Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 100

Взяв пиджак, он надел его. Аборин приподнял брови.

— От кого?

— От любого, — ответил Волдин серьёзным тоном. Игнат прищурился, тарабаня пальцами по гладкой столешнице.

— А как же бомба?

— Ложь, всего лишь ложь, — ответил, чуть повеселев, Максим. — Ну так как, договорились?

— Как только вы уберёте с моего корабля бомбу.

Максим задумался, а потом покачал головой, продолжая улыбаться.

— Плохо же вы обо мне думаете.

— А должен хорошо?

— Не просто должен, а обязан, — сказал Макс и направился к Стасу. В этот момент сработали блокирующие системы и ставни начали подниматься. Открылись двери, и в зал хлынула толпа: медики, охрана, персонал…

Вернулся в каюту Макс только к утру. Уставший, измождённый, разбитый. Некоторое время помогал разгребать тот бардак, что творился в зале: оттащил парочку дам в госпиталь, помог отнести туда же Стаса. Сдал анализы — врач настоял, обработали разукрасивший левую сторону лица синяк. Хотел проведать Русакова, но доктор сообщил, что его унесли люди Анны, типа в этом госпитале за ним нет должного ухода. Но, конечно же, старика не было и в его каюте. Он пропал, так же как и Анна и ещё двенадцать участников событий под кодовым именем «кролики». Осталось только восемь трупов, которые мало что могли сказать. Но Максим мысленно согласился с Абориным: теперь поиском Русаковой пусть занимается Тёмная Династия. Максиму вроде и волноваться не стоило, лишь забыть об этом поскорее, вот только исчезнувшая Анна всё равно беспокоила.

Кинув пиджак на диван, Максим расстегнул три верхних пуговки на рубашке и через голову снял её. Вниз полетели игральные карты, Волдин посмотрел на них. Подняв, пошёл вяло и с неохотой в ванную. Кинув картонки в урну, избавился от остальной одежды, встал под душ и с блаженством прикрыл глаза. Лицо после удара Тимура пульсировало от боли, напомнила о себе уже почти зажившая рана на животе. Болели спина и поясница. Почему болели они-то? Может, потому, что прошлая ночь была слишком активная? С другой стороны — постельным фитнесом Макс занимался регулярно. Стараясь не думать о Тимуре, Волдин помылся и, переодевшись в чистое, завалился на кровать.

Проснулся от яркого солнца, бившего прямо в глаза, и боли. Голова раскалывалась, и Максим сполз с кровати, тут же направившись в гостиную, чтобы в пиджаке, оставленном на диване, найти таблетку обезболивающего. Выпив капсулу, посмотрел на часы. Умывшись и почистив зубы, облачился в футболку с медведем — Макара Француза так и не нашёл! — и спортивные штаны. Выходя из каюты, прихватил с собой телефон и деньги. Путь до госпиталя занял несколько минут. Там ему сказали, что пациент Бобров ушёл рано утром, и Максим, разозлившись, вернулся обратно.

— Ты на завтраке был? — спросил его опухший Стас, как только Макс переступил порог своей каюты.

Волдин хотел уже было открыть рот, но закрыл его, отметив в спальной зоне уборщика. Подойдя к косяку, он некоторое время всматривался спину черноволосого парня, а когда тот обернулся, даже сплюнул. Молоденький паренёк вздрогнул, сжался и с испугом посмотрел на Максима.

— Продолжай, — сказал Волдин и поманил Стаса за собой на внешнюю палубу. — Мне нужен договор на «Три нити».

— Проиграл? — напрягшись, спросил Стас. Выглядел он помято, будто был с перепоя. Максима даже позабавил этот вид.

— Проиграл. Так что давай тащи его сюда. Я к Аборину, а ты пока жрачку закажи.

— Что с лицом? — кивнул Бобров, давая понять, что всё сделает. Макс попытался состроить недовольное выражение, но получилось не ахти, ещё и слюни потекли из уголка губ.

— Жизнь, оказывается, не только загибает и трахает, но ещё и бьёт. Договор тащи, — рыкнул Волдин и, открыв дверь, вошёл в каюту.

К Аборину он пошёл в футболке и спортивных штанах — ни к чему принаряжаться. На голове бардак, рожа побитая, недовольная. Под мышкой Максим зажимал голубую папку, в которой лежал договор, распечатанный на семидесяти девяти страницах. Идти пришлось недолго, благо Стас успел за короткие минуты позвонить Леониду и спросить, где пребывает господин Игнат Анатольевич и готов ли он принять господина Максима Викторовича.

