Чистый лист - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 35

— А ты меня именно поэтому звал? — спросила, стараясь соскользнуть с опасной темы.

Нет, ну я, конечно, могу рассказать ему, о чем сейчас грезила с отсутствующим видом, но вряд ли тезка оценит такой резкий переход от осторожной взаимной симпатии с легким флиртом к откровенным признаниям.

— Я думал, что ты не спишь, и предложил бутерброды. — Недич кивнул за спину. Там, на заднем сиденье, лежал небольшой бумажный сверток. — Ты же так и не позавтракала.

— Май, ты просто не представляешь, насколько ты замечательный! — просияла я. Просто так дотянуться до еды не получилось, пришлось встать коленями на сиденье и перегнуться назад.

— Может, остановиться? — неуверенно предложил мужчина, судя по уменьшению тряски, сбавив скорость.

— Ерунда, — отмахнулась я, плюхаясь на сиденье с добычей в руках. — А запить их нечем?

— Есть, в перчаточном ящике термос с кофе.

— Где? — рассеянно переспросила я, озираясь. Название было смутно знакомым, но вспомнить, что это, никак не получалось.

— Вон там, у тебя перед коленями ручка, — уточнил тезка.

— А, в бардачке! — сообразила я и полезла за термосом.

— Смешное слово, — хмыкнул он. — Бардачка. Наверное, тоже откуда-то из другого мира?

— Бардачок, — хмыкнув, поправила его. — Наверное, да. Май, я уже говорила, что ты самый-самый лучший? А, не важно! В любом случае говорю: ты невероятно чудесный! Спасибо тебе огромное! А нам еще долго ехать?

— Нет, чуть-чуть осталось, — со смешком отозвался он. — Погоди, давай остановимся. Термос тяжелый, еще обольешься.

— Я могу потерпеть и без кофе, — заверила на всякий случай, хотя Май, глянув на меня, уже сбрасывал скорость.

— Нет необходимости, можно постоять несколько минут. Заодно я составлю тебе компанию.

В итоге мы задержались не на пару минут, а почти на полчаса. Вороной монстр съехал с дороги на обочину у перелеска, из автомобильных недр Май достал толстый плед в крупную сине-серую клетку, и мы разместились на траве в нескольких метрах от дороги.

Термос действительно оказался очень увесистым — сам по себе, даже без учета наполнявшего его напитка. Большой, со стеклянной внутренней колбой, в резном деревянном корпусе с оплеткой, с тиснеными кожаными накладками и блестящими медными вставками. Он совсем не сочетался с обликом Недича и его блестящего авто — слишком аляпистый, в духе ярких деревенских поделок, а не сдержанной аристократической элегантности. Но именно этим он мне особенно понравился, в нем ощущалось что-то уютно-ностальгическое. Не только в орнаменте, но и в сочетании формы с содержанием.

Позади шелестел и полнился птичьими голосами лес, впереди перекатывалось серебристо-зелеными волнами поле, а вдоль опушки пестрело пахнущее медом и стрекочущее кузнечиками разнотравье, среди которого мы и обосновались. Слабый теплый ветер ерошил волосы и кивал нам головками полевых цветов.

Май, конечно, взялся за термос сам — как можно позволить девушке ворочать такие тяжести! К термосу прилагалась пара больших стеклянных стаканов в тугой кожаной оплетке. Получив свою порцию напитка, я попыталась пригубить его, но термос работал исправно. Пришлось отставить стакан в ожидании, пока кофе немного остынет. А через пару мгновений я плюнула на все и вытянулась на пледе, подставив лицо небесной лазури и утонув в ней взглядом.

— Какая потрясающая, живая тишина, — проговорила негромко. — Красиво. Хорошо, что ты решил остановиться…

— Хорошо, — эхом откликнулся Май.

Я покосилась на тезку; пока я любовалась небом, тот рассматривал меня — пристально и очень внимательно. Но, увидев, что я смотрю, смягчил неожиданную тяжесть взгляда теплой улыбкой.

— Тебе очень идет.

— Что именно? — озадачилась я.

Я не сомневалась, что мне к лицу этот костюм, но странно, что Недич решил высказать одобрение именно сейчас, явно имел в виду нечто другое.

