Наследие (СИ) - Вида Теил - Страница 50

— Да не дергайся же ты! — прикрикнул на него Горд. — Только хуже сделаешь.

Томил отстреливался из автомата, поливая врагов шквальным огнем. Так же их прикрывали из-за стены здания, к которому они направлялись. До укрытия оставалось совсем немного, когда над городом завис торианский штурмовик и открыл огонь из лазерных и крупнокалиберных установок. "Скелет" Томила, прошило, и он остался лежать в нескольких метрах от стены. Горд, сам не понимал, каким чудом ему удалось добраться до укрытия. Врач опустил Стена и только тогда заметил, что он мертв.

— Дьявол! — выругался Горд. — Ну почему ты не мог продержаться хоть немного!

Олин, находившаяся, здесь же, смотрела, как он нервно сжимает автомат. О том, что бы высунуться, не могло быть и речи. Успокаивало лишь то, что пока штурмовик не прекратит вести огонь, ториане не смогут к ним приблизиться и никто не "обрадует" их гранатой.

— Олин, как у вас? — связался с ней Эрик, оказавшийся отрезанным вместе с Энтони и частью команды Вилан в соседнем здании.

— Томил и Стен погибли, — доложила капитан. — Штурмовик не дает нам высунуться.

— Нам тоже, но сделать ничего нельзя. Будем ждать — это приказ генерала. Конец связи.

— Можно подумать, ему надоест, и он сам уйдет, — пробурчала Олин, отключив рацию.

Недалеко от нее, прислонившись спиной к стене, примостился Вернер. Казалось, он думает о чем-то своем, далеком от происходящего. Ему вспомнилось то время, когда он начинал службу простым десантником и всего-навсего, выполнял поставленные перед ним цели, а потом его угораздило связаться с разведкой. У Энтони хватило смелости и ума отказаться работать в управлении, а над Вернером взяли верх амбиции.

С тех пор прошло десять лет, и за все это время полковник впервые почувствовал себя на своем месте именно сейчас: среди полуразрушенного города, взрывов и огня, в окружении солдат и их офицеров. Он чувствовал себя так, будто не было этого времени, проведенного в поисках информации, не было приказов, которыми он отправлял других на смерть, а сам оставался в безопасности, и полковнику хотелось, что бы этого всего действительно никогда не было.

Из тех, с кем он начинал служить, не многие остались в живых, а тем, кто остался, доставляло мало удовольствия общаться с Вернером. Сейчас его окружали совершенно другие солдаты и офицеры, но их судьбы практически не отличались от тех, кого полковник знал раньше. В душе вновь что-то нестерпимо защемило, и он решил, что если останется в живых после этой заварушки, то все-таки уйдет из управления и вернется в десантные войска. Вернер взглянул на Олин, которая изводилась от невозможности что-либо предпринять. Он подобрался к ней.

— Что там, капитан?

— Ничего нового, — Олин осторожно выглянула за край обрушенной стены. — Штурмовик не уходит, пехота тоже не наступает, и мы сидим, как грызуны в норах. Чего они ждут?

— Чего бы ни ждали — это ни сулит нам ничем хорошим. Капитан, я хотел вам кое-что сказать, вернее, посоветовать: управление предложит работать на разведку — не соглашайтесь. Конечно, до конца вы теперь от них не отделаетесь, но переходить в ведомство управления, тоже не стоит.

— Почему же? — Олин удивили слова Вернера. Она ждала от него прямо-противоположного. — Чем вам так не угодило ваше подразделение?

— А то вы не знаете наших методов. Это не для вас, потом можно пожалеть. Делайте свою работу и попытайтесь ни во что не вмешиваться.

— Не получится. И вы об этом прекрасно знаете. Мне и Эрику слишком много известно, что бы остаться в стороне. У меня нет никакого желания связываться с управлением, но это решили за нас.

— Вы не знаете и половины из того, что происходит. "Скелеты"- это тоже не все технологи. Есть кое-что поважнее.

— Откуда вы знаете?

— Я их видел. Правда, никому не говорил. Потом, ваш отец все перепрятал и уничтожил следы. Где теперь технологии — я не знаю, надеюсь, ториане тоже.

