Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 83

— Мой муж вот тоже, гей, — вырвала его из раздумий Сырова, и Тимур удивлённо заморгал глазами. Как же лихо его выбило из реальности! Будто мяч за пределы поля. — Отвратительно. Противно. Но я живу с ним, и мы даже порой спим вместе. Его отец, старый маразматик, думает, что женитьба изменит его ориентацию, — Сырова говорила это с лёгким сарказмом, но голос сочился ядом. Она пыталась это скрыть, но у неё плохо получалось. — Ха, изменит. Он пидор до мозга костей. У него на женщину не стоит! Он рядом с женщиной импотент! А его папаша ещё винит меня в этом. Ну конечно, кого, как не меня! Главное, есть на кого всё скинуть. Не себя же винить, не свою жену, а меня! А то, что у него любовниц целая куча, а его жена содержит мужской притон и иногда поставляет своему сынку свежий и качественный продукт — это не в счёт!

Тимур понял, что Сырова вставать с дивана пока не собирается, и решительно прошёл к кровати. Содрал постельное, сунул в пакет. Протёр изголовье и изножье кровати, дверки шифоньера, тумбочку. Лишь на долю секунды он задержался взглядом на номере каюты, который поблескивал металлическими цифрами на ящичке прикроватного столика — «22», — и вернулся к тележке. Сырова продолжала говорить.

— Знаешь, какая я была красивая? — Это риторический вопрос, но Тимур посмотрел на неё. Ничего особенного, обычная женщина, но люди склонны преувеличивать. Хотя у каждого свой идеал красоты. Тут человека винить не в чем. — Я была моделью. — Она наконец встала, чтобы пройтись по каюте, будто по подиуму. Тимур принялся вытирать тот участок дивана, на котом недавно восседала госпожа Сырова. — На меня смотрели сотни глаз. Нет, тысячи! Свет, гладкий, будто стекло, подиум, платья от кутюр. Шёлк, блеск, лоск, золото, бриллианты, жемчуга. Я стояла на вершине модельного бизнеса. Я была лучшая. Я — Королева Вселенной! — она вскрикнула и замолчала. Тимур спиной ощутил её боль. Ему действительно стало жалко эту несчастную. Почему-то вспомнилась Таня. — А теперь я замужем за пидором и меня считают виноватой в том, что он трахает мужиков. Отвратительно!

Тимур хотел задать вопрос, как же так получилось, что замужество, пусть даже с геем, изменило её мечты и стремления, но вовремя прикусил язык. На самом деле ему неинтересно. У него своих проблем выше крыши, своя личная жизнь в дерьме! Конечно, он сочувствовал, ощущал боль, но лезть в чужие дебри не хотел.

— Я даже матерью не могу стать, потому что мой муж — гей, и его папочка с мамочкой об этом знают. Нет, конечно, можно сделать ЭКО, — это был монолог, но она разговаривала с Тимуром, даже несмотря на то, что он находился к ней спиной. — Но, видите ли, у некоторых есть пунктик, что бог этого не простит. Что за дебилизм! А иметь туеву хучу любовниц — это как? Это простит?! Но, если честно, не хочу от него. Даже если родится девочка, всё равно будет пидораска-лесбиянка.

Тимур вернулся к кровати, подхватив перед этим чистое постельное бельё.

— Пока мы здесь, он спит со всяким сбродом — таким же, как ты. Разбрасывается деньгами, приплачивает за то, чтобы партнёры называли его «зайчиком». Буэ, блевать тянет! Но что самое интересное, многие натуралы готовы за десять штук сосать его хер и подставлять свою жопу! Это как называется? Это что — натуралы? Или они думают, что объяснение «Один раз не пидорас» спасает их от падения и позволяет обществу закрыть глаза на их продажную суть?! Пидор он и в Африке — пидор! И никакие отговорки не спасут! Раз переспал с мужиком — и ты пидор! А за деньги переспал с мужиком — ты пидорная шлюха! — Тимур взялся за чистое покрывало и встряхнул его, укрывая только что поменянную постель. — Ненавижу. Я ненавижу вас, пидоров, ненавижу!

Сырова сорвалась, но Тимур с ней был согласен. Вот только не ответил, подхватил пылесос, прошёл к кровати и нажал на кнопку. Техника тихо заурчала, втянула в себя первые соринки. Тимур, водя насадкой по мягкому ворсу, торопился закончить работу. Надоели все. И Сыров со своим предложением переспать за деньги, и Сырова со своей болью. Откуда-то из глубины души совершенно неожиданно поднялась ярость, смешанная с презрением ко всему человечеству. Вот жалеет Тимур всех, сострадает, иногда помогает, а кто хоть раз протянул руку помощи ему? Кому выплакаться и где найти нужную жилетку, чтобы выслушали, утешили и уняли боль от мучивших воспоминаний и чувств?!

