Твое желание. Фрол (СИ) - Ручей Наталья - Страница 18

И как Фрол подхватывает на руки карапуза, когда тот неожиданно просыпается. А мальчик доверчиво льнет к своему папе и смотрит на него темно-карими глазами, как у любимого дедушки…

Или как у мамы?

А какие, кстати, у возможной мамы глаза?

И хотя «карие» доминанты, Константин Викторович захотел, исключительно из любопытства, еще раз взглянуть на ту, которая не станет его невесткой.

Утро понедельника он начал с чашечки кофе и звонка в бухгалтерию с просьбой принести зарплатные ведомости. Он знал, что Марья Ивановна считает прогулки по коридору бесполезным занятием — территория маленькая, так что с боков ничего лишнего не уберет, свежего воздуха, как и красивых видов, которыми можно было бы полюбоваться по пути, нет. Так что спустя десять минут в дверь директора постучали, и вошла Ольга.

Надо отдать ей должное — ни тени удивления, зачем руководству понадобились отчеты на бумажном носителе, если их можно увидеть в базе. Не удивила ее и просьба присесть и подождать, пока руководитель их бегло просматривает.

Пока девушка осматривалась в кабинете, Константин Викторович успел осмотреть ее. А ведь хорошенькая! Глаза светлые, серые, рост примерно метр семьдесят, возможно, чуть выше, стройная, при этом грудь приятных размеров, волосы темно-русые, скорее всего, это натуральный оттенок. Да и вообще ничего искусственного в ней нет, даже ногти свои, а не эти «паучьи лапки».

Очередь из кандидатов к ней, может, и не стоит, скорее всего, Изольда Матвеевна блефовала, с нее станется. Но мила, мила, что уж там. И потом, наследственность у нее хорошая.

И хотя обычно возле Фрола крутились барышни иного типажа, возможно, Оля ему бы понравилась. Не факт, но возможно. Если бы они как-то могли пересечься. И чуть больше узнать друг друга.

А это практически нереально. Сын изредка появлялся здесь, но на пару минут, только уладить дела. И уж точно не заходил в бухгалтерию.

Нет, идея одна мелькнула: как можно было бы организовать еще одну встречу…

Но прежде хорошо бы узнать: разделяет ли Оля любовь бабушки к аккуратным прическам.

Константин Викторович взял в руки фотографию — ту самую, с одним из счастливых моментов этого года. Тогда так удачно совпало — и улов был незабываемым, и два сына разделили с ним эту радость.

Покрутив фото в руках, он добился того, чего и хотел — Оля перестала вежливо рассматривать стены его кабинета.

— Замечтался, — Константин Викторович подвинул к девушке папку с отчетами и ненавязчиво продемонстрировал фотографию. — На выходных обещают солнечную погоду, вот думаю, удастся ли вытянуть еще раз эту парочку на природу…

Девушка вежливо улыбнулась, так же из вежливости бросила взгляд на фотографию… и побледнела.

Странная реакция, если честно.

Константин Викторович повернул снимок к себе, перепроверил — но нет, нигде не была запечатлена баночка червей. Здесь только он, огромная рыбина, которую удалось поймать, и два его сына. Все счастливы, обнимаются.

— Моя гордость, — он снова развернул фото к девушке, но поскольку она продолжала рассматривать молча, не выдержал и спросил прямо: — Ну как вам? Нравится? Как думаете, мне есть чем гордиться?

— Д-да… ув-верена, да.

Голос девушки дрогнул, а еще это легкое заикание…

Подметив это, Константин Викторович, порадовался за сына, который даже заочно сражает девушек наповал. Более того, он на секунду поверил в любовь с первого взгляда!

Но здесь поспело и продолжение фразы:

— Это ведь лещ, если не ошибаюсь?

Н-да…

Результат беседы был не таким, как ожидал Константин Викторович, но тоже оказался весьма плодотворным. К помощнику бухгалтера вернулся нормальный цвет лица, она перестала мямлить и заикаться. А директор компании всерьез задумался: если молодая девушка в первую очередь замечает не троих видных мужчин (ну ладно, двух, Макар все же для нее слишком молод), а рыбу, а потом, ни разу не скривившись, обсуждает насадки в виде кукурузы, макаронных изделий, опарышей и червей, о чем это говорит?

