Под Куполом. Том 2. Шестое чувство - Кинг Стивен - Страница 17

– Что мне нужно сделать? – спросил все-таки Младший.

– Сначала хочу кое-что выяснить. – Большой Джим взял мобильник. Всякий раз, когда это делал, ожидал, что пользы от него будет как от козла молока, но мобильник все еще работал. По крайней мере звонки по городу проходили, а ничего больше ему и не требовалось. Он позвонил в полицейский участок. После третьего гудка услышал голос Стейси Моггин, запыхавшийся, а не деловой, как обычно. Большого Джима это не удивило с учетом утренней заварушки. Сейчас он слышал чьи-то крики.

– Полицейский участок! Если у вас не что-то чрезвычайное, пожалуйста, положите трубку и позвоните позже. Сейчас мы ужасно за…

– Это Джим Ренни, милая. – Он знал, что Стейси терпеть не может, когда к ней обращаются милая. Потому и обратился. – Соедини меня с чифом. Скоренько.

– Он пытается разнять драку перед столом дежурного. Может, вы сможете перезвонить поз…

– Нет, я не могу перезванивать позже. Думаешь, я стал бы звонить по какому-то пустяку? Пойди туда сама, милая, и прысни в самого агрессивного «Мейсом». Потом отправь Пита в его кабинет, чтобы…

Она не дала ему закончить, но и не попросила подождать. Телефон со стуком упал на стол. Большой Джим удовлетворенно кивнул. Если уж он кого-то достал, ему нравилось об этом знать. Издалека донесся приглушенный голос. Кто-то обозвал кого-то гребаным вором. Большой Джим улыбнулся.

Мгновением позже его перевели на другой телефон. Стейси не удосужилась сообщить ему об этом. Какое-то время он слушал чью-то ругань. Потом кто-то взял трубку. Запыхавшийся Рэндолф.

– Говори быстро, Джим, у нас тут сумасшедший дом. Те, кого не отправили в больницу со сломанными ребрами или с чем-то еще, злые как черти. Каждый винит всех остальных. Я пытаюсь не заполнять камеры внизу, но, похоже, половина из них хочет туда отправиться.

– Идея увеличить численность полиции сегодня кажется тебе более привлекательной, чиф?

– Господи, да. Нам досталось. Одна из моих патрульных, Ру, – в больнице. У нее разломана нижняя половина лица. Выглядит она как невеста Франкенштейна.

Улыбка Большого Джима расползлась на все лицо. Сэм Вердро его не подвел. Но разумеется, это еще одна особенность шестого чувства: когда тебе приходится кого-то о чем-то просить в тех редких случаях, когда ты не можешь что-то сделать сам, ты всегда обращаешься к нужному человеку.

– Кто-то швырнул в нее камень. И в Мела Сирлса тоже. Тот на какое-то время отключился, но теперь вроде бы в порядке. Но рана во весь лоб. Я отправил его в больницу, чтобы его перевязали.

– Это форменное безобразие.

– Кто-то целился в моих патрульных. И думаю, не один человек. Большой Джим, мы можем набрать еще помощников?

– Я думаю, ты найдешь много желающих среди честолюбивых парней этого города. Я и сам могу предложить нескольких, из прихожан церкви Святого Искупителя. К примеру, братьев Кильян.

– Джим, Кильяны тупее полена.

– Знаю, но они парни крепкие и исполнительные. – Он помолчал. – Опять же умеют стрелять.

– Мы собираемся вооружить новых полицейских? – В голосе Рэндолфа звучали и сомнение, и надежда.

– После того, что произошло сегодня? Разумеется. Я думаю, что сначала надо привлечь человек десять – двенадцать. Френк и Младший помогут тебе с выбором кандидатур. И нам понадобится больше, если к следующей неделе все не образуется. Выдай им расписки на жалованье. И в первую очередь снабди товарами, если начнется нормирование. Их самих и семьи.

– Хорошо. Пришли сюда Младшего. Френк уже здесь, Тибодо тоже. Ему у супермаркета тоже досталось, но повязку на плече поменяли, и теперь он в форме. – Рэндолф понизил голос: – Он говорит, что перевязал его Барбара. И перевязал очень неплохо.

– Это хорошо, но нашему мистеру Барбаре недолго осталось менять повязки. Для Младшего у меня есть другая работа. И для патрульного Тибодо тоже. Пришли его ко мне.

– Зачем?