— Вот это. — Он неопределенно повел рукой. — Не знаю, как объяснить. Это окружение, это место, эти обстоятельства. Я обратил внимание еще позавчера, на берегу, но сейчас это особенно бросается в глаза. Есть девушки, которые блистают в салонах, а в других местах их сложно представить — они как будто специально созданы для светской жизни. Ты очень красивая, не подумай ничего такого, я не сомневаюсь, что красивой ты будешь на любом приеме и вообще где угодно, но здесь ты выглядишь… правильно. Не обижайся, я…

— Я тебя поняла, — со смехом прервала его. — Наверное, потому, что я люблю природу, здесь мне нравится, и вот так валяться на пледе — гораздо приятнее, чем вспоминать за столом, какой из десятка вилок надо есть. А спокойствие и хорошее настроение любому добавляют обаяния. Кстати о бутербродах! — Я, опомнившись, села. — Открой страшную тайну: а как бы ты их ел, если бы поехал один и я еще не научила тебя плохим манерам?

— Все очень просто, — весело отозвался тезка, разворачивая хрусткую желтую бумагу. — Я бы и не подумал взять с собой что-то подобное, разве только термос. И вот так остановиться, посидеть на воздухе, тоже не догадался бы. Многое потерял бы…

— А мы, кстати, не опоздаем? — опомнилась я, шумно и, наверное, ужасно неприлично отхлебнув уже достаточно остывший кофе.

Май, впрочем, не обратил на это внимания, только легко отмахнулся от вопроса:

— Не переживай, успеем. Мы не привязаны к определенному времени, я обещал приехать сегодня до обеда, а до него еще долго.

Так что завтрак на траве мы закончили без спешки, насладившись пейзажем и свежим воздухом, потом точно так же неторопливо загрузились обратно в автомобиль и тронулись в путь.

Верфь было видно издалека. Если сами доки и корпуса прятались за горизонтом среди низких пологих холмов, то расположенные чуть в стороне от них причальные вышки и пара пришвартованных к ним аэростатов показались вскоре после привала. Ехать до них пришлось не меньше получаса — сначала по шоссе, ведущему в глубь материка, потом — свернув с основной дороги на чуть более разбитую, но в целом достаточно неплохую грунтовку.

— Май, а тут всегда так мало машин? — вспомнила я еще один вопрос: за то время, пока мы сидели у дороги, по ней проехала от силы пара десятков авто.

— Нет, бывает гораздо больше, просто время такое — середина недели, раннее утро. Но большинство ольбадцев в принципе предпочитает поезда или дирижабли, это гораздо Удобнее. Я уж не говорю о том, что все необходимое для верфи или любого другого большого производства доставляется по железной дороге. Автомобили — это местный транспорт, перевезти что-то по городу, из города в окрестные деревни или наоборот.

С автомобилей мы перешли, собственно, к цели поездки: Май рассказал мне о верфи. Оказалось, по ту сторону от завода располагался достаточно крупный город — Зланта. Именно там проживало большинство работников, да и вообще основная часть городских реалий так или иначе была связана с нуждами верфи. В голове всплыло устойчивое словосочетание «градообразующее предприятие», и тезка его со смешком одобрил — мол, можно сказать и так. Правда, город возник гораздо раньше, но с появлением рядом верфи заметно расцвел, похорошел и разросся.

Верфь строила разные аппараты — от гигантов с тяжелым силовым каркасом до полужестких, гораздо более дешевых, дирижаблей и совсем небольших шаров хозяйственного назначения, предназначенных для наблюдения за погодой и местностью.

Территорию завода охватывал внушительный забор, а ведущую внутрь дорогу перекрывал большой шлагбаум на колесиках. Недич остановил вороного монстра, велел мне оставаться внутри и ни о чем не беспокоиться, а сам вышел навстречу крепкому немолодому мужчине в круглых очках и темно-синей форме без знаков различия — очень похожей на ту одежду, в которой обычно ходил сам Май.

— Доброе утро, ваша светлость! — кажется, с искренней симпатией поздоровался охранник, на мгновение вскинув руку к козырьку фуражки. — По поводу аварии выдернули?

— Здравствуйте, Алларик. Да, в том числе. Ну и так, на экскурсию.