Кабинет Аборина не был просторным, но обставлен со вкусом и в стиле хозяина: минимум мебели строгих тонов. Макс здесь был первый раз, но долго заострять внимание на интерьере не собирался. Растрёпанный, не выспавшийся, замученный жизнью Аборин встретил его в густой тишине, со стаканом, в котором был… сок. Максим позлорадствовал: ага, не ему одному мучиться от боли и сомнений. Ситуация — дерьмо, но то, что ему дал по роже Тимур, а потом ушёл от него, было пострашнее других ранее случившихся событий.

Волдин положил папку перед Абориным и присел в мягкое кресло для гостей. Игнат подтянул синий скоросшиватель, открыл первый лист, пробежался по написанному глазами, потом открыл последний и предпоследний, там должны стоять подписи и печати.

— Сколько? — спросил Аборин.

— Вы выиграли, подписывайте, — сказал Максим.

Конечно, в такие моменты важно, чтобы рядом присутствовали юристы, адвокаты, всякие секретари, свидетели и прочие важные господа, без которых на самом деле легко можно обойтись. Но пафос и слюнявая важность обязывает. С Абориным в этом плане было легко: он любил заключать сделки так же, как Макс — без свидетелей, редко когда с юристом или же секретарём.

— Вы мухлевали, — коротко ответил Игнат.

— Не заметил.

— Я заметил. Всё должно быть по правилам.

— С каких пор вы придерживаетесь правил?

— В такие моменты я шутить не люблю.

— Да я вроде тоже. Не люблю юморески.

Аборин смотрел на Максима пристально, и его взгляд с каждой фразой становился всё тяжелее. В такие моменты у Волдина, как говорится, начинало играть очко, и это его заводило. Ему нравился этот противник: стойкий, волевой, гордый, сильный, надменный и простой одновременно. С Абориным всегда интересно. Максим подозревал, что и Аборину с ним тоже.

— Не хотите? Тогда я забираю, — Волдин приподнялся с кресла, потянулся к папке, но Игнат опустил на договор ладонь.

Макс остановился. Вернулся назад, закинул ногу на ногу, позволяя себе немного расслабиться и показать, что ждёт. Он вроде и не торопится.

Аборин открыл верхний ящик, вытянул оттуда гранённую золотом чёрную ручку, затем печать. Снял колпачок, минут тридцать изучал документы, отделяя копию от оригинала. Остановился на предпоследней странице, перелистнул. Вчитался в важные строчки, прищурился, уделяя особое внимание тому самому шрифту, который был слишком мелким. Затем вернулся на предпоследнюю. Три подписи, четвёртая на последней странице. Затем столько же печатей. Всё это продублировал на копии. Вернув печать и ручку на место, закрыл ящичек на ключ и опустил его в карман спортивной ветровки.

— Ну вот и хорошо, — Максим встал с кресла, протянул Аборину руку. Игнат встал, пожал руку Волдину и передал ему часть документов. — Надеюсь, наш уговор останется в силе и его не надо будет скреплять письменным договором?

— Он в силе, — подтвердил Игнат. — Я понимаю, Максим Викторович, вашу… заднюю точку надо спасать от всякого сброда. Наш мир жесток. Но при чём тут Зоя?

— На всякий случай. Как вы подметили, наш мир не идеален.

— Почему я?

— Потому что вы авторитет в нашем мире. И потому что вы многое знаете и многое видите. А ещё в хороших отношениях с Тёмной Династией. О, нет, я не спешу войти в тот правящий Круг, честно скажу, кресло заседателя мне не нужно, достаточно открытых дверей в общество. Просто хочу немного прикрыть тылы.

Максим опустил руку, потом развернулся и пошёл к двери. Открыв её, он обернулся:

— Кстати, насчёт бомбы. Вы уже поняли?

— Мы уже поняли, — подтвердил Аборин, и в этот момент взгляд его стал более мягким и даже немного виноватым. Но Игнат, конечно же, прощения просить не стал, а Максиму оно не было нужно.

Переступив порог кабинета, Волдин с лёгким сердцем направился к себе в каюту, где девушка-официантка расставляла на маленьком столике тарелки с едой, и рядом с ней стоял Бобров…