Эмоции окутали с головы до ног, утянули за собой в прошлое, отрывая от реальности, и Тимур с силой ударил насадкой по тумбочке. От звука удара вздрогнул, чертыхнулся и зацепился взглядом за цифру «22». В подсознании что-то мелькнуло, он даже нахмурился, но продолжил пылесосить. Так сильно хотелось закончить работу и уйти отсюда.

Воспоминания о ноже для колки льда, которым был убит первый Боря, всплыли в голове неожиданно и ярко, как если бы Тимур его видел сейчас. Две двойки и номер этажа будто клеймо отпечатались в памяти и предстали перед глазами, говоря о том, что он в логове убийцы.

Ощущение, что в каюте резко сгустилась атмосфера, вернуло Тимура в реальность окончательно. Кстати, а ведь вчера он хотел забрать нож с собой, но забыл. Степан полностью завладел его мыслями. Но сейчас о Степане думать было не с руки, Тимур кожей почувствовал опасность. В следующую секунду он понял, что в каюте слишком тихо, не считая еле слышного урчания пылесоса.

Шишков обернулся резко, крепко сжимая в руке шланг пылесоса. Сырова оказалась совсем рядом. Насадка больно ударила её по ноге, и она с криком повалилась на кровать. Кричала она, скорей всего, не от боли, а от неожиданности. Тимур начал действовать слишком внезапно.

Замерев, Шишков поднял ногу, ступил на большую кнопку на шаровидном агрегате, и пылесос умолк. Взгляд от шипящей Сыровой метнулся к замершему у дивана незнакомому мужчине. Он был невысокого роста, хорошо сложен. Замерев в стойке, он выжидательно смотрел на Тимура, будучи натянутым, как струна. Он представлял большую опасность.

— Значит, госпожа Сырова, — медленно нарушил тишину Тимур, — вы — убийца.

— Клим, вперёд! — слова Сыровой прозвучали будто команда для собаки.

Клим не спешил. Пять секунд он продолжал смотреть на Тимура, а потом сорвался с места. Быстрый. Но и Тимур был не салага. Натянув на себя шланг, он поднял пылесос и метнул его в сторону Клима. Тот упал на кровать, чуть не зацепив Сырову, перекатился, спрыгнул на пол и опять запрыгнул на постель, чтобы, оттолкнувшись, атаковать Шишкова сверху. Тимур резко ушёл в сторону, отбросил технику. Разобьёт — ещё платить будет. Приготовился уже нанести удар, но откуда ни возьмись на спину запрыгнула Сырова.

Женщин не бить — таков закон мира. И Тимур его придерживался, считая, что слабый пол на то и слабый, чтобы его защищать. Однако ему грозила опасность. У Сыровой в руках был столовый нож. Тупое лезвие чиркнуло Шишкова по руке, оставив едва заметный след. Тимур резко развернулся, Клим матюгнулся, потому что под удар Шишков подставил Сырову. Обежал Тимура, приготовился ударить, но Шишков резко развернулся, и кулак Клима угодил в бок Сыровой. Она вскрикнула, Тимур скинул её на кровать, пропустил удар от Клима, но следующий перехватил и, вывернув руку, отправил противника к панорамному окну.

— Да мочкани ты его уже! — крикнула Сырова, придя в себя.

Тимур бросился к выходу, но замер. Нет, бежать бессмысленно, Сырову и Клима надо остановить здесь и сейчас. Конечно, Тимуру за это не платят, но всё-таки мало ли, какая ещё чушь может прийти в голову обиженной судьбой бабе. Ладно его жизнь, он привык рисковать и был уверен в себе, а если эта дура решит воткнуть перо в бок Максу? За Макса Тимур порвёт на ленточки кого угодно!

Резко развернувшись, Тимур метнулся за тележку. Плохая идея: во-первых, места маловато для драки, во-вторых, не хотелось, чтобы содержимое тележки летало по всей каюте. Тимуру же потом его обратно собирать! Выглянув из-за каталки, Шишков увидел, как Клим оценивает укрытие противника, не спеша атаковать. Он чувствовал себя хозяином положения.

Встав на ноги, Тимур обошёл тележку, стянул верхнюю часть комбинезона и повязал рукава на поясе. Отодвинул ногой каталку, дав им с Климом больше места. Клим в свою очередь скинул ветровку, бросив её на диван, и чуть отодвинул его в сторону.