— Я бы на это сильно не рассчитывала. Мы сталкивались с торианской техникой, раньше у них такого не наблюдалось. Взять хотя бы этих "шестилапых", я уже не говорю о кораблях, которые не видят ни сканеры, ни радары.

— Не факт, что это техника Темгатов. В Большом Космосе и без них хватает умельцев и у меня есть догадки, кто мог им подсуетить нечто подобное.

— Капитан, штурмовик ушел, — доложил Аири.

— Ну, хоть что-то… — вздохнула Олин.

Выстрелив боезапас, вражеский корабль исчез так же внезапно, как и появился. По тому, что, и за ним не последовало высадки десанта или выброса техники, можно предположить, что к Эвруму подошел флот и отрезал торианам подход к планете, либо высадка произошла где-то в стороне. Пускать врага дальше в город нельзя и теперь, до прихода подкрепления, предстоит стоять насмерть.

— Не нравится мне все это, ох не нравится… — как бы про себя проговорил Вернер.

— Полковник, генерал приказал переходить в атаку, — доложила ему Олин. — Он опасается, что ториане где-то выбросили новую партию техники и хочет попытаться отодвинуть пехоту, пока она не доползла.

— Ну что ж, — Вернер поднялся. — Тогда вперед. Командуйте, капитан.

— Внимание! — проговорила Олин в рацию. — Идем на прорыв. Отступать больше некуда, будем стоять до последнего!

Она легко перепрыгнула через остатки стены, за которой они укрывались от воздушной атаки. За ней последовали те, кто еще оставался жив. Всего, вместе с Эриком, восемь. Олин присоединилась к майору и группе Вилан. Вернер старался держаться с ними, но его постепенно оттеснили к команде Алика, которая тоже заметно уменьшилась. Все понимали, что теперь им предстоит рукопашная.

Оружие, привезенное Энтони, сильно пригодилось, но и оно скоро откажет и тогда выбора уже не останется. Ториане тоже пошли на прорыв. Две армии столкнулись с твердым намерением либо победить, либо остаться навсегда на этих руинах, которые еще недавно были огромным процветающим городом.

Северная линия обороны оказалась прорвана. Несколько отрядов отступили в город и пытались организовать хоть какую-то оборону, но особого успеха они не добились. Три торианских установки методично разносили Амерон, практически беспрепятственно продвигаясь вперед. Если бы группа Эрика не уничтожила колонну, которая заходила с юга, то от Амерона давно бы ничего не осталось. Единственное, что могли сделать те, кто еще держался с севера — это хоть немного задержать врага, да и то, вероятнее всего, ценой собственной жизни. Те, кто находился с юга, об этом не знали и продолжали хранить надежду, что северный фронт, как и они, еще держится.

Вокруг все взрывалось и горело, но в Алике проснулось природное упрямство и лютая ярость, которая придала капитану силы. Он, как и все, понимал, что отступать теперь нельзя, да и будь у него такая возможность, он не стал бы этого делать. Его замком позаботился о том, чтобы капитан не остался без оружия, но плазменная винтовка уже успела разрядиться. Алик даже не заметил, как это произошло. В пылу битвы, он потерял счет времени и произведенным выстрелам. Единственное, что капитан не забывал считать — это своих погибших друзей.

С каждой новой потерей, он начинал звереть все больше и больше. Когда лазерный автомат перегрелся, Алик не стал пользоваться бластерами, а сразу выхватил меч.

Олин и Эрик оказались в самой гуще схватки. Они пытались прикрывать Энтони, понимая, что гибель генерала отразиться не самым лучшим образом на их положении, но Энтони сейчас мало волновала собственная безопасность, впрочем, как и всегда. Он сумел сохранить немного энергоресурса на плазменной винтовке, и сейчас он ему очень пригодился. Отряд из пяти ториан поставил перед собой цель убрать генерала. Они попытались отрезать Энтони от остальных, но сделать это оказалось не так просто. Просчитав намерения врага, Эрик старался не выпускать его из вида и держаться к нему поближе.

— Ты что, твою мать, в личную охрану ко мне записался?! — обругал его Энтони.