева?

— Во сне я четко чувствовала, что меня трясут, слышала, как произносят мое имя…

— Вот видите!

— Я только глаза не могла открыть… Тяжелый очень был сон, ничего не соображала…

— Вот видите!

— О, как вы мне надоели с вашим скептицизмом! Я пожал плечами:

— Хватит, Ева, а то еще наговорим друг другу лишнего. — Я сменил тон. — Вы столько боли причинили вашей сестре, Ева… Я надеюсь, вы хотя бы это помните?

— Помню…

Сестры переглянулись. Было что-то беспокойное в их лицах.

— О, Элен! — забормотала Ева. — Моя Элен!.. Ну прости меня!.. Ну прости!..

Элен подошла к ней и обняла. Теперь они уже плакали в объятиях друг друга.

Амелия, убиравшая со стола, посмотрела на меня, ничего не понимая.

Смущенный, я вышел.

Гроза, которая, казалось, приближалась ночью, так и не разразилась. Теперь небо сияло.

Я обогнул дом и подошел к гимнастическому уголку. Взобрался на канат. Никогда еще я так легко на него не взбирался. Мне казалось, я невесом. Я чувствовал в себе огромнейшую невостребованную силу, такую, что можно было бы на небо взобраться!

Этой ночью ничего не случилось. Когда Ева отправилась спать, я пожелал ей, как обычно, спокойной ночи «без какого-нибудь намека!» Но когда она исчезла, я переговорил с Элен:

— За ней нужен глаз да глаз, Элен. Я думаю, если она ходит сознательно, то подождет еще несколько ночей, прежде чем выйти на улицу. А если несознательно, во сне, тогда она может выкинуть этот фокус в любой момент. Ее можно как-нибудь осторожно закрыть в комнате?

Элен покачала головой:

— Она заметит, и это будет что-то ужасное!

— Тогда я буду спать в коридоре.

— Она и это заметит, можете быть уверены. У нее какое-то шестое чувство, которое предупреждает ее обо всем непривычном, что происходит вокруг. — В таком случае я буду спать на диване в холле.

— Как хотите, Виктор, но ведь вам будет плохо…

— Не беспокойтесь о моем комфорте, моя дорогая. Я люблю спать на твердом — это напоминает мне службу в армии.

Я поднялся в свою комнату, во-первых, чтобы ввести в заблуждение Еву; во-вторых, чтобы переодеться в пижаму и захватить одеяло. Какое-то время стоял и курил у окна, потом спустился вниз — тихо, как муха.

Я прекрасно выспался на этом самом диване в холле, что бы там ни говорила Элен, и утром с большим удовольствием занимался гимнастикой, усердствуя гораздо более обычного.

Эти утренние упражнения здорово мне помогали. Благодаря им мне удавалось сбросить жирок, который я наращивал днем, сидя за столом. Живот мой был тверд и упруг. Я с огромным удовлетворением чувствовал сталь своих бицепсов и, вообще, здоровье во всем своем, как никогда прежде, натренированном теле.

Дни сменялись ночами…

Я по-прежнему спал в холле. Я решил спать там, если потребуется, месяцы. Во что бы то ни стало я задумал подстеречь Еву во время хождений. У меня не было никаких сомнений, что однажды ночью она опять встанет…

Доктор, как и обещал, нанес нам визит. Выходя из комнаты Евы, он многозначительно покачал головой. Когда я с Элен провожал его до ворот, он сказал:

— Не думаю, что она может ходить… Пожалуй, вы ошиблись…

— Это невозможно, доктор! Невозможно! И тогда он задал нам вопрос — очень простой, но безупречно логичный:

— А вы видели, как она ходит? А ведь я действительно этого не видел! Единственное, в чем я был совершенно уверен, так это в том, что в течение какого-то времени Евы не было в ее комнате. И правда: огромная разница — увидеть ее ходящей или всего лишь заметить ее отсутствие!

Именно об этой разнице и заставил меня думать доктор, то и дело поглаживавший свою бородку.

Проводив доктора, мы возвращались назад молча. Я думал про обвинения, брошенные Евой Элен в ту ночь, и Элен, пожалуй, знала, что я думаю именно об этом. Не случайно сказала она на крыльце:

— Нет, Виктор… Вы ошибаетесь…

Я хотел было возразить, но она быстро ушла.

Назавтра после визита доктора мы опять всполошились.

Ночью я был разбужен сильным шумом на втором этаже. Я взлетел по лестнице наверх, как раз в тот момент, когда Элен стучалась в дверь комнаты сестры.

— Что случилось, Виктор? — спросила она.

— Не знаю… Вы что-нибудь слышали? Элен яростно дергала за ручку, но Ева, очевидно, закрыла дверь на задвижку.

— Сейчас я взломаю эту проклятую дверь! — закричал я.

— Не надо. Пройдите через мою комнату и ванную.

Я побежал в глубь коридора, быстро прошел через спальню Элен, потом через ванную комнату.

Дверь в комнату Евы со стороны ванной также была закрыта изнутри.

— Она закрыта! — крикнул я.

— Идите быстрее сюда! — встревоженно крикнула она мне в ответ.

Я вернулся. Элен продолжала дергать ручку двери.

Я отошел назад, разогнался и изо всей силы ударил правым плечом по двери. Раздался треск, дверь открылась, и мы ворвались в комнату.

Горел свет. Кровать и коляска были пусты. Ева лежала на полу, прислонившись головой к радиатору. На голове была рана. Сильно текла кровь. Теперь ее золотистые волосы были чуть ли не красными.

Я подхватил ее на руки и отнес на кровать.

— Она одета! — воскликнула Элен. Пораженный ранее увиденным, этого я и не заметил. На Еве в самом деле были брюки и пуловер.

— Вызовите быстро доктора, а я попробую привести ее в себя!

Я побежал в ванную комнату и взял там нашатырный спирт. Вернувшись, обильно смочил им платок и поднес его к носу Евы. Вскоре она икнула и открыла глаза.

— Мне плохо, — пробормотала она.

— Ничего, милая, ты просто набила себе хорошую шишку… Она узнала меня:

— Что случилось?.. Я что, упала с кровати? Когда мы ворвались в комнату, она лежала в другом ее конце. И добралась туда без помощи коляски — та ведь стояла возле самой кровати. Но час разгадки еще не настал.

— Да, ты упала…

— Во сне?

— Ну конечно…

Доктор Буссик прибыл через полчаса. Он промыл рану и успокоил нас относительно ее серьезности. А затем попросил нас объяснить, что случилось. Элен коротко рассказала.

• Предыдущая
• 14/21
• Следующая