– Если бы я хотел, чтобы ты знал, я бы тебе сказал. Просто пришли его. Младший и Френк смогут составить список новобранцев позже.

– Что ж… раз ты так говоришь… – Рэндолфа прервал какой-то грохот. Кто-то упал или кого-то свалили. Опять грохот, теперь уже что-то разбилось. – Прекратите! – проорал Рэндолф. Улыбаясь, Большой Джим отодвинул мобильник на пару дюймов от уха. И так все слышал. – Схватите этих двоих… не этих, идиот, ДРУГИХ двоих… НЕТ, я не хочу, чтобы их арестовали! Я хочу, чтобы их вышвырнули отсюда! Хоть пинками под зад, если по-другому они не желают! – Мгновением позже он вновь говорил с Большим Джимом: – Напомни мне, почему я хотел получить эту работу, а то я уже начал забывать.

– Все войдет в норму, – успокоил его Ренни. – Скоро у тебя будет пять новичков, крепких молодых парней. Позже – еще пятеро. Как минимум пятеро. А теперь пришли ко мне юного Тибодо. И проследи, чтобы камеру в дальнем углу подготовили к приему нового постояльца. Мистер Барбара займет ее уже сегодня.

– По какому обвинению?

– Как насчет четырех убийств и организации бунта в местном супермаркете? Подойдет?

И он отключил связь, прежде чем Рэндолф успел ответить.

– И что ты хочешь от меня с Картером? – спросил Младший.

– Днем? Во-первых, разведка и планирование. С планированием я помогу. Потом ты примешь участие в аресте Барбары. Думаю, это тебе доставит удовольствие.

– Доставит.

– После того как Барбара окажется в камере, ты и патрульный Тибодо плотно поужинаете, потому что настоящая работа будет ждать вас ночью.

– Какая?

– Сжечь редакцию «Демократа». Как тебе это?

Глаза Младшего широко раскрылись.

– Зачем?

Вопрос сына его разочаровал.

– Потому что в ближайшем будущем газета городу не нужна. Есть возражения?

– Папа, тебе приходило в голову, что ты, возможно, чокнутый?

– Не то слово.

– Столько раз я бывала в этой комнате, – произнесла Джинни Томлинсон новым, невнятным голосом, – но не представляла себе, что окажусь на этом столе.

– Даже если бы представляла, наверняка не думала, что оперировать тебя будет тот парень, который утром приготовил тебе стейк и яичницу. – Барби старался шутить, но он зашивал и перевязывал с того самого момента, как первым же рейсом «скорой» прибыл в «Кэтрин Рассел», и очень устал. Он подозревал, что главная причина усталости – стресс: Барби до смерти боялся навредить кому-нибудь вместо того, чтобы помочь. Ту же тревогу он видел на лицах Джины Буффалино и Гарриет Бигелоу, а у них в голове не тикали часы, заведенные Джимом Ренни, что усугубляло положение Барби.

– Думаю, пройдет немало времени, прежде чем я снова смогу съесть стейк, – вздохнула Джинни.

Расти выправил ее нос, прежде чем заняться другими пациентами. Барби ему ассистировал. Удерживал голову неподвижно, как мог мягко, и бормотал ободряющие слова. Сначала Расти вставил ей в ноздри ватные тампоны, пропитанные медицинским раствором кокаина. Выждав десять минут, чтобы анестезия подействовала (за это время зафиксировал растянутое запястье и наложил эластичную повязку на раздувшееся колено какой-то толстухи), вытащил тампоны и схватил скальпель. Действовал фельдшер с вызывающей восхищение быстротой. Прежде чем Барби предложил Джинни сказать дужка, Расти уже вставил державку скальпеля в более широкую ноздрю, прижал к перегородке и использовал как рычаг.

Как человек, подцепляющий колпак на колесе, подумал Барби, прислушиваясь к слабому, но долетающему до ушей хрусту, сопутствующему возвращению носу Джинни прежней (или близкой к ней) формы. Она не закричала, но ногти прорвали бумажную простыню, которой застелили стол, а из глаз покатились слезы.

Теперь Джинни держалась спокойно – Расти дал ей пару таблеток перкосета, – но слезы продолжали течь из менее опухшего глаза. Распухли и ставшие фиолетовыми щеки. Барби подумал, что выглядит она как Рокки Бальбоа после поединка с Аполло Кридом.

– Взгляни на светлую сторону жизни, – сказал он Джинни.