О том, что она — рыбачка, в первую очередь. Ну и во вторую, что она голодна.

Непорядок.

Кое-что можно исправить прямо сейчас, а кое-что… тоже можно, даже не прилагая усилий.

— Фрол, — позвонил он сыну, едва девушка вышла из кабинета, — у меня к тебе серьезный деловой разговор.

Марья Ивановна неспешно пьет чай с конфетами и одобрительно посматривает в мою сторону. А я после встречи с директором просто не нахожу себе места, потому и хватаюсь за все подряд.

И должников обзваниваю, и таблички составляю для склада, и набираю какие-то приказы, и нахожу в документах несколько отсутствующих накладных, дублирую, отправляю их письмами и звоню бухгалтерам тех компаний с просьбой вернуть наши экземпляры.

— Молодец, Оля, — примерно после пятой конфеты расщедривается на похвалу моя начальница. — Раньше, когда я была помоложе, тоже работала с жаром. И командировки вместе с руководством, и работа во внеурочное время, и до утра могла задержаться, если шеф просил — все мне было в огромное удовольствие!

Она пускается в воспоминания, рассказывая, как целых пятнадцать лет, с момента основании компании, они с директором идут нога в ногу. Я иногда машинально киваю, а сама в это время лихорадочно ищу, чем бы еще заняться, чтобы не думать о главном. Но в мыслях снова всплывает фотография из кабинета начальника.

И не верь после этого в черных котов…

Да будь у джинна хотя бы пучок волос, я бы сразу заметила сходство! А теперь лишь постфактум понимаю, что у него и моего директора тот же цвет глаз, те же скулы и тот же овал лица.

Вот мой ночной незнакомец, которого тоже запечатлели, от этих двоих отличался. Волосы светлые, да, но лицо и фигура совершенно другие. И ради своего же блага я могу и дальше считать его пассией джинна, а директора — человеком свободных взглядов, который, даже зная об увлечении сына, не считает нужным стыдиться этого, более того — при любом случае демонстрирует с гордостью. Но есть несколько важных «но», на которые раньше я так же не обращала внимания.

Несмотря на уверения брата, что «Тайное желание» — это гей-клуб и, несмотря на слова охранника, что мы пришли в «мужской» день, я помню и о поцелуях Катерины с двумя парнями, и своих до сих пор забыть не могу.

А еще смех джинна в кафе, когда я освободила место за столиком для его якобы кавалера…

Да и то, что сын директора компании может работать по вызову, развлекая посетительниц в ночном клубе, — тоже какая-то нелепость, досадное недоразумение. Вот только разбираться со всем лучше начинать с истока, а не с конца.

Взяв телефон, я спускаюсь в холл здания, чтобы не услышал никто из сотрудников, и звоню Илье.

— Скучаешь без меня? — отвечает он после примерно сотого гудка.

— Если бы, — вздыхаю я и с толикой надежды на то, что он опровергнет, уверенно говорю: — Ты ведь работаешь не в гей-клубе.

— Умеешь ты, Мелкая, застать врасплох, — отзывается он с ответным вздохом. — И то, что я работаю не официантом, тоже, небось, догадалась?

— Почему ты мне лгал? — недоумеваю я. — Почему скрывал, что работаешь в самом обычном клубе?

— Потому, что это отнюдь не обычный клуб, — поясняет он неохотно. — И название у него не просто так, а весьма говорящее.

Посчитав, что удовлетворил мое любопытство и достаточно заплатил за вранье, брат пытается закончить беседу. Но я наседаю, шантажирую, что когда он вернется, целую неделю не буду с ним разговаривать, и вообще, посоветую бабушке научить и его лепке вареников! А что? Какая девушка откажется, чтобы ее мужчина умел хорошо готовить?

Понимая, что бабуля точно ухватится за эту идею, Илья сдается и, не ноя на затраты на роуминг, пускается в объяснения.

— Туда приходят такие люди, с которыми ни тебе, ни Катерине, без которой ты никуда, лучше не пересекаться, — говорит он. — Они устали от власти, денег и привычных любовниц. Они хотят чего-то новенького, и чаще всего сами не знают: чего конкретно. Понимаешь меня? Это не тот уровень, Мелкая. Не те мужчины, с которыми могут тягаться такие одуванчики. Дунут, сломают и даже имя твое не спросят.