Путешествие восьми бессмертных (Собрание сочинений. Т. II) - Шкуркин Павел Васильевич - Страница 37

Не успел Ао-жэнь отдать приказ, как за дворцовой оградой раздались шум и крики. Прибежали приближенные и доложили, что Дун-хай Лун-ван с женой, детьми и приближенными прибыл сюда и просит приюта.

Ао-жэнь изумился еще более и испугался: такого быстрого и тяжелого оборота дела он никак не ожидал… Но долг гостеприимства — прежде всего.

— Просить, просить сюда высокого гостя, — сказал он и двинулся навстречу входившему Восточному Лун-вану, который шел, закрыв лицо руками; сквозь пальцы лились слезы…

— О, мой старший брат, — говорил Ао-жэнь, усаживая гостя рядом с собой с левой стороны, — скажите, что случилось?

Прерывая свои слова рыданиями, гость отвечал:

— Вчера Восемь гениев переправлялись через мое море. Между ними был некий Лань Цай-хэ, который вздумал переплыть воду на каменной дощечке из нефрита, которая издавала такой сильный свет, что дворец озарился, как в самый яркий полдень. Моему старшему сыну, конечно, понравилась эта дощечка; он со своими слугами погнался за Лань Цай-хэ, отобрал дощечку, а его самого посадил в темницу; но я приказал его отпустить… Мы думали, что дело кончено, но жестоко ошиблись…

На помощь к Цай-хэ пришел его товарищ Люй Дун-бинь с множеством воинов, и нахально требовал возвращения нефритовой дощечки. Мой старший сын вышел к нему навстречу и погиб… На помощь брату пошел второй сын — и вернулся без плеча; через несколько часов он умер. В душе моей кипела злоба против подлых тварей и, собрав стотысячное войско, я двинулся против них… Я сделал все, что мог, но не был в состоянии одолеть их: они разбили мои войска, и я бежал. Но они, подлые, не удовольствовались своей победой: они стали жечь воду и выжгли море до дна… Теперь у меня нет владений, и мне деваться некуда!

Поэтому я собрал остатки своей семьи и пришел к вам, моему дорогому другу и брату. Я, жена и дети обращаемся к вам с покорной просьбой — приютите нас на остаток наших дней… И умоляю вас: примите меры против коварства этих злых духов, иначе и вас они погубят, и отомстите за нас!

Нань-хай Лун-ван задумался… Конечно, он рад не только оказать гостеприимство такому же, как он сам, Лун-вану, но и помочь ему… Только Восточный Лун-ван, пораженный своими несчастьями, не сказал ему самого главного.

— Скажите, — обратился Ао-жэнь к своему гостю, — сколько войска у ба-сяней?

— Воинов у них немного, но они сражаются так храбро и действуют так дружно, что противиться им прямо нет никакой возможности!

— А где теперь расположены их войска? — снова спросил Ао-жэнь, которому, видимо, пришла в голову какая-то мысль.

— Они, кажется, сейчас расположились где-то вблизи моего дворца, — отвечал Лун-ван.

— Ну, счастье ваше, что вы оттуда выбрались, — сказал Ао-жэнь, и затем, помолчав немного, продолжал уже не добродушно, а совсем другим тоном, с оттенком насмешки и явной злобой: — Вы меня извините за откровенность, но я должен сказать вам правду: случилось огромное несчастье, и не только для вас, но и для всего подводного народа, чего вы, по-видимому, еще себе не уяснили. А кто в этом виноват?.. Вина целиком лежит на вашем сыне! Его жадность и своеволие, не сдерживаемые вами, привели вот к какому результату!

Дун-хай Лун-вану так было горько слышать эти упреки, что он заплакал; но, сознавая их справедливость, он не возражал.

Ао-жэню стало его жаль, и он уже мягче продолжал:

— Но и гении поступили по отношению к вам слишком жестоко. Мало того, что они хотят отнять драгоценность, — они жгут целое царство и убивают его население. Это безграничная жестокость с их стороны, ибо они знали, что сила на их стороне, следовательно, они могли остановиться в любой момент. Этого им простить нельзя! Не падайте духом, я отомщу за вас… Ваше теперешнее горе я попробую превратить в радость. Если они с войском расположились около дворца — этим они сами себе подписали смертный приговор.

