Красная сирена - Дантек Морис - Страница 59
- Предыдущая
- 59/91
- Следующая
Внутри у нее все кипело, глаза только что молнии не метали.
– Ну же, – уговаривал он, – потом я отвезу вас в дом, и если захотите изменить ту версию, которую сейчас изложите полиции, – ваше дело… Вам надо будет просто объяснить им первую ложь… Мы оба знаем, какому риску подвергается Алиса. Я должен подстраховаться – на всякий случай… Пошли, не упрямьтесь, скажите все, как мы договорились!
Она пристально взглянула на него, и Хьюго почувствовал, что опасность миновала.
– Ладно, – кивнула она с обреченным видом. Он открыл перед ней дверь кабины, встал рядом.
Первый звонок она сделала в Фару. По разговору он понял, что там царит паника. Никто не понимал, куда после ночной перестрелки пропала Анита, и она терпеливо изложила придуманную версию случившегося, упомянув, что находится к югу от Сетубала, как и просил Хьюго. Потом попросила, чтобы полиция начала искать судно «Манта», объяснив, почему все убийства последних двух дней были связаны с Тревисом и Алисой. Она обходила многие важные подробности, не сводя с него пристального взгляда синих глаз, и договорилась о следующем телефонном звонке около семи часов вечера с полицейским, который должен был возглавить поиски в портах Алгарве.
Когда Анита повесила трубку, в ее глазах он прочел вопрос: «Ну, как, господин Я-никому-не-доверяю?»
Хьюго, следя боковым зрением за окрестностями, бросил на нее быстрый взгляд и позволил себе улыбнуться:
– Отлично… Теперь звоните в Амстердам.
Ее глаза сверкнули в ответ синим, неожиданно злым огнем.
Они нашли заправку, залили бензин в бак и расплатились по карточке Цукора. Потом наведались в супермаркет, где Хьюго загрузил полную машину еды и одежды для Алисы. В книжном магазине купил огромную пачку португальских газет и разных книг на испанском (он знал, что Алиса прекрасно владеет этим языком). Еще взял две французские газеты двухдневной давности – заголовки сообщали о бойне в осажденной Сребренице, сравнивая ее с восстанием в Варшавском гетто ровно пятьдесят лет назад. Правильно. Хьюго с трудом сдерживал волну холодного бешенства, подступавшую к горлу при виде фотографии Караджича. Психиатр, переквалифицировавшийся в борца за расовую чистоту, гордо улыбался, стоя рядом с начальником своего генштаба генералом Младичем. Казалось, оба готовы сражаться со всем миром, бросая недвусмысленный вызов Западу. «Теперь, господа, – словно бы говорили они, – теперь слишком поздно». Хьюго спросил себя, есть ли возможность убрать их, и подумал, что идея «фетвы» против подобных мясников вдохновила бы мусульман всего мира куда больше, чем охота за писателями-"богохульниками».
Из португальских и испанских газет он понял, что в Сребренице идет разоружение мусульманских сил, а сербская армия и четники стоят на окраинах. «Господи, твоя воля! – подумал он. – Вот вам великолепная иллюстрация к пресловутому „не надо усугублять войну войной“…
В этот ясный день 23 апреля 1993 года происходили и другие, еще более мрачные, непонятные и обескураживающие события. Поскольку план Вэнса-Оуэна предусматривал разделение боснийского населения по этническому принципу, хорваты и мусульмане дрались друг с другом за контроль над Центральной Боснией, территорией, которая в соответствии с планом должна была отойти к боснийским «хорватам». Дьявольщина!.. Может быть, сейчас на этой покинутой всеми земле столкнулись силы Марко Людовича и Бешира Ассиневича. Отчаяние, переполнявшее его сердце, не омрачало спокойствия европейской дипломатии. Он вспомнил, что именно заставило его присоединиться к Ари, Витали и первому отряду колонн «Колокола свободы» летом 1992 года. В тот день, выступая по радио, Государственный секретарь по европейским делам1 спокойно утверждала, что сторонники вмешательства – это «пособники сил смерти, распоясавшихся в бывшей Югославии». (1 В то время – Элизабет Гигу) Он сразу позвонил Ари и сказал, что согласен.
Запад в очередной раз ничего не понял. И простодушные граждане могли по-прежнему осуждать эту «средневековую войну», не понимая, что это предтеча будущих войн. Что Европа отступила перед расистским пониманием раздельного развития и силового передела границ и создала порочный прецедент на пороге двадцать первого века. Он кусал губы, мучаясь над вопросом, не слишком ли поздно они приступили к формированию колонн «Колокола свободы», находившихся в зачаточном состоянии…
Он попросил Аниту перевести ему самые интересные места из статей, чтобы составить общее представление о содержании статей.
На внутренних полосах, в рубрике «Происшествия», сразу после описания убийства в техасском городке Вако, они наткнулись на заметку о перестрелке в гостинице Эворы. Там сообщалось, что Убийства грека-дилера в Беже и двух мужчин в Каштелу-Бранку могли быть связаны с инцидентом в Эворе. Насколько смогла понять Анита, половина личного состава полиции попала в ловушку, отправившись по ложному вызову. Еще четверых полицейских заперли в багажниках их автомобилей. Телефонные провода в полицейском управлении и казарме пожарников были перерезаны. Помимо нападавших, были убиты ночной портье и один полицейский. В розыск была объявлена банда, состоящая из десяти человек. Кроме того, разыскивали молодого человека и девочку с темными (или светлыми) волосами, в черной машине с французскими или немецкими номерами.
Хьюго понял, что «БМВ» засекли и разъезжать на нем дальше опасно…
Домой они ехали на предельной скорости.
Он поставил машину в парке, у задней ограды, так, чтобы ее не было видно с улицы, и задумался. Отсутствие колес значительно осложняет дело. Нужно будет взять напрокат тачку в Аямонте.
Хьюго повернулся к Аните:
– В эту машину можно будет сесть не раньше, чем найдем Тревиса… Я доеду до границы на автобусе и там арендую машину. А вы займитесь своей рукой и внимательно следите за домом. Запритесь…
Он вышел из машины, открыл багажник. Анита шла следом.
Открыв спортивную сумку, он выпрямился, держа в руках сверкающее помповое ружье.
В памяти мгновенно всплыла картина – Алиса тащит охапку ружей, которые он приказал ей собрать возле трупов, а сам он несет к машине потерявшую сознание девушку.
Нет, так не пойдет! Нельзя терять ощущение реальности… Сейчас не время витать в облаках.
– Я подобрал две штуки в гостинице и полную коробку патронов. Одно оставлю себе.
Он передернул длинный стальной затвор, издавший характерный щелчок.
– Готово к употреблению.
Анита с сомнением смотрела на мощный «ремингтон»:
– Честно говоря, не уверена, что это… что я с ним управлюсь… – И она кивнула на лубок и гипсовую повязку на плече; голая рука беспомощно свисала из отрезанного рукава черного свитера.
Хьюго не сразу понял охватившее его странное чувство. Почему он не может отвести глаз от этого кусочка плоти, уложенного в угольно-черный лубок, обмотанного белыми бинтами, от наспех разорванного свитера? Почему она кажется ему такой сексуальной?
Он хмыкнул и снова запустил руку в спортивную сумку, достав огромный блестящий пистолет:
– «Магнум». Тридцать восьмой калибр. Автоматический. Этим вы быка остановите. И ружье оставьте… Придумаете что-нибудь…
Ветви эвкалиптов и кедров качались под теплым ветром, напоенным запахами моря и песка. Ветер пустыни. «Из Африки», – подумал он. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны деревьев, образовали вокруг них шатер перламутрового света. И вдруг он заметил, как хороша собой девушка в золотистом свете, обвеваемая сирокко, принесшим неведомо откуда аромат женщин далеких племен… Ласковый ветер словно призывал их отдаться на волю чувств…
Он снова хмыкнул, чувствуя смятение и неловкость, закрыл багажник, положил оружие и ключи от машины на крышу. Проверил, все ли взял, коротко взглянул в ее сторону и решил, что пора уходить.
– Поздно, я пошел.
Он повернулся и пошел по узкой дорожке, ведшей вдоль стены дома в гору.
Сзади послышался голос Аниты:
- Предыдущая
- 59/91
- Следующая