Удивленный Дун-хай Лун-ван просил Ао-жэня сообщить ему, какое средство может победить могущественного врага.

— Очень просто, — отвечал Ао-жэнь. — Если бы они расположились на возвышенности, т. е. на суше, то бороться с ними было бы мудрено; но, раз они находятся около дворца, т. е. в низине, на дне бывшего моря, то они сами отдали себя в нашу власть… Мы быстро спустим воды с суши в море и затопим их. Выхода у них не будет: какими бы силами они ни обладали, какие бы войска у них ни были в распоряжении, им ничто не поможет… Я глубоко уверен, что на этот раз мы победим!

Дун-хай Лун-ван был поражен и обрадован мыслью Ао-жэня; его дело, казавшееся ему ранее безнадежно потерянным, теперь легко могло принять самый благоприятный для него оборот.

— Неприятель, понадеявшись на себя, — продолжал Ао-жэнь, — сделал непростительный промах, оставшись на дне моря. И теперь, и всегда так будет, что самое опасное для победителя время — именно в момент победы, когда войска его расстраиваются, выходят из рук начальников, увлекаются, делают много глупостей и забывают осторожность. Если энергичный противник использует этот момент, победа неминуемо превратится в поражение!

— Но ведь в таком случае нужно действовать сейчас же, — встревожился Дун-хай Лун-ван.

— Мы так и сделаем. Секретарь! Написать сейчас же два письма лун-ванам Северного и Западного морей, и просить их, чтобы завтра с пяти часов утра они ожидали: как только в своих царствах они услышат пушечную пальбу с нашей стороны, то пусть тотчас же на помощь спустят все свои воды к нам, в Восточный океан. Письма эти послать с курьерами молниеносной скорости, чтобы до рассвета были бы уже получены ответы!

Конечно, всю ночь никто не спал в царстве Ао-жэня, начиная от дворца и кончая отдаленной подводной пещерой. По всем направлениям мчались курьеры — самые быстроходные рыбы, развозя приказания. Все светящиеся морские рыбы и животные зажгли свои фонари, и при свете их всюду шли деятельные приготовления к предстоящему выступлению в поход: мечи- и пилы-рыбы оттачивали свое оружие, молоты-рыбы обновляли обивку на обеих сторонах своих палиц, крабы подновляли бугорки своих клешней, — словом, вся подводная рать готовилась к войне. Прошло несколько часов, все было готовы, и Ао-жэнь только ожидал ответа от Бэй-хай и Си-хай Лун-ванов. Но вот стрелой примчались два курьера и привезли ответы с севера и запада. Оба письма извещали Ао-жэня, что просьба его будет в точности исполнена: воды океанов и суши в их владениях будут приготовлены и с первым же пушечным выстрелом спущены в Восточный океан.

Тогда Ао-жэнь призвал сорок морских и речных начальников и приказал им с первым же появлением воды двинуться в поход.

— Но, — прибавил он, — на воду вы слишком не надейтесь. Хотя она и поможет вам, — мы не знаем, при какой обстановке и где нам придется сражаться. Поэтому будьте внимательны и примите все меры предосторожности: запаситесь всем нужным и помните, что малейший промах с вашей стороны может иметь для вас же самые тяжелые последствия!

Для себя же лично Ао-жэнь велел приготовить десятитысячный отряд, во главе которого он решил лично принять участие в войне, а Дун-хай Лун-вану велел быть непосредственным его помощником.

Отдав распоряжение плотно накормить свое войско, чтобы не обременять себя лишними тяжестями в походе, Ао-жэнь стал ожидать пяти часов, когда он решил начать наступление.

Что случилось потом — мы увидим дальше.

Ба-сянь (восемь духов), отдохнув и основательно подкрепившись, решили осмотреть дворец Лун-вана. Переходя из одного зала в другой, они увидели всюду столько богатства, что ни один смертный не может составить даже приблизительного представления. Золотые резные двери художественной работы, украшенные драгоценными камнями; коралловые решетки, мозаичные картины из редких камней; стены, испещренные жемчугом и бирюзой; яшмовые полы, — всюду соединение блеска, красоты, художественного чутья и таланта. В задних комнатах дворца гении увидели груды драгоценностей, ссыпанные прямо на пол…